Крах Советского Союза позволил возродиться российской геополитической мысли. В 1990-х годах на первый план вышли два направления: оксидентализм и евразийство. Корни первого направления, которое иногда называют западничеством, уходят в период 1830-1960-х годов. В то время оно сыграло важную роль в пропаганде реформ. Западники (в России их считали либералами) были убеждены, что их стране следует пойти тем же самым путем, которым пошли западноевропейские народы. Современные приверженцы этого течения полагают, что Российской Федерации нужно не только изменить свой строй, сделав его похожим на западные образцы, но и сблизиться с Западом, вступив в союз с США и Европой. Выразителями таких идей в политике были Егор Гайдар и министр иностранных дел Андрей Козырев, а в геополитике — Дмитрий Тренин.
Евразийство
Второе течение, евразийство, — это попытка объединить «лес и степь». Его доктрина гласит, что российская цивилизация не связана с Западом, а Россия — наследница монгольской империи, а не страна восточных славян. Евразийцы считают, что в ней перемешались славянский и туранский этносы, а ее будущее находится в Азии. Концепция возникла в 1920-е годы в кругах российский эмигрантов. Самым видным ее представителем стал, однако, принадлежащий к более молодому поколению Лев Гумилев — сын выдающейся российской поэтессы Анны Ахматовой, который до и после Второй мировой войны побывал в советских лагерях. Сейчас главной фигурой этого геополитического течения считается Александр Дугин.
Двум упомянутым концепциям противоречит третья — изоляционизм. Ее сторонники считают, что Россия — это политический остров, отдельный континент, а поэтому ей следует придерживаться самостоятельной политики, не ориентирующейся на чужие идеологии и опирающейся на самодостаточность, которой страна может достичь благодаря своим огромным природным богатствам. Символом изоляционистов, которые считают и западничество, и евразийство утопическими концепциями, стал образ «острова России».
Истоки этого течения также уходят в прошлое. Элементы изоляционистского мышления можно обнаружить в произведениях Герцена и Достоевского, а также в идеях обладавшего огромным влиянием обер-прокурора Святейшего Синода Константина Победоносцева, который был учителем Александра III и Николая II. Изоляционисты в отличие от евразийцев и западников не представляют собой сплоченную группу: у течения есть насколько ответвлений, а элементы изоляционизма присутствуют в работах интеллектуалов, которые не относят себя к приверженцам этой концепции.
Изоляционисты-националисты
Сторонники этого направления считают, что как евразийство (то есть союз с мусульманами), так и западничество представляют для русского народа огромную опасность. В первом случае русские «растворятся» в мусульманском море, а во втором коммерциализированный Запад «убьет» русскую душу.
Главной геополитической идеей здесь становится создание национального государства с сильной ролью Православной церкви. Кроме того, существует проект создания общего великорусского пространства по образцу Киевской Руси. Одновременно изоляционисты-националисты считают, что России следует отказаться от геополитического пространства Средней Азии и Кавказа. Это даст ей возможность сосредоточить внимание на самой себе, поскольку она представляет собой отдельный мир.
Изоляционисты-реалисты
Это сторонники золотой середины, которые призывают избегать крайностей. Их основная стратегия заключается в ведении реалистичной «политики равноудаленности», при которой следует сохранять одинаковую дистанцию со всеми другими державами и не вступать с ними в союзы. Кроме того, эта концепция говорит о недопустимости формирования однополярного мира и важности использования противоречий, возникающих между сильными мировыми игроками. России предлагается использовать имеющиеся у нее козыри: необъятную территорию, огромные сырьевые ресурсы, великолепное геостратегическое положение и потенциал транспортной инфраструктуры.
Реалисты отличаются трезвым взглядом на мир, который редко встречается у российских доктринеров. Концепция изоляционизма выглядит на фоне российских реалий специфично, ведь она противоречит традиции, опиравшейся на идею экспансии и особой роли России в мире. Ее миссия состояла в том, чтобы дать другим странам новые, известные только ей универсальные ценности. Такой подход основывался на идее цивилизационного превосходства российского государства над другими цивилизациями. Россия проникла в тайну бытия, недоступную другим народам, и поэтому она уникальна — такая идея прочно закрепилась в российской традиции.
Однако реалистам-изоляционистам, которые представляют, пожалуй, самое прагматичное направление в российской геополитической мысли, она чужда. Они понимают, каково реальное положение их страны, и какой имидж приобрела Москва в соседних странах: в ее образе на первый план вышел ее агрессивный империализм. Они осознают, что все хотят отодвинуть Россию подальше от себя, а не ждут, что она придет с какими-то великими идеями. В связи с этим акцент делается на внутренней работе.
