В новой американской Стратегии национальной безопасности Кавказ и Центральная Азия упоминаются по большей части в качестве арены борьбы великих держав, что напоминает формулировки времен холодной войны, по крайней мере, на словах. Но насколько заявленная стратегия отражает реальную политику США, остается неясным. Президент Дональд Трамп лично представил стратегию 18 декабря. Главной темой документа является геополитика.
«Отметавшаяся ранее как пережиток предыдущего столетия борьба великих держав возобновилась, — говорится в документе. — Китай и Россия начали проецировать свое влияние на региональной и мировой арене…. Они оспаривают наши геополитические преимущества и пытаются изменить миропорядок в свою пользу».
Документ 2017 года был опубликован на фоне значительной неопределенности по поводу истинной сущности американской внешней политики при Трампе. И хотя американский президент подписал и лично представил данный документ (в отличие от Обамы), в своих публичных заявлениях Трамп призвал к расширению сотрудничества с российским президентом Владимиром Путиным, что очень контрастировало с тоном стратегии нацбезопасности.
В стратегии Евразия описывается как зона конкуренции между США и Россией в стиле Бжезинского: «Сочетание амбиций и растущих военных возможностей России придает нестабильность границам в Евразии, где растет вероятность возникновения конфликта по причине просчетов России…. Россия также проецирует свое влияние в экономической сфере путем осуществления контроля над ключевой энергетической и прочей инфраструктурой в некоторых частях Европы и Центральной Азии».
О Кавказе в документе практически не говорится, но упоминается Грузия как пример российской агрессии: «Хотя угроза советского коммунизма исчезла, новые угрозы испытывают нашу волю. Россия принимает подрывные меры с целью ослабления уверенности в приверженности США Европе, расшатывания трансатлантического единства, и ослабления европейских институтов и правительств. Напав на Грузию и Украину, Россия продемонстрировала свою готовность нарушать суверенитет государств региона. Россия продолжает запугивать своих соседей, включая бряцание ядерным оружием и демонстрацию у их границ наступательных возможностей».
Центральная Азия упоминается частично в качестве арены борьбы с Россией (но не Китаем) и частично как территория под угрозой исламского терроризма.
«Мы выявляем центральноазиатские государства, сопротивляющиеся попыткам доминирования со стороны держав-соперниц, не желающие становиться пристанищем джихадистов и приоритизирующие проведение реформ», — говорится в стратегии. Последние два пункта присутствовали и в предыдущей версии документа, хотя администрация Обамы старалась не акцентировать слова вроде «джихадисты». Между тем упоминание «держав-соперниц» является необычно смелым заявлением, особенно на фоне того, что США, похоже, осуществляют стратегический выход из Центральной Азии.
В новом документе также снова упоминается идея «Нового шелкового пути», о которой говорили в ранние годы правления Обамы, но потом забыли: «Мы будем способствовать экономической интеграции Центральной и Южной Азии с целью стимулирования процветания и налаживания экономических связей, которые позволят расширить торговлю и укрепить взаимоотношения».
Самой интригующей частью является приоритизация «доступа» военных к Центральной Азии: «Мы будем сотрудничать с центральноазиатскими государствами, чтобы гарантировать доступ к региону для поддержания наших антитеррористических усилий». Хотя военная деятельность США в Центральной Азии идет на спад, в последние годы наблюдается рост масштабов обучения американскими военными сил особого назначения в странах региона. Новая стратегия, судя по всему, формально закрепляет эту тенденцию.
