Заместитель председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ильми Умеров уже вторую неделю находится в Киеве. Здесь он оказался совершенно неожиданно. После секретного указа президента Владимира Путина о помиловании Умерова и другого замглавы Меджлиса Ахтема Чийгоза, Россия выдала активистов крымскотатарского движения Турции. В сентябре Симферопольский райсуд приговорил Умерова к двум годам колонии-поселения за призывы к нарушению территориальной целостности Российской Федерации. Чийгоза — к восьми годам лишения свободы за организацию массовых беспорядков возле парламента Крыма 26 февраля 2014 года.
Об интервью с Умеровым Open Democracy договаривалось еще до его выдачи Турции, когда замглавы Меджлиса находился в Крыму, однако встретиться с ним удалось уже в Киеве. Ильми Умеров рассказал о том, как происходило освобождение, о первых днях пребывания в столице Украины, о предстоящей поездке в Германию и планах вернуться в Крым.
«Вы же понимаете, что Чубаров и Джемилев вас бросили»
- То, как происходил процесс выдачи вас и Ахтема Чийгоза турецкой стороне, напоминало спецоперацию. Хотя изначально планировали отправить вас на материковую Украину. Что же случилось?
— Я не был посвящен в эти схемы. Видимо, сыграли роль большой резонанс наших уголовных дел, то, что мы с Ахтемом являемся заместителями председателя Меджлиса. Позиция ООН, отраженная в различных докладах, позиция Европейского Союза, мнение лидеров ведущих стран мира — все это создавало определенный фон. И конкретная встреча президента Турции Реджепа Эрдогана с Путиным привела к определенной договоренности между ними. Вот об этом я знал. На пресс-конференции в Киеве Эрдоган заявил: «Ждите результатов». За две недели до выдачи турецкой стороне у меня были гости из Москвы. Это два высокопоставленных сотрудника ФСБ, которые сказали следующее: «Есть договоренность президента Турецкой республики и президента Российской Федерации о помиловании и освобождении вас и Чийгоза. Осталась только небольшая формальность: нужно написать прошение о помиловании».
Я категорически отказался. Они начали меня шантажировать доводами: Ахтем Чийгоз якобы написал прошение. То есть обманывали. «Вы же понимаете, что Чубаров (председатель Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров. — oD) и Джемилев (экс-глава Меджлиса, народный депутат Украины Мустафа Джемилев. — oD) вас бросили. Вы сейчас будете сидеть в тюрьме, а они будут шиковать в Киеве, ездить по миру, пить дорогой кофе. Подумайте о том, что будет с вами при вашем здоровье», — убеждали меня сотрудники ФСБ. Договориться со мной им не удалось. Других контактов со мной не было.
- Как происходил процесс выдачи Турции?
— Несколькими днями ранее у меня случился гипертонический криз, и я попал в Бахчисарайскую районную больницу. 25 октября утром ко мне пришел сотрудники Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). Он предложил мне проехать в офис ведомства, где меня ознакомили бы с указом «о реабилитации», и привезли бы обратно. Мы в сопровождении врачей поехали в Симферополь. Однако почему-то отправились не в здание ФСИН, а в аэропорт. В этот момент я стал волноваться, так как меня обманули, а что будет дальше, я не знал.
Спустя какое-то время мы оказались в самолете. Там было полтора десятка людей в гражданской одежде. Пока шел по салону, увидел в его конце Ахтема Чийгоза. Мне запретили с ним разговаривать и смотреть в его сторону. Когда я попросился в туалет, то, проходя рядом, смог поздороваться с Ахтемом. Тут же посыпались угрозы в мой адрес. «Только благодаря вашему возрасту и вашим болезням, вы сейчас не оказались лицом на полу, мы не заковали вас в наручники. Вы совершили серьезное правонарушение», — причитали сопровождающие. Через час мы вылетели из Симферополя и приземлились в Анапе. Дозаправившись, полетели в Анкару. Там нас уже встретили представители турецкой стороны и крымскотатарской общины. В тот же день мы встретились с послом Украины в Турции, а на следующий день — с президентом республики. Мы попросили Эрдогана поспособствовать освобождению украинских политзаключенных, в частности, режиссера Олега Сенцова (Сенцов осужден на 20 лет по обвинению в терроризме, в настоящее время содержится в колонии «Белый медведь» в Ямало-Ненецком автономном округе в России. — oD).
