Первое, что необходимо понимать, когда мы говорим о здании, в котором до недавнего времени размещалось российское консульство в Сан-Франциско — городе, где топография определяет судьбу, где богатство и власть в буквальном смысле слова концентрируются на вершине, — это степень присущего ему величия. Этот облицованный кирпичом шестиэтажный дом, напоминающий дозорного, возвышается на холме в одном из самых фешенебельных районов города — Пасифик-Хайтс. В этой части города все излучает тот тип богатства, власти и престижа, который возник задолго до нынешней волны миллионеров, сколотивших капитал в сфере технологий или даже еще раньше. Это старый и основательный район, которого ничуть не смущает собственная привилегированность; его жители знают, что имеют право устанавливать свои порядки. Действительно, в Пасифик-Хайтс одновременно открывается вид на город, залив, мост Золотые Ворота — и вдобавок ко всему на бескрайний и холодный Тихий океан.
Второй факт, связанный с закрытием российского консульства в Сан-Франциско, заключается в следующем: после того, как 31 августа администрация Трампа потребовала освободить здание в течение 48 часов, СМИ едва ли не поголовно сообщали о двух вещах: удивительной жаре (что редкость для этого холодного и серого города, хотя он и находится в Калифорнии) и черном дыме, вырывающемся из дымохода консульства: по-видимому сотрудники спешили сжечь какие-то секретные материалы или улики.
Люди были правы, когда смотрели вверх, на крышу здания; правда их внимание было приковано к другому. В действительности же историю российского консульства в Сан-Франциско рассказывал не пепел, безучастно разлетавшийся в небе над соседними особняками, а пестрое множество усеивавших крышу антенн, спутников и электронных передающих устройств — объектов, которые на протяжении десятилетий вызывали у представителей американского разведсообщества глубокое подозрение и недоумение.
Когда было объявлено о закрытии, я немедленно бросился к зданию консульства и увидел его бесстрастно плывущим в облаках зноя, в то время как журналисты прохлаждались в тени. У консульства крутилось подозрительно большое число грузовых фургонов, а также наблюдалась нетипичная для этого в целом спокойного квартала концентрация праздных зевак (в машинах, за компьютерами, в экипировке велосипедистов на другой стороне улицы). Пешеходы проходили мимо, делая снимки на свои iPhone.
Было ясно, что Сан-Франциско оказался втянут в лихорадочное дипломатическое противостояние двух ядерных сверхдержав, с каждым разом все более ожесточенное. В июле президент России Владимир Путин в интервью одному из государственных телеканалов объявил о сокращении 755 сотрудников дипмиссии США в стране. Закрытие генконсульства в Сан-Франциско (и двух менее крупных дипломатических объектов) стал ответом администрации Трампа на этот шаг.
Путин, в свою очередь, заявил, что российская сторона таким образом просто отреагировала на решение администрации Барака Обамы в декабре 2016 года закрыть два российских пансионата на Восточном побережье; высылку из страны 35 российских дипломатов, признанных шпионами (в этот список вошли четыре сотрудника консульства Сан-Франциско, в том числе шеф-повар); и новый раунд санкций конгресса. Администрация Обамы, разумеется, предприняла эти шаги в ответ на беспрецедентное вмешательство России в президентские выборы, проходившие в США в 2016 году.
Но почему выбор пал именно на Сан-Франциско? Почему бы не закрыть одно из трех других консульств России: в Нью-Йорке, Сиэтле или Хьюстоне? И почему именно сейчас?
Ответ на эти вопросы, как обнаружилось, по всей видимости, связан с интенсивной, устойчивой и интригующей системой шпионажа, источником которой было консульство в Сан-Франциско. По словам ряда бывших сотрудников разведки, хотя эти «странные действия» не ограничивались одним Сан-Франциско или его окрестностями, чаще всего они были связаны именно с этим консульством, хотя в Соединенных Штатах есть и другие российские дипломатические учреждения, в том числе посольство России в Вашингтоне. Как сказал один из бывших источников развединформации, подозреваемые российские шпионы «демонстрировали необычное поведение в самых неожиданных местах». Российские официальные лица в Вашингтоне не смогли прокомментировать ситуацию, несмотря на многочисленные просьбы по электронной почте и телефону.
