wPolityce.pl: Два дня назад прогремела новость о том, что Польша будет покупать сжиженный газ у США. Концерн PGNiG подписал контракт с британской компанией Centrica на поставку девяти партий СПГ в газовый терминал в Свиноуйсьце. Появились комментарии, что нам наконец удалось обрести независимость от российского Газпрома, что теперь мы в безопасности. Но ведь это, пожалуй, не совсем так?
Войчех Якубик (Wojciech Jakóbik): Не совсем. Я бы предлагал отнестись к этой новости спокойно. Конечно, если предположить, что в контракте зафиксирована хорошая цена (а так заявляют министерство энергетики и PGNiG), можно назвать этот сигнал положительным. Он свидетельствует о том, что, во-первых, американский сжиженный газ может быть дешевым не только на спотовом рынке, но и в долгосрочных контрактах. Он способен выдержать конкуренцию с существующими в Европе предложениями, а, значит, видимо, и с российским газом.
Это противоречит многолетней пропаганде наших восточных соседей, которые уверяют, что американский сжиженный газ никогда не сможет стать в Европе конкурентоспособным. До этого они говорили, что произошедшая в США сланцевая революция не окажет влияния на рынок.
Заключение нового контракта не стало переломным событием для нашей энергетической безопасности. Гораздо большее значение в этом контексте имело завершение строительства СПГ-терминала в Свиноуйсьце и начало поставок с немецкой биржи. Эти коридоры открыли новые пути доступа на рынок, которые могут понадобиться, если возникнут проблемы с поставками из России, как, например, в 2014 году после российского нападения на Украину. Сейчас у нас появились альтернативы, мы обеспечили себе безопасность поставок.
Следующим этапом станет запуск Baltic Pipe — газопровода из Норвегии, который станет очередным источником (возможно, тоже привлекательных в ценовом плане) поставок. Объем американского контракта невелик, но здесь виден определенный тренд: мы можем покупать газ по привлекательной цене в том числе в США.
— Заместитель председателя правления Газпрома Александр Медведев заявил, что на фоне цен, которые предлагает российский монополист, поставки СПГ из Америки окажутся для европейских покупателей невыгодными. Он полагает, что американское сырье будет стоить на треть дороже российского. Российские СМИ тоже много пишут о новом польском контракте и цене, которая пока нигде не звучала. Какой она может быть?
— Мы можем лишь строить предположения, поскольку у нас нет документа, в котором было бы написано, сколько этот газ на самом деле стоит. Министр энергетики, пожалуй, несколько вышел за рамки своих компетенций, когда сообщил, что цена привязана к котировкам на европейских биржах. Медведев говорит, что российский газ стоит 190 долларов, значит, газ из США тоже может стоить столько же. Конечно, заместитель председателя правления Газпрома забывает о том факте, что поставки в рамках долгосрочных контрактов не связаны с биржевыми ценами, а ставка в рамках так называемого Ямальского контракта привязана к нефтяным котировкам, которые сейчас растут. Сейчас они не так высоки, но, с польской точки зрения, это самое дорогое из имеющихся предложений.
Масштаб не так велик, революционный перелом следует искать не здесь, а в содержащейся в контракте ценовой формуле. В 2022 году, когда закончится действие Ямальского договора, она может оказать влияние на форму нового контракта. У нас появится возможность покупать меньше газа в России и увеличить поставки, например, из США. Благодаря тому, что мы будем получать газ из нероссийского источника, наша цена будет выглядеть привлекательно на фоне котировок немецкой биржи. Сейчас она, конечно, конкурентоспособна, но если будет завершено строительство второй ветки газопровода «Северный поток», она на 80% будет зависеть от сырья из России. Европейская комиссия уже заявила, что это повредит диверсификации.
— Насколько вероятно, что в 2022 году мы полностью откажемся от поставок из России?
— За несколько лет до завершения действия контракта концерн PGNiG наверняка начнет переговоры с Газпромом, это совершенно нормальная практика. Возможно, проект «Северные ворота», то есть строительство газопровода Baltic Pipe и увеличение мощности СПГ-терминала, действительно позволит нам отказаться от российского газа, однако, говорить, что мы точно это сделаем, пока слишком рано.
— В 2008-2010 годах правительство, а точнее Донадьд Туск (Donald Tusk) и Вальдемар Павляк (Waldemar Pawlak), придерживалось противоположного направления, ведя переговоры по Ямальскому контракту.
— Изначально стратегия предполагала курс на диверсификацию, но они показали, что она меняется. Верной была первая стратегия, она более или менее совпадает с тем, что мы делаем сейчас. Однако внезапно что-то изменилось. Варшава тогда подходила к сотрудничеству с россиянами очень оптимистично. Рациональные причины для такого оптимизма назвать сложно. Идея состояла в том, что нам стоит взаимодействовать с россиянами несмотря на происходившие ранее газовые кризисы.
— Насколько то, что мы сейчас наблюдаем, — заслуга политиков?
— Президенты двух стран, встречавшиеся в июле, принять решение о контрактах не могли, ведь это не входит в их полномочия. Они могли создать условия для переговоров, так как и с Трампом, и с Дудой ездят делегации бизнесменов. С польской стороны это в том числе представители концерна PGNiG.
Занимаясь поиском политической подоплеки этого интересного предложения, мы вторим российской прессе, которая пишет, что все это политика, а США хотят навязать нам комплексы Patriot, соблазняя дешевым газом. Следует подчеркнуть, что поляки хотят продемонстрировать, что этот контракт выгоден с рыночной точки зрения. Политикам не пришлось уговаривать бизнесменов из PGNiG, что этот договор следует подписать.
— Как появление этого договора повлияет на ситуацию в Восточной и Центральной Европе?
— Мы постепенно преодолеваем очередные психологические барьеры. Возможно, в будущем поставки американского газа станут одним из лучших средств, позволяющих снизить зависимость от России. Газпрому придется меняться. Одно то, что россияне начали контратаку в СМИ, подтверждает верность этих наблюдений. На этом этапе в выигрыше окажется Польша, а в будущем к ней, возможно, присоединятся ее соседи.
