Взгляд со стороны. В новостях мы все время слышим, что Россия опасна. Наверняка, не без причины. Но в Финнмарке, особенно на востоке губернии, похоже, распространено мнение, что русских бояться не надо. Почему так получается?
Финнмарк, осень 1944 года. Немцев уже гонят, но все непросто. По пути они уничтожают инфраструктуру — столько, сколько могут. Финнмарк горит. Население заставляют эвакуироваться, но многие сопротивляются немецким приказам и прячутся в примитивных землянках и в штольнях шахт. Освободители идут у немцев по пятам. И это не вооруженные силы США, не Королевские воздушные силы, и не Иностранный легион.
И это не норвежская армия. Они все заняты в других местах. То есть норвежская армия, точнее, то малое, что от нее осталось, тренируется в районах далеко от зоны боев.
Освободителей зовут не Сэм и не Джек. Их зовут Владимир и Петр. Это советская Красная Армия по праву освободителя переходит норвежскую границу. Годами они сражались с немцами не так уж и далеко от Киркенеса. Самым страшным отрезком фронта долго был фронт на (Западной) Лице. Здесь шли бои. Нацистов с коммунистами. До того, как русские, наконец, не перешли в наступление, отрезок фронта у реки Лица унес больше всего человеческих жизней.
В этом районе все еще находят останки павших солдат. Здесь находится и мемориал. По дороге между Стурскугом и Мурманском. Когда оказываешься здесь, редко бывает, что к величественному мемориалу в Лице не возложены живые цветы. Это кое-что значит. Многое — и для русских, и для жителей Финнмарка. А как часто слышали об этом на юге (Норвегии)? Не помню, чтобы фронт на Лице хоть раз упоминался за все те годы, что я проучился в школе. А вот жителям Финнмарка это хорошо известно. Они на собственной шкуре почувствовали, каково это, когда тебя игнорируют.
Когда я несколько лет тому назад был в командировке в Мурманске, то попал на концерт, который давал в городе Ула Бремнес (Ola Bremnes). Концерт шел с переводом. Перед каждой песней переводчик говорил, о чем песня. А потом Ула Бремнес исполнял свои песни на норвежском. Интерес публики был очевиден, потому что концертный зал был забит битком.
Тут были русские всех возрастов, от молодежи до людей, которым, вероятно, довелось испытать, что такое война. Когда Бремнес заиграл песню «Синяя птица», я понял, насколько воспоминания о войне все еще живы в русском народе. Переводчик сказал, что в этой песне речь идет о русском военнопленном в Северной Норвегии.
Норвежские дети тайком приносят ему еду, потому что он в концлагере — на грани истощения. И в благодарность он дарит им маленькую синюю птицу, которую сделал для них в плену. Конец истории трагичен: после попытки к бегству его безжалостно убивают выстрелом в затылок. «Весну увидит только твоя птичка», — пел Бремнес.
В конце песни исполняется маленький фрагмент из русской классики — «Калинки». Песня (исполнявшаяся в Мурманске на северно-норвежском диалекте) вызвала бурную реакцию. Люди плакали, и я имею в виду не одного человека, и не двух, а большую часть зала. И аплодисменты после этой песни были не просто оглушительные. Люди вставали, утирали слезы и многозначительно кивали друг другу.
Да и сам я, признаюсь, заставлял себя думать о совершенно постороннем, чтобы удержаться.
Ну да, рассказ о том, что довелось испытать в Мурманске, — конечно, просто лирическое отступление. Просто история из жизни. Это не квалифицированные заявления, сделанные за письменными столами в институте внешней политики, или внешнеполитический анализ более или менее квалифицированных журналистов, но это кое-что говорит о том, как обстоит дело в действительности. Любовь имеет глубокие корни. Потому что русские — в отличие от других наших союзников — смогли.
Конечно же, помощь по плану Маршалла поcле войны была важна, но она потребовала от нас некоторых обязательств и не была оплачена кровью. В Финнмарке в 1944 году погибли тысячи русских солдат. Тысячи. Они отдали свою жизнь за то, чтобы освободить Финнмарк от нацистов. Для многих партизан в Финнмарке Мурманск был тем же, что Лондон для участников Движения сопротивления на юге страны. Контакты там были очень активные. Просто-таки челночное движение через границу, за которое приходилось платить жизнью — в прямом смысле.