В ходе подготовки репортажа я побеседовал о закрытии консульства примерно с полдюжиной бывших высокопоставленных чиновников американской разведки. Некоторые из этих людей, которые в большинстве своем работали в сан-францисской контрразведке, в качестве официальной версии выдвигали российский шпионаж в Северной Калифорнии; продолжительные беседы с другими бывшими сотрудниками разведки, в ходе которых обсуждались острые вопросы, связанные с недавней российской деятельностью в районе залива и за его пределами, протекали уже в частном порядке.
Эти источники подтвердили, что консульство в Сан-Франциско играло исключительную роль в российских операциях по сбору разведданных в Соединенных Штатах, выступая важным и, возможно, не имеющим себе равных техническим центром добывания информации. Но, как я обнаружил, именно последствия этих усилий являются ключом к пониманию того, почему закрытию подверглось консульство Сан-Франциско — старейшее и наиболее авторитетное российское консульство в Соединенных Штатах.
На протяжении многих десятилетий американские чиновники отдавали себе отчет в том, что из-за близости консульства к Кремниевой долине, таким учебным заведениям, как Стэнфорд и Беркли, а также большому числу близлежащих оборонных подрядчиков и исследовательских центров — включая две лаборатории по разработке ядерного оружия, находящиеся в ведении министерства энергетики — Россия использовала Сан-Франциско в качестве координационного центра шпионажа. Методы российского шпионажа в районе залива исторически хорошо известны сотрудникам американской контрразведки, которые понимают (по крайней мере в общих чертах), что русские выберут своей мишенью и как будут пытаться достичь своих целей.
Так, один бывший старший руководитель контрразведки напомнил о том, что в Сан-Франциско базируется «несоразмерное число» сотрудников российской разведки, ориентированных на науку и технологии, некоторые из них являются опытными шифровальщиками, и им поручалось выявлять новые разработки Кремниевой долины в данной области технологий. Второй бывший сотрудник разведки отметил давний интерес российских разведчиков в Сан-Франциско к налаживанию отношений с местными техническими экспертами и венчурными компаниями. Как отмечают некоторые бывшие чиновники, в последнее время значительно изменилась интенсивность российской деятельности. По словам Кэтлин Пакетт (Kathleen Puckett), которая в течение двух десятилетий работала в контрразведке в районе залива, «в 2000-е Россия стала вести себя более решительно, чем в 1980-е».
Как утверждают некоторые бывшие агенты разведки США, примерно десять лет назад — а возможно, еще раньше — что-то стало меняться. Предполагаемые сотрудники российских спецслужб, зачастую прекрасно сознавая, что за ними следит ФБР, начали демонстрировать необъяснимое и странное поведение в отдаленных, заброшенных или просто кажущихся случайными местах.
Вполне вероятно, как сказали мне источники, что закрытие консульства либо связано с тем, что сотрудники американской разведки наконец подтвердили давние подозрения в отношении целей данной российской деятельности, либо с тем фактом, что чиновники просто не могли больше игнорировать эти крайне агрессивные методы сбора разведданных и не преминули подорвать их, как только последний дипломатический залп Путина предоставил соответствующую возможность.
Не вызывает сомнений то, что в сфере российского шпионажа Сан-Франциско находился в авангарде инноваций.
Представьте себе дорогу, огибающую гору Тамалпаис, легендарный пик высотой в две с половиной футов, расположенный к северу от Сан-Франциско, потом резкую смену ландшафта, когда вы оказываетесь в ложбине среди секвой и едете до тех пор, пока на горизонте не покажется гигантская мерцающая и извилистая береговая линия. Это Стинсон Бич, расположенный в 45 минутах езды от города. Теперь представьте себе у самой кромки воды человека в костюме, которого американские спецслужбы идентифицировали как офицера российской разведки. В руке он держит небольшое устройство. В течение нескольких минут он пристально смотрит в сторону океана, разворачивается, подходит к машине и уезжает.
