«Такого больше быть не должно!» После газовых войн России и Украины в 2006 и 2009 годах, которые обернулись для Европы тревогами и перебоями в поставках, в ЕС возникла новая идея: нужно диверсифицировать источники снабжения. Тем не менее десять лет спустя Россия остается первым по значимости поставщиком в Европу, а Газпром все так же диктует свою волю.
Проект газопровода «Северный поток-2», который должен пройти напрямую из России в Германию по дну Балтийского моря, начинает обретать очертания. Он должен обеспечить поставки дополнительно 55 миллиардов кубометров газа с 2019 года. Европейская комиссия, которую (в кои-то веки) поддержала Польша, активно борется за изменение проекта за неимением возможности заблокировать его. В июне она запросила у правительств мандат на прямые переговоры с Россией для «прозрачной и недискриминационной» эксплуатации газопровода. Доверие — превыше всего…
С тех пор от Еврокомиссии и Евросовета пошли юридические постановления, последнее из которых (принято в конце сентября) отрицает право европейской исполнительной власти вести переговоры с Москвой.
Рекордные поставки
Но рассмотрим цифры. В прошлом году Газпром продал рекордные объемы Европе и Турции: 180 миллиардов кубометров, что на 12% больше, чем в 2015 году. «До «Северного потока» Франция импортировала из России 12% газа, а после — 15%», отмечает эксперт по энергетической отрасли. Сейчас предприятие обеспечивает треть всего потребления в Европе.
«За десять лет было сделано очень мало» в плане диверсификации, подтверждает директор Центра энергетики Французского института международных отношений Марк-Антуан Эйль-Маззега (Marc-Antoine Eyl-Mazzega). Нашумевший в свое время проект Nabucco был призван заменить Газпром менее неудобным поставщиком в лице Азербайджана, однако от него в итоге отказались в пользу более скромного Трансанатолийского газопровода мощностью в 10 миллиардов кубометров (против 40-50 у покойного Nabucco). Когда в конце 2014 года Владимир Путин отказался от конкурирующего «Южного потока» (должен был поставлять газ в Южную Европу через Черное море) под давлением Европейской комиссии, то сразу же вступил в альянс с Турцией ради «Турецкого потока», который дойдет до Греции и должен будет обладать пропускной способностью в 30 миллиардов кубометров.
Зависимость
Но как объяснить такую зависимость Европы от российского газа в настоящий момент, когда европейские правительства ведут непримиримую дипломатическую войну с Россией из-за ее агрессивного поведения на Украине? Ответ находится где-то на пересечении национальных интересов и экономических возможностей. Все упирается в цены на газ. «Сегодня он стоит втрое дешевле, так что строить новую дорогостоящую инфраструктуру в подобных условиях больше не имеет смысла», — отмечает Марк-Антуан Эйль-Маззега.
Недостаток альтернатив
Что касается Алжира, главного поставщика Южной Европы и, в частности, Франции, он предлагает не больше политических гарантий, чем Россия. Кроме того, власти отказываются открыть отрасль для иностранных инвестиций, которые потребуются для повышения производства.
«Россия играет и продолжит играть ключевую роль», — уверен Марк-Антуан Эйль-Маззега. Как бы то ни было, за десять лет европейцы приняли целый ряд мер для обеспечения энергетической безопасности.
Страны Центральной и Восточной Европы (некоторые из них очень сильно зависят от российского газа) расширили каналы снабжения. Были созданы новые связи, которые теперь позволяют Польше, Чехии и Словакии получать газ от западных соседей в случае кризиса.
СПГ
Еще одним направлением становится расширение применение сжиженного природного газа после появления на рынке новых игроков вроде Австралии и США. По примеру Польши сразу несколько стран создали терминалы СПГ в Европе (французский в Дюнкерке был открыт в начале года).
«Пока они работают в среднем на четверть мощности, поскольку сжиженное топливо дороже российского. Тем не менее в случае нехватки или проблем с поставками из России терминалы смогут принять эстафету», — считает Тома Пельрен-Карлен. По словам Марка-Антуана Эйль-Маззеги, «хотя Европа все так же зависит от России, она уже не так уязвима к кризисам».
