Система ПРО в центре гонки вооружений

Система ПРО США, развернутая в Европе, является уже более двадцати лет основным яблоком раздора между Москвой и Вашингтоном. Ее размещение в Азии, ускоренное северокорейским кризисом, рискует также усугубить отношения между Пекином и Вашингтоном.

ПРО была основной проблемой холодной войны. В 1960-х годах СССР, обеспокоенный ядерным превосходством США, начал развертывать свою систему противоракетной обороны, призванную защитить страну от возможного нападения Америки. США, реализуя такую же программу, «только наблюдали» за этим. Очень быстро оба основных участника осознали риски такой наступательной или оборонительной гонки вооружений.

Эта бесконечная гонка выматывает участников, каждый из которых хочет превзойти другого в количестве вооружений. При этом ни один из участников не знает точного количества собственных запасов оружия. Что касается наступательного оружия (ракет), то речь идет о бесконечном соревновании, стартовая линия которого всем известна, а вот финиш — нет. Оборонительное оружие (противоракеты) предлагает только иллюзию непобедимости: стремление к абсолютной безопасности приводит к абсолютному отсутствию безопасности для всех других, как правильно сказал Генри Киссинджер.

Договор SALT 1, подписанный в 1972 году и ставший кульминацией разрядки, устанавливает единое количество наступательных вооружений, которыми обладает каждая из двух сверхдержав. Он также устанавливает ограничения и для оборонительного оружия: одно из положений договора требовало от обеих сторон ограничить число участков, защищенных системами ПРО, до одного.

В 1980 году программа «Звездные войны», инициированная президентом США Рональдом Рейганом, вновь запускает проект. Речь шла о создании системы спутников в космосе или на Земле, которая уничтожила бы ракеты, нацеленные на американскую территорию. Опираясь на аргумент «скорее защищать, чем мстить за своих мертвецов», он забыл, что целью ядерного сдерживания было предотвращение начала нападения. Кроме того, система не может дать 100-процентную гарантию, и достаточно всего одной ракеты, достигнувшей своей цели, чтобы последствия были необратимыми. Несмотря на огромное финансирование (26 миллиардов долларов только на исследования и разработки), программа казалась нереалистичной. Кроме того, она вновь запустила гонку вооружений в космосе и на земле, потому что в ответ на развертывание американской ПРО СССР мог только увеличивать собственное развертывание наступательных вооружений… В то время Франсуа Миттеран был единственным президентом на Западе, который предупредил об иллюзорном и стратегически дестабилизирующем характере программы.

В 1990-х годах Билл Клинтон оживил эту программу, чтобы противостоять северокорейской угрозе. В начале XXI века американцы объяснили, что из-за иранской угрозы эта программа вновь легла в основу американской политики. Этот аргумент теперь выдвигается каждый раз, тем более что сейчас это возможно и технологически, и финансово. Но каждый раз факты опровергают эти аргументы.

Таким образом, эта программа регулярно возобновляется. Этот фетиш военно-промышленного комплекса квалифицируется как «оборонительный» и должен склонить на свою сторону общественное мнение. Мудрость, проявленная Ричардом Никсоном и Генри Киссинджером, больше не в ходу. В своей книге «Горбачёв. Человек, который хотел, как лучше…» Андрей Грачев рассказывает, что на саммите в Хельсинки в 1986 году Рейган и Горбачев почти договорились о полной и всеобъемлющей программе ядерного разоружения. Рейган отказался от подписания в последний момент, потому что это означало бы конец программе, которая запустила его «Звездные войны». В своих мемуарах Мадлен Олбрайт пишет, что соглашение о свертывании северокорейской ядерной программы было бы возможно еще в 2000 году, если бы не протесты сторонников системы ПРО.

В 2001 году Джордж Буш вышел из договора о противоракетной обороне (ПРО), чтобы свободно работать над программой системы противоракетной обороны. На сегодняшний день только США и КНДР вышли из ДНЯО.

Для Москвы прекращение действия договора и создание системы противоракетной обороны в Европе представляют собой угрозу ядерному паритету. Барак Обама знал об этом, и, утверждая, что не хочет разворачивать «систему, основанную на сомнительных технологиях и незастрахованном финансировании против несуществующей угрозы», в итоге прогнулся перед ВПК. Он не смог нажать кнопку «перезагрузка» для российско-американских отношений. Дональд Трамп, считающийся самым большим «разрушителем традиций» из всех президентов США, не может проводить политику сближения с Россией, несмотря на его заявления в ходе своей избирательной кампании.

Мы столкнулись с огромным парадоксом программы, представленной как оборонительная, но которая по сути угрожает и создает стратегическую неопределенность. Это, несомненно, основная цель американского военно-промышленного комплекса, стремящегося избежать разрядки и разоружения.