Эта сцена, о которой поведали мне несколько бывших сотрудников контрразведки США, является одним из многочисленных примеров такого рода необычного поведения. Предполагаемые сотрудники российской разведки — работающие под дипломатическим прикрытием, равно как и посещающие страну путешественники — также были замечены прогуливающимися по пшеничным полям и в горах тихоокеанского Северо-Запада, не считая других мест. Россия «уже давно и успешно пользуется услугами легальных путешественников» для сбора разведданных, сказал мне Стивен Холл (Steven Hall), бывший глава российской резидентуры ЦРУ. «Это может быть кто угодно: начиная с тех людей, которые получают визу, чтобы выступить с научной презентацией, и заканчивая теми, кто сообщает о своем намерении во время отпуска посетить Долину Напа», — сказал он.
Обнаружилось, что некоторые из предполагаемых агентов российской разведки совершают странные повторяющиеся действия на заправочных станциях неприглядных городков за пределами федеральной трассы номер пять, главной артерии Калифорнии, соединяющей север с югом. Особенно странным был случай, когда, по словам одного бывшего американского агента, два предполагаемых российских шпиона заехали на бензозаправку. Водитель остался стоять рядом с машиной, топливо покупать не стал. Пассажир подошел к дереву и несколько раз обогнул его. Потом оба вернулись в машину и уехали. Предполагаемые сотрудники российской разведки неоднократно совершали одни и те же странные ритуалы на одних и тех же заправочных станциях.
Попытки объяснить их действия породили многочисленные теории. Согласно одной из них, русские пытались запутать и обескуражить группы наблюдения ФБР, чтобы оценить реальные масштабы их зоны покрытия — другими словами, чтобы проверить возможности своих коллег-контрразведчиков. Другая теория была связана с давно распространенной среди российских шпионов техникой связи, известной как «пакетные передачи», при которых агенты разведки передают друг другу данные по коротковолновой радиосвязи. Но для этого, сообщил еще один бывший сотрудник разведки, необходима линия прямой видимости, к тому же такие передачи эффективны только на относительно небольших расстояниях.
Однако многое в этом поведении не укладывалось ни в какие теории. Во-первых, ФБР не могло установить, что эти предполагаемые сотрудники российской разведки — некоторые из которых были замечены с небольшими устройствами в руках, а другие без — занимались передачей или получением информации. Но, согласно многочисленным источникам, у этих действий была одна повторяющаяся и тревожная особенность: они часто совершались именно в тех местах, где под землей находятся узлы, соединяющие оптоволоконную кабельную сеть страны. (В июньской статье Politico Али Уоткинс (Ali Watkins) сообщил о нескольких случаях такого странного поведения, проследив их до лета 2016 года, а также об их потенциальной связи с оптоволоконной сетью).
Спустя некоторое время, по словам бывших сотрудников спецслужб, ФБР пришло к выводу, что Россия проводила масштабную, длительную и безостановочную операцию по сбору данных: задача состояла в том, чтобы в полном объеме установить местонахождение всех подземных коммуникационных узлов Америки и составить карты и каталогизировать точки соединения оптоволоконной сети, где осуществлялась передача данных. Они «явно пытались определить, насколько изощренной была наша разведывательная сеть», сказал один из бывших чиновников, и эти действия «помогали им составить целостную картину».
Мне не раз доводилось слышать от бывших американских разведчиков мнение о том, что российские агенты активно пытались проникнуть в коммуникационную инфраструктуру, особенно в тех частях атлантического и тихоокеанского побережья, где подводные кабели выходят на поверхность. По словам одного бывшего офицера разведки, они были «почти уверены», что по крайней мере один раз российскому агенту на суше удалось взломать коммуникационный шкаф (центр хранения данных телекоммуникаций и аппаратного обеспечения), когда он пытался проникнуть в одну из этих систем.
Однако, по словам бывшего сотрудника контрразведки высокого ранга, «больше всего пугало» внимание русских к узлам связи вблизи военных баз. Согласно ряду источников, официальные лица США в конечном итоге пришли к следующему выводу: конечная цель Москвы заключалась в том, чтобы иметь возможность в случае конфронтации между двумя державами нарушить связь и тем самым парализовать американские системы военного командования и управления.