- Вы уже вторую неделю находитесь за пределами Крыма. Хотя всегда подчеркивали, что покидать родную землю не намерены. Какие у вас чувства?
— Чувства, однозначно, не поменялись. Я и сейчас остаюсь сторонником того, что должен находиться в Крыму. С позиции сегодняшнего дня считаю, что я должен воспользоваться приглашением канцлера Германии Ангелы Меркель и поправить немножко здоровье (Ильми Умеров страдает болезнью Паркинсона и сахарным диабетом. — oD). После возвращения из Германии я обязательно вернусь в Крым.
- Когда вы собираетесь в Германию?
— Пока неизвестно. Этим занимается посольство Германии в Украине. Также я не знаю, в какой клинике будет проходить лечение. Я знаю, что с моей стороны не воспользоваться этим было бы нечестно по отношению к Ангеле Меркель, которая в сложный для меня период сделала это предложение. А после моего освобождения без напоминания вновь его продублировала.
- Ваше возвращение в Крым зависит от результатов лечения?
— Нет. Независимо от результатов лечения в Германии, я вернусь в Киев и через некоторое время обязательно поеду в Крым.
- Вы осознаете, что последствия могут быть самыми непредсказуемыми в случае вашего появления в Крыму?
— Более того, мы не знаем текста указа президента (России. — oD) о моем помиловании. Есть ли там какие-то условия о недопущении меня в Крым. Есть ли запрет на въезд в какой-то другой форме. Может быть, запрет оформлен каким-то другим документом. Я не знаю.
- Негласно вам никто не говорил о нежелательности поездки в Крым?
— Нет, никто на эту тему не вел никаких переговоров. Мне никто не ставил условие, что я не могу возвращаться в Крым. Если бы в Крыму, когда я находился дома и в больнице, мне кто-то сказал: меня освобождают с условием покинуть Крым, я бы ответил: ради несчастных двух лет в колонии, лишаться родины не буду.
«Плыву по течению»
- Чем вы намерены заниматься до того, как отправитесь на лечение в Германию?
— Пока идет первый период пребывания в Киеве. Множество интервью, эфиров, встреч. Следующий этап: возобновление контактов с политиками, знакомыми и незнакомыми — теми, кто интересуется крымскотатарским вопросом. Пока я плыву по течению.
- Вы госслужащий с большим стажем. Последняя ваша должность — глава Бахчисарайской райгосдаминистрации, на которой вы проработали 9 лет. Если так получится, что придется остаться в Киеве, готовы ли рассмотреть предложения о работе?
— Это будет зависеть от предложений. Однажды мне уже предлагали стать заместителем председателя Херсонской облгосадминистрации. Тогда я отказался, сказав, что хочу жить в Крыму. Сейчас мне уже 60 лет и есть инвалидность. Я не ставлю перед собой цель вновь устраиваться на работу, но теоретически это возможно. Если будет должность, которая будет приносить пользу Крыму и крымскотатарскому народу, почему бы и нет.
- Ваше уголовное дело вызвало большой резонанс в мире. Внимательно наблюдая за процессом, можно было заметить, что в суде так и не удалось установить факт призыва к нарушению территориальной целостности России, в чем вас обвиняло следствие. Поводом послужило ваше интервью крымскотатарскому телеканалу ATR. Чем же руководствовался судья, вынося обвинительный приговор?
