«Жил-был в норе под землей хоббит» (здесь и далее цит. по переводу Н. Рахмановой, — прим. пер.). Так начался легендариум, оказавший сильное влияние на целый жанр, изменивший западную литературу, сказавшийся на лингвистике, создавший персонажей и мифологию, которые сохраняют популярность уже на протяжении четырех поколений, породивший антивоенные идеи, которые пережили Вторую мировую и холодную войну, и давший начало франшизе объемом в миллиарды долларов. Сейчас мир Дж. Р. Р. Толкина прочно ассоциируется с эпическим размахом кинотрилогии «Властелин колец», но возник он 80 лет назад в Хоббитоне — сказочном подобии тихой английской деревни. Можно сказать, что его началом стала хоббичья нора Билльбо Бэггинса.
Несмотря на сложные космологические построения «Сильмариллиона» и мрачные истории вроде «Детей Хурина», повествующих о кровосмесительной связи Турина Турамбара с сестрой, в наше время Средиземье в основном воспринимается как своего рода большой Хоббитон — старомодный, целомудренный и уютный. Благодаря Джорджу Мартину (George R.R. Martin), в моду вошла жесткая и суровая фантастика. От высокой эпической фэнтези теперь зачастую ожидают «реалистичного» средневековья — с грязью и кровью, с сексом, проклятьями и болезнями, с достоверными мотивами и тщательно выстроенными декорациями. Персонаж вроде Бронна из «Песни льда и пламени» теперь обязан материться. Даже если события происходят на мартиновском Эссосе, с его соперничающими культами, теперь дух повествования все равно будет нигилистическим и в целом атеистическим. Боги в таких книгах лишены и могущества, и праведности. Даже если они не мертвы, мертва их божественность.
Современная фэнтези, образцом которой можно считать Мартина, — своего рода анти-Толкин. Это означает, что Толкина так окончательно и не сбросили с трона. Фантасты очень стараются — играют с сюжетными ходами, заменяют моральные императивы релятивизмом, издеваются над рыцарственностью и героизмом, — но процесс низвержения требует, чтобы было кого низвергать. Поэтому, как бы они уже 80 лет не пытались преодолеть наследие Толкина, оно стало неотъемлемой частью их творчества. В Тирионе есть что-то от Бильбо, в драконах из «Эрагона» — от Смога«, в Омсфорде из «Шаннары» — от Арагорна, а в волшебниках пратчеттовского Плоского мира — от Гэндальфа.
Именно поэтому в годовщину выхода «Хоббита» и прихода Толкина в фантастику, нам стоит перечитать и переосмыслить его работы — и особенно первую из них. Хотя эта короткая и причудливая книжка несерьезно выглядит по сравнению с «Властелином колец», она по-прежнему остается одной из литературных вершин. Толкин в первую очередь был лингвистом, и это видно не только по тому, как он из ничего создавал эльфийские, гномьи и оркские языки, но и по тому, как он играл с английским, и по тому, насколько могущественен в его мире язык как таковой. Для Бильбо, в котором есть многое от автора, главное оружие и главный доспех — не его верный кинжал Жало и не мифрильная кольчуга, а слова и загадки. Как говорит Бильбо дракону Смогу:
«Я из-под Холма; мой путь лежал через горы, под горами и по воздуху. Я тот, кого никто не видит… Я — Разгадывающий загадки и Разрубающий паутину, я — Жалящая Муха. Меня избрали для счастливого числа… Я тот, кто живыми хоронит друзей, топит их и достает живыми из воды».
Хвастливая поэтичная воинственность этих строчек вполне подошла бы Мохаммеду Али.
Путешествие хоббита из мирного Хоббитона через таинственные гномьи руины в горных недрах к логову спящего на сокровищах дракона — это в некотором смысле «роман воспитания, причем не только для героя, но и для автора. Кульминация книги — отчаяние Бильбо в тот момент, когда алчность и дипломатическая неудача приводят к бессмысленной Битве пяти армий, — показывает, насколько Толкин ненавидел войну. Опыт, полученный им в окопах Первой мировой, сформировал его мировоззрение, сочетавшее чинный английский дух, христианство и резко скептическое отношение к власти и силе, которое распространится в Америке лишь 40 лет спустя, во время Вьетнамской войны.
Возможно, именно это внутреннее содержание «Хоббита» особенно важно в наши дни. Сейчас, когда молодежь недовольна жизнью, лишена ориентиров и склоняется к насилию и к радикализму, когда молодые люди — от безнадежности — все чаще кончают с собой или гибнут от передозировки, главными у Толкина становятся не фантастические элементы, вроде полетов на орлах, и не детально проработанные карты. Напротив, важнее всего в нынешней ситуации те качества, которые проявляют во время путешествия Бильбо и его друзьях-гномы Торин, Балин, Фили и Кили: достоинство, человечность, благородство, уважение к жизни. Важен долг творить добро и важно чувство братства, заставляющее людей стремиться к идеалу. В современном мире, в котором ядерная угроза — ее метафорой отчасти выглядит Кольцо всевластия — нависает над всеми странами, в котором стремление к общему благу часто ни к чему не приводит и в котором неравенство и тирания выглядят непобедимыми, эти старомодные ценности становятся как никогда значимыми.
Многое в «Хоббите» и во «Властелине колец» стоит оставить позади. Толкиновский мир не свободен от патернализма, империализма и расизма, которые в наше время выглядят совершенно излишними. Однако многие из тех особенностей книг Толкина, на которые сейчас принято глядеть свысока — от появлений Гэндальфа в качестве «бога из машины» до веры в то, что добро всегда побеждает, — на деле обладают первостепенной важностью. В сущности, нигилистическое общество, уставшее от дурных новостей, не верящее больше ни в себя, ни в истину и превратившее в мем года комикс про собачку в горящем доме, отчаянно хочет, чтобы его убедили в том, что все в итоге будет хорошо. Поэтому для него очень полезен главный урок «Хоббита» и времен «между эпохой эльфов и эпохой людей», предполагающий, что все не обязано быть хорошо, но сами попытки добиться этого позволяют людям обрести внутреннюю целостность.