Изоляционисты полагают, что Москве пришлось вложить слишком много средств в расширение империи, которая вышла далеко за свои этнические границы. В результате она не смогла провести необходимую модернизацию и подготовиться к критическим ситуациям. В подтверждение своих тезисов изоляционисты приводят пример Александра I, провозгласившего себя спасителем Европы, и Николая I, решившего выступить в роли ее арбитра (тогда как все считали его жандармом): они отказались от решения насущных внутренних проблем, что в последствие привело к болезненному поражению в Крымской войне.
Вадим Цымбурский и распад Евразии
Главным российским идеологом концепции изоляционизма стал Вадим Цымбурский (1957-2009) — выдающийся специалист по Древней Греции, филолог и философ, который обратился к геополитике. Цымбурский констатировал, что после распада Советского Союза российское государство вместе с утратой контроля над Средней Азией утратило статус империи, став «Россией в Евразии» — самым крупным, но уже не единственным политическим игроком на этой территории. Биполярный мир превратился в «полутораполярный». Утрата Россией великодержавного статуса стала, по мнению Цымбурского, неоспоримым фактом. Однако он видел в этом процессе положительные стороны. Во-первых, от страны откололись периферии, где российская цивилизация и культура не пустили достаточно глубоких корней. Во-вторых, российская цивилизация стала более цельной, при этом избавление от периферий благотворно сказалось на финансовом состоянии России, ведь ей больше не приходится их содержать.
Остров Россия
Определение «Остров Россия» привлекло внимание и российской, и мировой геополитической мысли. Это название самой известной статьи Цымбурского, которая вышла в 1993 году в журнале «Полис». Ее автор называет Россию островом, лежащим на европейском континенте. Такое положение обусловлено четырьмя факторами. Во-первых, на этом раскинувшемся от Атлантического до Тихого океана пространстве существуют две большие цивилизации: западная и российская. Во-вторых, Россия занимала и занимает обширную территорию, которая населена людьми, принадлежащими к особому этносу и смотрящими на мир иначе, чем представители западного цивилизационного круга. В-третьих, Россию отделяет от западной цивилизации полоса «промежуточных государств», которые перекрывают доступ к ней либеральному романо-германскому миру. Четвертый фактор — это цивилизационное отставание России. Так выглядят основы «островитянства».
Островное положение не означает, что Москва должна придерживаться пассивной стратегии во внешней политике. Ей следует как заниматься своей основной задачей (укреплением собственного государства), так и распространять влияния на западные и южные приграничные территории. При этом сосредоточенность на внутренних проблемах должна способствовать тому, что в ее дела станет меньше вмешиваться остальной мир.
Великий Лимитроф
В 1995 году в журнале «Бизнес и политика» вышла еще одна важная статья Цымбурского: «Земля за Великим Лимитрофом: от России-Евразии к России в Евразии». В этой публикации ученый излагает концепцию политики в отношении стран и земель, которые лежат у российских границ. Геополитик называет их «территориями-проливами», которые служат буфером между российским государством и соседствующими с ним цивилизациями: западной, исламской и китайской. В концепции Цымбурского к ним относятся: Восточная Европа (включающая в себя постсоветские республики, Польшу и Венгрию), Закавказье (Грузия, Армения, Азербайджан), Средняя Азия, часть принадлежащих России азиатских территорий (Алтай, Тува, Бурятия), Монголия, а также Синьцзян-Уйгурский автономный район и Внутренняя Монголия в Китае. Как мы видим, в эту полосу, тянущуюся от Мурманска до Тихого океана, входят земли, которые лежат по обе стороны от границы бывшего СССР. Цымбурский называет ее «Великий Лимитроф». Это название восходит к древности, когда пограничные области Римской империи именовались «limitropus».
В одном из своих ключевых тезисов Цымбурский указывает, что российская цивилизация (Россию он считал отдельной цивилизацией) занимает на европейском континенте центральное положение. Ученый делает вывод, что это, с одной стороны, благоприятно, но с другой — создает риск возникновения конфликта с тремя соседними цивилизациями. Пространство, где разворачивается их противостояние, — это Великий Лимитроф, границы которого непреодолимы. Здесь стоит обратить внимание на место, которое Цымбурский отводит Польше: он считает, что наша страна принадлежит к западной цивилизации, но одновременно не обладает там статусом полноправного члена.
Особенное внимание геополитик уделяет Средней Азии, поскольку там идет борьба трех цивилизаций: российской, китайской и исламской. Он считает, что Средняя Азия занимает центральное место в полосе лимитрофных земель, а сохранение там российского геополитического влияния — это залог безопасного развития «Острова Россия». Концепцию Великого Лимитрофа дополняет концепция овала, состоящего из двух дуг. Нижняя — это описанный выше Великий Лимитроф, а верхняя — Северный Ледовитый и Тихий океаны. Обе дуги сходятся в Мурманске и во Владивостоке, образуя в итоге овальный остров.
Творчество Цымбурского не ограничивается описанными концепциями. Помимо них, он предложил план внутренних реформ, нацеленных на укрепление России, а также разработал методы практического применения своих геополитических концепций в контактах с другими цивилизациями.