И, разумеется, по праву. Но что же с теми, кто боролся в Сопротивлении в Финнмарке? Они стали объектом подозрения и травли для тех, кто жил на юге Норвегии. То есть, все было так плохо, что король даже попросил прощения за то, как с ними обошлись. Но сделал это только в 1992 году. А до этого жизнь многих уже была сломана.
И когда правительство приняло решение о том, что Финнмарк должен объединиться с Тромсом (речь идет об административно-территориальной реформе, происходящей сейчас в Норвегии — прим. ред.), важно четко представлять себе, что в действительности происходило в истории. Сам я из Бергена, и меня часто спрашивают: а почему люди в Финнмарке так хорошо относятся к русским? Журналист Хетиль Стурмарк (Kjetil Stormark) какое-то время тому назад выступил с «разоблачениями»: оказывается, служба безопасности норвежской полиции была обеспокоена степенью лояльности жителей Финнмарка.
Меня больше беспокоит отсутствие понимания, которое демонстрирует такая позиция. Жители Финнмарка — не идиоты. Они знают, что Россия — гораздо больше, чем Мурманск. И жители Финнмарка также знают, что в нескольких километрах от границы Россия сосредоточила огромную военную силу.
Но недавно они расширили и модернизировали бывшую еще недавно в колдобинах и ямах дорогу к норвежской границе. Не потому, что они думают, что русские не могут представлять собой угрозу. С памятью у жителей Финнмарка все в порядке. Они знают, кто к ним пришел, освободил их, а потом ушел. И еще они знают, кто их потом подозревал.
И они видят, как правительство сворачивает вооруженные силы на севере. Все мощности перебрасываются на юг. Силы территориальной обороны сильно сокращаются, а частично и распускаются. Странно ли, что люди интересуются: а как будут защищать Финнмарк, если война? Что, 300 команд охотников на лосей должны будут принять на себя удар в случае нападения?
Независимо от того, где принимаются решения, Финнмарк уникален. У него дружеские отношения с соседом, основанные на взаимном уважении. Там говорят и сотрудничают друг с другом, невзирая на государственные границы. Там много делают для того, чтобы сохранить хорошие отношения. Баренц-Секретариат в Киркенесе вносит выдающийся вклад в эту работу.
И пока отношения между Россией и Западом ухудшаются, здесь, на севере, по обе стороны границы, отстаивают сотрудничество. О временах, когда мы были союзниками во время войны, не забывают, в том числе и в застольных тостах в Мурманске. Я и сам один произнес. Эта память важна.
И эта ценность может быть потеряна, если центр губернии, государственные рабочие места и прочее, имеющее общенациональный характер, будут перенесены в Тромс, за что сейчас многие активно выступают. Не остается ничего иного, кроме как призвать раскрыть глаза. Взглянуть на то, что создано здесь. Понять историю и то, что обезлюдевший Восточный Финнмарк, без близости с Россией на государственном уровне, будет означать для соседских отношений.
Да, мы по-прежнему будем говорить, что Россия и Норвегия никогда не воевали друг с другом, но наивно думать, что сворачивание деятельности в Восточной Финнмарке, когда власть переедет в Тромс, не будет иметь крайне негативные последствия для той близости (с Россией), которая там существует.
Когда принимаются важные решения, необходимо сказать и кое о чем еще. Если лишить Восточный Финнмарк государственных рабочих мест, то существует не только опасность того, что этот регион обезлюдеет. Существует риск того, что будут пущены на ветер и десятилетия налаженных отношений между жителями севера. И, возможно, государству Норвегия не следует так поступать в нынешней ситуации.
Хорошо информированный источник Barents Observer недавно упоминал доклад российских военных, в котором речь шла об опасности военного конфликта с НАТО на Шпицбергене. И поэтому работа в Восточном Финнмарке сейчас важнее, чем когда-либо ранее. Здесь у нас есть открытые каналы для сотрудничества с Востоком, которые поддерживаются ежедневно. И ликвидировать это было бы совершенно неразумно.
Отношения с соседом — вопрос национальной безопасности. Они слишком важны, чтобы отдавать их на откуп мелочным политическим соревнованиям по перетягиванию каната в интеллектуальном болоте.