«Если они смогут закрыть нашу координатную сетку и мы ослепнем, — отметил бывший сотрудник разведки, — они приблизятся к тому, чтобы играть на равных», ведь считается, что Соединенные Штаты обладают непревзойденными возможностями управления и контроля. Когда я рассказывал Холлу об этих предполагаемых попытках локализовать нашу оптоволоконную сеть, бывший высокопоставленный чиновник ЦРУ казался невозмутимым. «В контексте гибридной войны, которую русские пытаются вести в Соединенных Штатах, прибегая к инструментам цифрового типа, — сказал он, — ничто из рассказанного вами меня уже не удивляет».
По сообщениям бывших сотрудников спецслужб, официальные лица США обеспокоены тем, что сотрудники российской разведки предоставят эти координаты «нелегалам», то есть российским шпионам, работающим в стране под недипломатическим прикрытием (вроде сети Анны Чапман) — или путешественникам, которые затем могут провести кампанию саботажа. Также были опасения, что Россия может поделиться этими координатами с другими враждебными службами внешней разведки, такими как потенциальная незаконная иранская сеть, действующая внутри страны.
Поскольку на протяжении последнего десятилетия эта странная деятельность не прекращалась — как рассказывают бывшие сотрудники разведки — ФБР начало собирать и сравнивать донесения о результатах наблюдений по всей стране, соотнося их с российскими маршрутами полетов, совершаемых в рамках Договора по открытому небу.
Договор, вступивший в силу в 2002 году, позволяет Соединенным Штатам и России (наряду с другими 32 участниками) ежегодно проводить ограниченное число невооруженных обзорных и разведывательных полетов над территориями друг друга. (Как сообщает Государственный департамент, по состоянию на 2016 год Соединенные Штаты совершили в общей сложности 196 таких полетов над Россией, в то время как Россия провела 71 облет территории Соединенных Штатов.) Методы сбора информации — видео, фотографические, инфракрасные и радиолокационные средства — строго регламентированы и ограничены, и страна, над чьей территорией планируют совершать полет, должна утвердить запрашиваемый маршрут.
Облеты контролируются лично представителями правительства принимающей страны. Затем по первому требованию собранные данные должны быть переданы всем подписавшим договор. Программа «Открытое небо» фактически задумывалась как соглашение о контроле над вооружениями: попытка путем большей прозрачности снизить неопределенность, существующую в отношении вооруженных сил любой крупной державы и способную привести к ошибочному обмену ядерными ударами.
Однако сотрудники разведки США стали замечать между этими «странным действиями» и «Открытым небом» тревожные схождения: предполагаемые российские агенты появлялись в тех местах, которые незадолго до этого или позднее были частью маршрута российских облетов. Как сообщили мне несколько бывших сотрудников американской разведки, если эти оперативники находились на местах до полета, они вероятнее всего, помогали формировать координаты для последующих миссий «Открытого неба». Если они появлялись после, значит, по мнению американских чиновников, русские определили представляющий потенциальный интерес объект (например, оптоволоконный узел) и хотели лично подтвердить то, что ранее было идентифицировано во время облета. Просто «ничто не может заменить человека, который отправляется в конкретное место и записывает GPS-координаты», сказал бывший высокопоставленный сотрудник контрразведки: «Определяя портал с высоты 30 тысяч футов, вы не можете гарантировать точности ваших координат».
В конце концов представители американской разведки столкнулись с очередной серией взаимосвязей: предполагаемые шпионы не только посещали те места, которые облетали российские самолеты-разведчики, выполняя свои миссии в рамках «Открытого неба», но появлялись прямо под этими самолетами в режиме реального времени, то есть в ходе самих облетов. «Идея была в том, что между самолетом и человеком на земле мог происходить какой-то обмен информацией, — сказал мне один бывший сотрудник разведки. — Труднее всего было точно установить, что именно они делают». (Foreign Policy не удалось проверить, смогли ли официальные лица США окончательно подтвердить факт подобного обмена сообщениями и способы его осуществления).