— Сразу хочу обозначить: меня судили не за интервью телеканалу ATR, а за мою позицию и мнение. Я не признаю российскую юрисдикцию в Крыму, не признаю референдум о присоединении Крыма к России, не признаю власть, которая существует в Крыму, в том числе суды и судебные разбирательства. Телепрограмма — это формальный повод. Что касается уголовного дела, то оно было полностью сфальсифицировано еще до начала расследования. Следователи сделали перевод с крымскотатарского языка, добавили в мою речь слово «надо» — таким образом «подогнали» самые важные моменты, в которых я якобы призывал усилить санкции для того, чтобы Россия сама отказалась от претензий на Крым, а также ушла из Донецкой и Луганской областей. Обвинительное заключение строилось на результатах лингвистической экспертизы, которая основывалась на сфабрикованном переводе и фальсифицированном заключении эксперта.
Прокурор во время судебных прений просил в отношении меня условный срок. Однако судья под давлением, скорее всего, ФСБ, принял более жесткое решение (лишение свободы на два года с отбыванием в колонии-поселении. — OD), что в принципе в судебной практике России не принято. Суд не принял во внимание ни выводы экспертизы, ни перевод, который был сделан с ошибками. В тексте решения просто написали фразу: «в совокупности высказываний доказано, что был призыв к нарушению территориальной целостности Российской Федерации».
- Подконтрольный Кремлю глава Крыма Сергей Аксенов назвал вас «тунеядцем» и призвал сдать российский паспорт после того, как вы оказались в Киеве. Готовы последовать его призыву?
— Российский паспорт я у них не просил. Когда работал главой Бахчисарайского района, мне принесли этот паспорт в кабинет. Я пользуюсь им только для обеспечения медицинской помощи, в которой я постоянно нуждаюсь. Без «аусвайса» очень трудно находиться на этой территории. Поэтому если я продолжаю жить в Крыму, российский паспорт мне в этом немного оказывает полезную услугу. Что касается тунеядства, я 20 лет был госслужащим Украины и успешным руководителем. Сейчас я на пенсии. Слова Аксенова никак не могу считать правильной оценкой.
«С Меджлисом они просчитались»
- Первая волна репрессий в Крыму была направлена против политически активных людей и тех, кто связан с запрещенным в России Меджлисом. Последние аресты и задержания в основном связаны с религиозными организациями «Хизб ут-Тахрир» и «Таблиги Джамаат», деятельность которых запрещена на территории России. Как вы воспринимаете эту тенденцию? Это попытка распространить недоверие в отношении крымских татар, представив их в образе «исламских террористов», в Крыму, Украине, России и, возможно, среди международного сообщества?
— Однозначно, да. Скорее всего, Российская Федерация именно так и хочет. Но в вопросе с Меджлисом они просчитались, потому что когда дело касается представительного органа крымскотатарского народа резонанс происходит очень сильный. А когда речь идет о ликвидации ячейки «Хизб ту-Тахрир» и арестовывают ее членов, такого мирового резонанса не получается. Наверное, возникает мысль: а вдруг это террористическая организация, вдруг это на самом деле террористы? Хотя мы, живя в Крыму, знаем, что, во-первых, в Украине эта организация не была запрещенной и ее деятельность никак не противоречила законодательству. Во-вторых, нет никакой организации «Хизб ту-Тахрир», потому что она никак не структурирована. Никаких регистрационных документов даже в период украинской юрисдикции не было. Никаких действий с их стороны, кроме организации митингов в Симферополе и фотосессии в Ханском дворце в Бахчисарае, не зафиксировано.
- На международном уровне мы видим некоторую «усталость от Украины», есть ли нечто подобное в отношении Крыма? Насколько важна поддержка крымских татар мировой общественностью?
