Что ж тут праздновать, недавно спросил официальный представитель Кремля Дмитрий Песков. Со стороны государства, по его словам, не запланировано никаких мероприятий на 7 ноября. Руководство России, как и большинство общественности, уклоняется от празднования 100-летия революции.
Вместо Ленина и Троцкого в стране предпочитают месяцами обсуждать «Матильду», скандальный фильм о первой любви последнего царя. Ревностные защитники русского православия хотели запретить «Матильду» как оскорбление монарха, канонизированного их церковью.
Фильм оказался плохо приукрашенным гимном Николаю II. Правда, престолонаследник долго и бурно мечется между балериной Матильдой и своим долгом. Но, в конце концов, надев на голову корону, он превращается в образцового отца нации…
Цари, или самодержцы, как их называли в свое время, в России — снова в моде. Вернуть монархию предлагают то национал-популистский ветеран-парламентарий Владимир Жириновский, то губернатор Крыма Сергей Аксенов, по слухам замешанный в коррупционных делах.
«В душе каждый русский — монархист»
Наблюдатели в Москве считают, что циничная часть чиновничества рассчитывает на то, что при новом царе они будут также незаменимы, как при нынешнем. И как новое дворянство смогут документально закрепить передачу своих доходов собственным сыновьям. Такое право наследования уже неформально стало обычным в Роснефти, Газпроме и других государственных концернах.
«Каждый русский в душе является монархистом», — заверяет не без основания один национал-популистский парламентарий. Правда, согласно российской конституции, власть в стране принадлежит народу. Но в России это положение — бумажная правда, которую никто, в том числе и народ, не воспринимает всерьез.
Политика как право, да и как обязанность, представляется многим гражданам как нечто лишнее и неуместное. А выборы —в лучшем случае как необходимое зло. Россия мечтает о стабильности, а не о свободе. Правда, социологи полулиберального Левада-Центра, занимающегося исследованием общественного мнения, заверяют, что менее 10% граждан выступают за монархию в качестве формы правления.
Но, согласно данным Левада-Центра, 82% россиян поддерживают Владимира Путина, в то время как 51% из них недовольны правительством, а 57% недовольны Государственной Думой. Наш царь хорош, наши бояре плохие — это такой традиционный русский и довольно монархистский образ мыслей. Это можно также назвать и царизмом по убеждению.
Путин изменил свой стиль правления
При проведении другого опроса общественного мнения Левада-Центром 18% россиян заявили, что готовы голосовать за фиктивного преемника, если тот будет иметь поддержку Владимира Путина. Считается само собой разумеющимся, что Путин выиграет следующие выборы, и что каждый престолонаследник с его благословения выиграет следующие выборы.
Уже ходят слухи о том, что в 2024 году свою кандидатуру выставит одна из двух дочерей Путина. Она стала бы первой женщиной-президентом России, но после двух Екатерин, одной Анны и одной Елизаветы — никак не самодержицей. Сам же Путин, по мнению политологов, уже изменил свой стиль правления.
В первые годы своего правления он принимал решения, как правило, в сотрудничестве с важнейшими министрами, сотрудниками службы безопасности и директорами государственных концернов. Но с течением времени президент, кроме этого постсоветского «политбюро», собрал вокруг себя настоящий двор. Его предполагаемый духовник, его телохранители или один петербургский владелец ресторана, который выступает в качестве повара, вероятно, оказывают все более ощутимое влияние на российскую политику.
«Долой царя!»
Петербургский политолог Григорий Голосов называет режим Путина личной диктатурой. В определенном смысле можно сожалеть, что Путин — не царь, считает он. Потому что и в дореволюционной России абсолютный монарх в своей власти был ограничен многочисленными институтами или традициями.
Однако все это не мешало таким решительным самодержцам, как Иван IV или Петр I, проводить политику террора или ставить на голову всю империю. А Владимира Путина часто сравнивают с Николаем I, известным в предпоследнем столетии своей агрессивной внешней и реакционной внутренней политикой.
Однако на митинге оппозиционного меньшинства были слышны первые лозунги: «Долой царя!»