Одна из теорий, известная мне из нескольких источников, заключалась в том, что русские могли использовать полеты в качестве коммуникационной платформы: как отметили бывшие чиновники, самолеты могут служить в качестве своего рода вышки сотовой связи для получения и передачи данных. Если Москву тревожил тот факт, что американская контрразведка могла перехватывать зашифрованные данные из безопасных средств связи, находящихся в их дипломатических резиденциях, русские могли искать способы обойти эту возможность, тайно направляя данные через пролетающие самолеты. «Если американский наблюдатель следит за тремя функциями на борту самолета „Открытого неба", — с беспокойством говорил один из бывших сотрудников разведки, — возможно, четвертая функция от него скрыта — мол, чего не вижу, того нет — и, пока наблюдатель держит в поле зрения другие функции, передача и получение данных происходит прямо у него под носом».
Если это так, получается, что своими действиями Россия нарушает дух Договора об открытом небе, если не саму его букву. Договор строго ограничивает типы сбора данных, и какая бы то ни было секретная связь или передача данных, происходящая между воздушным судном и предполагаемым разведчиком на земле, как представляется, явно противоречит соглашению. Вся эта операция по сбору данных на Западе Соединенных Штатов, по словам одного из бывших руководителей контрразведки, управлялась из консульства Сан-Франциско.
На протяжении десятилетий Россия довольно агрессивно использует свое дипломатическое присутствие в Сан-Франциско, и США по традиции отвечают ей в том же духе. Так, в 1983 году Госдепартамент издал новые руководящие принципы, запрещавшие советским дипломатам и журналистам посещать Кремниевую долину. В эпоху Рональда Рейгана консульство занимало видное место в целом ряду омерзительных дел с участием американских перебежчиков, в том числе в деле Аллена Джона Дэвиса, бывшего сержанта военно-воздушных войск, который предоставлял СССР информацию о секретной разведывательной программе США, и Ричарда Миллера, первого в истории агента ФБР, осужденного за шпионаж, который спал с советским агентом, управляемым из Сан-Франциско — и передавал ей информацию.
В 1986 году администрация Рейгана выслала из страны 13 советских дипломатов, базировавшихся в Сан-Франциско, из-за обвинений в шпионаже; вскоре после этого СССР публично обвинил ФБР в использовании сложной системы прослушивания консульства в Сан-Франциско, для чего под зданием был прокопан секретный туннель. («Очевидно», что в то время консульство прослушивали, сказал Рик Смит (Rick Smith), который с 1972 по 1992 год работал в контрразведке ФБР в Сан-Франциско.)
В 1970-е и 1980-е годы СССР был заинтересован в Сан-Франциско «главным образом в связи с экономической, а не политической разведкой», сказал Олег Калугин, бывший генерал-майор КГБ, который с 1975 по 1980 год работал заместителем начальника (а позднее действующим главой) резидентуры КГБ в советском посольстве в Вашингтоне. «Главным приоритетом российской разведки в тот момент было промышленное и технологическое развитие, чтобы не отставать от Соединенных Штатов», — сказал Калугин.
Постепенно и вместе с тем неоспоримо Сан-Франциско становился главным очагом российского шпионажа. «В последние годы, — говорится в статье UPI 1984 года, — часто сообщают о том, что в генконсульство в Сан-Франциско приносят свои донесения около 50 или более шпионов». На самом деле, как писала San Jose Mercury в 1985 году, «сотрудники ФБР считают, что советский шпионаж на Западном побережье контролируется» из этого места. «Агенты говорят, что Советы осуществляли прослушку Кремниевой долины с крыши консульства, используя сложное электронное оборудование, сделанное в Соединенных Штатах».
Уже тогда крыша здания разоблачала недобрый умысел его обитателей: покрытая спутниковыми тарелками, антеннами и импровизированными будками, она свидетельствовала о мощном присутствии российской радиотехнической разведки. (Кабинки, которые продолжали существовать там до сегодняшнего дня, как рассказал мне один бывший сотрудник разведки, были сделаны для того, чтобы скрыть форму передающих устройств от американских спецслужб США, которые иногда совершали разведывательные облеты).
В то время на крыше здания «были сплошные антенны и средства связи», вспоминает бывший агент ФБР ЛаРай Кью (LaRae Quy), который почти два десятилетия проработал в контрразведке в Сан-Франциско. «Досадно, что мы это допускали. Но думаю, что таким же образом поступали в отношении нас и русские». Кью, вышедший на пенсию в 2006 году, также сказал мне, что по меньшей мере 50% всех сотрудников консульства Сан-Франциско в 1980-е годы были штатными или внештатными шпионами.
