На фоне все более близкой военной победы в Сирии Владимир Путин стремится установить там свой мир. Его заявление о выводе «значительной части» развернутых в стране российских сил вызывает тем больший скепсис на Западе, что президент России уже делал в марте 2016 года такое обещание, которое так и не получило продолжения на практике. По его собственному признанию, авиабаза Хмеймим и военно-морская база в Тартусе должны продолжить работу.
Как бы то ни было, все это не отменяет символизма заявлений российского лидера, который отметил 11 декабря победу в Сирии вместе с Башаром Асадом перед тем, как отправиться в Каир на встречу с маршалом Ас-Сиси и в Анкару на переговоры с Реджепом Тайипом Эрдоганом. Москва вновь стала ключевым игроком на Ближнем Востоке. Нынешние события ставят точку в процессе падения влияния Кремля, который начался еще до разрушения берлинской стены, в середине 1970-х годов, когда Египет президента Садата выдворил советских консультантов и перешел в западный лагерь.
Несмотря на внутренние проблемы и ВВП, который теперь уже ниже итальянского, путинской России удалось вернуть себе заметное место. Москва вновь готова провести вмешательство вдали от своих границ, когда на кону стоят ее интересы, а также проявляет достаточно ответственности для поиска дипломатического выхода из региональных кризисов.
Ее сила особенно бросается в глаза на фоне слабости Запада и в первую очередь США, чья стратегия в регионе отличается сильнейшим непостоянством. Москва развивает политику в Ливии и налаживает отношения с Саудовской Аравией, принимая у себя короля Салмана, но не отказывается от альянса с Ираном, другим главным покровителем Дамаска. По сравнению с Западом, которого он обвиняет в попытках устраивать смены режимов в угоду собственным «ценностям», российский лидер предстает поборником альтернативного миропорядка, в чьих рамках защита государственного суверенитета становится в первую очередь алиби для сохранения существующих режимов. Даже самых что ни на есть кровавых.
Неустойчивый успех
Летом 2013 года Путин записал на свой счет первый успех с предложением о ликвидации сирийского химического арсенала под эгидой ООН. Тем самым он открыл путь к отступлению Бараку Обаме, который, несмотря на установленную им самим красную линию, не горел желанием начать удары по режиму, использовавшему газ зарин против собственного населения.
Как бы то ни было, этот успех весьма хрупок, что объясняет страх увязания в войне и необходимость найти дипломатическое решение. Несмотря на относительный успех сформированных вместе с Ираном и Турцией «зон деэскалации», России не удается запустить настоящий политический процесс. Намеченный в Сочи Конгресс сирийского народа уже трижды откладывался.
Стоимость восстановления страны оценивается в 200 — 400 миллиардов евро. Для этого необходимы капиталы Запада и в первую очередь Европы. Могут они повлиять и на то, чтобы дипломатическая инициатива завершилась настоящим переходным процессом, а не повторным утверждением режима, как того хотелось бы Москве. Но хватит ли у них на то воли?