— Я думаю, что у Путина расчет именно на это: вдруг с течением времени угаснет интерес к Крыму, мировое сообщество в лице ООН, ЕС и других организаций смирится по вопросу Крыма. А изменить отношение к России можно только в том случае, если она вернет территорию Крыма Украине, выведет свои войска из частей Донецкой и Луганской областей. Только тогда можно будет говорить о смягчении санкций или их отмене. Если этого не произойдет, никакой речи об уменьшении санкций не должно быть. Только усиление санкций — с целью не допустить решение этого вопроса военным путем.
Я категорически не рассматриваю военный путь, поскольку это чревато большими человеческими жертвами. Их достаточно на Донбассе. В этой ситуации очень многое зависит от Украины. Если государство не признает аннексию и во всех контактах с международными организациями напоминает эту тему, напоминает об усилении санкций и сама активно участвует в этих процессах, только тогда возможен положительный результат.
- Несмотря на серьезный уровень давления на крымских татар со стороны российских силовых органов, сопротивление не уменьшается. Как меняются взгляды людей за три года?
— В последнее время шок от аннексии начинает проходить. Нельзя сказать, что страха нет, он, конечно, присутствует, и чувство самосохранения у каждого человек есть. Но люди понимают ответственность за свое будущее, преодолевают этот страх. Все больше и больше крымских татар приходят к зданию суда, чтобы поддержать соотечественников. Люди приходят к домам соседей, у которых проводятся обыски. Люди выходят на улицы с одиночными пикетами, участвуют в «Крымском марафоне» по сбору средств для оплаты штрафов. Из Крыма выдворили Мустафу Джемилева, Рефата Чубарова, посадили Ахтема Чийгоза. Но появились люди, которые начали активно говорить.
- Крым сегодня стал неким испытательным полигоном для российских силовиков. Что бы вы сказали гражданам России о Крыме сегодня? Почему их — даже сторонников аннексии — это должно волновать?
— Каждый народ, каждая этническая единица имеет свою родину — территория, на которой сформировался народ. По международному праву неотъемлемым является право на самоопределение и никто не должен лишать представителей народа этого права. Украине необходимо принять закон о статусе крымских татар как коренного народа, внести изменения в Конституцию Украины в вопросе крымскотатарской автономии. А российские граждане должны понимать, что у украинцев есть Украина, у россиян — Россия, у французов — Франция. У крымских татар есть одна территория — Крым. Статус Крыма должен определять крымскотатарский народ. Желание крымскотатарского народа — Крымскотатарская автономия в составе Украины.
Желание крымскотатарского народа — Крымскотатарская автономия в составе Украины
- Сейчас уже можно сказать, что ситуация в Крыму вряд ли улучшится до президентских выборов в России в марте 2018 года. Согласно прогнозам, Путин сохранит за собой кресло главы российского государства. Но что означает еще один путинский срок для крымских татар?
— В целом, для России это означает продолжение прежнего курса. Народ будет также находиться в зомбированном состоянии, когда подавляющее большинство не способно самостоятельно думать, самостоятельно принимать решение и участвовать в собственной судьбе. Что касается крымских татар: пока есть Путин, Россия вряд ли самостоятельно откажется от Крыма. Я думаю, что наши проблемы будут продолжаться.
- Вы согласны с мнением, что Россия продолжит вытеснять политически активных людей из Крыма, используя гибридные методы? А следующими на очереди могут стать ваши соратники, живущие на полуострове?
— Вполне допускаю такую мысль, хотя в отношении себя считаю — пока не выдавленный, но в процессе.
- Как вы относитесь к идее обмена политзаключенных между Россией и Украиной?
— Это гораздо более сложный процесс, чем просто обмен. Российская Федерация — такое государство, которое не считается с судьбами людей. Для нее гораздо важнее обменять человека на какие-то политические преференции. Мне нравится выражение одного украинского политика, который сказал: об освобождении заложников нужно говорить после их освобождения на второй день. Не надо афишировать, необходимо проводить все доступные методы и варианты переговорного процесса.