По словам ряда бывших сотрудников американских спецслужб, русские до недавнего времени продолжали делать упор на средствах связи и технической разведке. «Почти все, кто там работал, были технарями, а не агентами, — вспоминает один из бывших сотрудников. — Посмотрели бы вы, как их оберегали, они редко бывали в обществе. Работа, дом, работа, дом. Когда они куда-то выходили, например, поиграть в хоккей или выпить, то держались вместе. Туда было очень трудно внедриться».
Тот же чиновник отметил, что Сан-Франциско сыграл ключевую роль в обнаружении американскими спецслужбами нового класса российских офицеров разведки — «технарей», работающих на отдаленный российский аналог Агентства национальной безопасности до тех пор, пока эта организация не была в конечном счете преобразована Путиным обратно в ФСБ. Эта группа, сама по себе работающая не на базе консульства, была идентифицирована благодаря повторяющемуся маршруту поездок ее членов — они часто посещали район залива — и профилю людей из области высоких технологий, с которыми они искали контакта. По словам упомянутого бывшего чиновника США, эти сотрудники российской разведки проявляли особый интерес к обсуждению криптологии и программы интернета нового поколения.
Однако вероятнее всего, концентрацию средств связи определяло именно местоположение консульства — на вершине одного из холмов Пасифик Хайтс, откуда беспрепятственно открывается вид на океан. Некоторые типы сильно зашифрованных сообщений не могут передаваться на большие расстояния, и сразу несколько источников сообщили мне, что, по подозрениям американских чиновников, российская разведка потенциально использовала местоположение консульства для связи с подводными лодками, траулерами или постами перехвата информации, находящимися в международных водах у берегов Северной Калифорнии.
(По словам нескольких бывших сотрудников разведки, российские агенты также могли на расстоянии передавать данные на шпионские станции в оффшорной зоне, что объясняет странное поведение на Стинсон Бич.) Также «вполне возможно», сказал один из бывших сотрудников разведки, что консульство в Сан-Франциско использовалось русскими для наблюдения за передвижениями, а возможно, и для подслушивания примерно дюжины атомных подводных лодок, которые регулярно патрулируют Тихоокеанский регион со своей базы в штате Вашингтон.
В целом, сказал тот же чиновник, «высока вероятность» того, что российское консульство функционировало как секретный центр связи на всем Западе Соединенных Штатов — а возможно, и во всем западном полушарии.
Закрытие консульства в Сан-Франциско, разумеется, не может рассматриваться отдельно от сложившихся политических обстоятельств. Ввиду единственной в своем роде и довольно тревожной позиции президента США Дональда Трампа в отношении к России, а также истории их взаимоотношений — имеется в виду снисхождение, с которым к России относится президент, беспечно и без разбора третирующий собственных противников и союзников — действия администрации в Сан-Франциско вызвали недоумение и подозрение у бывших офицеров разведки, с которыми я беседовал.
Во-первых, некоторые отмечают, что существует вопрос об ответных мерах: в такого рода дипломатических конфликтах неизменно есть ожидание паритета с точки зрения ущерба, который вы наносите своему противнику. Путинский шаг — приказ о сокращении дипмиссии США в России на 755 человек — оказался гораздо более агрессивным. Правительство США нанимает сотни россиян (отдавая себе отчет в том, что некоторые из них могут быть шпионами) для оказания помощи своим сотрудникам в российских дипломатических учреждениях, и почти все, кто подпал под эти сокращения, были гражданами России, а не американскими дипломатами США или агентами разведки под дипломатическим прикрытием. Карающий эффект данного решения нивелировался еще и тем, что, как сообщил мне один источник, сотрудники разведки США уже на протяжении нескольких лет пытались подтолкнуть Госдепартамент к сокращению местного персонала на своих дипломатических объектах в России из-за всеобщих опасений по поводу шпионажа.
Таким образом, решение Путина в некоторой степени ставило под угрозу российские операции по сбору информации. «Большой минус для русских состоял в том, что [требуя сокращения штата] вы сокращаете количество потенциальных информантов», — отметил Холл, бывший глава российской резидентуры ЦРУ.
А значит, выдвинутое администрацией Трампа требование немедленно закрыть консульство в Сан-Франциско оказалось более суровой ответной мерой, чем вызвавшие его российские действия. Объявление о закрытии, сказал Холл, было «отличной и долгожданной новостью». Стефани Дуглас (Stephanie Douglas), с 2009 по 2012 год служившая специальным агентом ФБР, ответственным за отдел Сан-Франциско, охарактеризовала решение администрации как «невероятно агрессивное и поистине сногсшибательное». «Закрытие этого консульства стало для русских настоящим ударом», — сказал мне бывший сотрудник контрразведки. Другой бывший агент спецслужб назвал его «беспрецедентным». Сдержанная реакция России только усиливает таинственность происходящего; возможно, предполагает этот бывший сотрудник, это знак того, что Путин все еще надеется на какую-то грандиозную сделку с администрацией Трампа. «Если они не реагируют на закрытие консульства в Сан-Франциско, — размышляет бывший чиновник, — значит, ждут от этого каких-то дивидендов?»
Такого рода несообразности порядком сбивают с толку. С одной стороны, решение Трампа закрыть консульство в Сан-Франциско было гораздо более последовательным и напористым, чем казалось в то время большинству; с другой стороны, нет никаких доказательств — и учитывая его прошлые склонности никаких веских оснований полагать — что сам Трамп осознавал всю серьезность предпринятого шага. «Основываясь на моих взаимодействиях с должностными лицами западного крыла и глубине их осведомленности в этих вопросах в целом, я лично совершенно не удивился бы тому, что президент Трамп… вообще не осознавал что делал», — сказал Джеффри Эдмондс (Jeffrey Edmonds), который до апреля 2017 года исполнял обязанности директора Совета национальной безопасности по делам России.
Эдмондс предположил, что решение о закрытии, скорее всего, было принято узким комитетом Совета национальной безопасности, в частности госсекретарем Рексом Тиллерсоном и министром обороны Джеймсом Маттисом, и что Трампу сообщили об этом шаге как о свершившемся факте. «Я слышал, что, когда Тиллерсон и Маттис приходят к консенсусу и что-то представляют президенту, он, как правило, легко с ними соглашается», — сказал Эдмондс.
Данный сценарий развития событий был самой безобидной теорией, которую мне довелось услышать. Один из бывших сотрудников разведки предположил, что закрытие консульства может быть сигналом Трампа Роберту Мюллеру, способом продемонстрировать специальному адвокату, которому поручили расследовать тайный сговор с Москвой в период выборов, что его администрация отнюдь не является заложником российских интересов ни в финансовом плане, ни лично. Другой бывший чиновник разведки предположил, что закрытие будет временным и что, скажем, после потенциального теракта в Соединенных Штатах Москва может демонстративно предложить информацию о преступниках, а администрация Трампа — благодарная за сотрудничество и помощь России — может вернуть здание бывшим арендаторам.
Насколько единодушным было мнение этих бывших американских чиновников о долгосрочных целях России, настолько разнились их взгляды на краткосрочные намерения Трампа. Каждый бывший офицер разведки, с кем бы из них я ни обсуждал эту историю, был уверен в том, что Россия продолжит агрессивные операции по сбору информации в районе залива, вероятно, через лиц, находящихся под неофициальным покрытием, скажем, инженеров или специалистов по обработке данных. «Кремниевая долина любит русских программистов», — заметил один из бывших сотрудников спецслужб.
По словам этого чиновника, динамика и методы разведки обязательно претерпят изменения, однако в Сан-Франциско и Кремниевой долине слишком много объектов-целей, слишком много ценной информации и заполучить ее не так уж сложно, чтобы русские свернули здесь свою деятельность. Шпионская война продолжится; русские со временем перестроят свои сети, приспособив их к отсутствию местного дипломатического прикрытия. В конечном счете обстоятельства, связанные с закрытием консульства в Сан-Франциско, это всего лишь одна составляющая в гораздо более обширном и скрытом противостоянии двух ядерных сверхдержав. «Мы снова являемся участниками большой игры, — сказал мне бывший офицер разведки. — Сан-Франциско всегда был в фокусе российских интересов. Эта работа не прекратится».
