С самого возникновения ислама у Европы и будущей Франции сложились неразрывные связи с мусульманским миром. Хотя текущие события превращают ислам в чувствительный вопрос, автор предлагает рассмотреть его в исторической перспективе, проанализировав несколько столетий плодотворного сотрудничества, недоверия, а иногда и враждебности, периодов мирной жизни и противостояния, взаимного обогащения и полного непонимания. Отрывок из книги «Франция и ислам на протяжении истории» Жербера Рамбо.
Как ни странно, история совершенно забыла о мусульманском крестовом походе, который состоялся на рубеже XII и XIII веков. Армия из 450 000 человек пришла из Африки на помощь испанским мусульманам. Против них пошли люди с юга Франции. Страх был так силен, что папа распорядился устроить три дня поста и молитвы.
И та же самая история сурово осуждает крестовые походы. Вот, что говорит на этот счет Шатобриан: «Рассматривать крестоносцев лишь как вооруженных паломников, которые хотят освободить гробницу в Палестине, значит придерживаться очень узких взглядов на историю. Речь шла не только о спасении Гроба Господня, но и выяснении того, кто должен победить на земле. (…) Лидеры этих воинственных начинаний не руководствовались какими-то мелкими мыслишками, а стремились спасти мир от нашествия новых варваров (…)».
Так, чего же в итоге хотели крестоносцы? Для самых бедных многолетнее (и зачастую безвозвратное) путешествие с продажей имущества во Франции является актом веры, содействующим вступлению на путь паломничества. В то же время это ответ на пережитые ранее вторжения. Хотя некоторые крестоносцы рассчитывали на богатства в далекой стране, подавляющее большинство больше теряли, чем выигрывали от путешествия на святую землю.
Так, кем же они были? Франками? Да, первый крестовый поход был начат во Франции. Да, многие рыцари и принцы были французами. Тем не менее те, кто видит в крестовых походах лишь франков, совершенно не понимают европейский мир тех времен. Европа была реалией христианского мира, выходившего за пределы границ. Многие немцы, итальянцы и англичане тоже отправились в путь под знаменем креста.
Франция, разумеется, была в первых рядах. Речь идет о королях Людовике VII с Бернардом Клервоским, Филиппе Августе и Людовике IX Святом, который попал в плен во время своего первого крестового похода, но после выплаты выкупа и освобождения не побоялся вновь отправиться в бой и погиб в ходе предпоследнего похода неподалеку от Туниса 25 августа 1270 года. Этот король сначала принял антиеврейские меры, однако отменил ряд своих законов после возвращения из похода. Пребывание Людовика IX на святой земле оставило глубокий след в умах. Именно ему приписывают провозглашение Франции защитницей христиан с предоставлением особого статуса ливанским маронитам. Это обязательство породило целый ряд споров. Как бы то ни было, французы — не единственные, кто были крестоносцами.
Со стороны англичан в крестовых походах принимали участие короли Генрих II Плантагенет и Ричард Львиное сердце, а также принц Ричард Корнуоллский. У немцев — император Конрад I с епископом Оттоном Фрейзингским, Фридрих I Барбаросса, Генрих VI c Валераном III, не говоря уже о Фридрихе II… Стоит упомянуть и о такой фигуре, как святой Франциск Ассизский. А португальцы? Монах Пайу Галван и Боэмунд I, сицилийский норманн.
В целом, перед всеми сейчас встает вопрос, можно ли говорить о цивилизационных благах крестовых походов в отрыве от нынешних черно-белых подходов. Все тот же Шатобриан писал: «Где бы мы сейчас были, если бы наши отцы не ответили силой на силу? Крестовые походы ослабили орды магометан в самом центре Азии и не дали нам стать жертвами турок и арабов». Кто может сказать, что случилось бы без крестовых походов? Некоторые утверждают, не представляя ощутимых доказательств, что ситуация была бы намного более спокойной и мирной. Другие думают, что турки продолжили бы борьбу и взяли Константинополь тремя веками раньше или даже дошли бы до Рима и Вены, которая оказалась в осаде лишь пять веков спустя.
Никто не может с точностью сказать, что произошло бы, если бы крестовых походов не было. Первый крестовый поход был нацелен на города, которые турки отобрали у византийцев. Вторжение турок-сельджуков в Палестину нарушило хрупкое равновесие сил в регионе. Кстати говоря, некоторые арабы были вовсе не против появления крестоносцев, потому что рассчитывали на поражение турок. Никея оставалась византийской и, следовательно, христианской до 1081 года, Антиохия — до 1085 года, а Эдеса — до 1087 года. Крестоносцы взяли эти города примерно через десять лет после их захвата турками-мусульманами, и это практически не затронуло арабов, которые сами были жертвами турок. С Иерусалимом все было совершенно иначе.
Мало кто знает и об альянсах крестоносцев с арабскими монархами. Так, во время первого крестового похода поднявший бунт против власти сельджуков из Алеппо арабский губернатор Аазаза Омар не постеснялся позвать на помощь франков. А после победы он присягнул им на верность. Претендовавший на трон Дамаска принц сельджуков в свою очередь поддержал короля Балдуина. Историк Рене Груссе (René Grousset) даже представляет Иерусалимское королевство как франкскую монархию, окруженную вассальными мусульманскими эмиратами.
В 1115 году была сформирована коалиция крестоносцев и мусульманских лидеров против армии султана. Эмиры Алеппо и атабек Дамаска выступили вместе с Рожером Антиохийским. Регулярно заключались мирные соглашения. Считается, что христианское королевство вело мирное существование в течение 80 лет в период с 1192 по 1291 год. Антиохия договорилась об альянсе с монголами в 1260 году, а также подписала соглашение с сирийскими мусульманами против египтян. Не вдаваясь во все новые примеры, нужно признать, что два этих века были, скорее, чередованием войны и мира, а не бесконечно сменявшими друг друга баталиями.
Военные альянсы положили начало культурным связям. Пусть это и может показаться удивительным, крестовые походы в некотором роде позволили двум этим мирам узнать друг друга и даже прийти к терпимости. Они вовсе не обострили ненависть между мусульманами и франками, поскольку продолжавшихся в тот период набегов было вполне достаточно, чтобы поддержать ее. Историк XIX века и свободный мыслитель Анри Мартен (Henri Martin) пишет следующее: «У христиан и мусульман не осталось старого суеверного ужаса друг перед другом. Лучше узнав друг друга, Восток и Запад стали меньше ненавидеть друг друга (…). В перерыве между боями люди встречались, устраивали состязания, торговали и пировали (…)».
Хронист Фульхерий Шартрский пишет о женитьбе франков на обратившихся в христианство мусульманках. В обществе франков XII века нет примеров расизма. Если сарацинская женщина проходила крещение, она могла стать супругой франка. Если франк сражался с мусульманином, то считал его равным себе. Как сообщают некоторые источники, после убийства султана египетские мамлюки подумывали о том, чтобы передать власть королю Людовику IX, несмотря на его христианскую веру.
Принудительного обращения мусульман не было. Они сохранили свободу веры, пусть даже обращенные в мечети церкви вновь стали церквями. Мусульмане могли молиться вместе с христианами. Христианское Иерусалимское королевство было примером терпимости. Что касается правосудия, иудеи приносили присягу на Торе, христиане — на Евангелии, а мусульмане — на Коране. Тех судили по мусульманскому праву. Их статус был куда более гибким, чем у христиан под мусульманской властью, которые становились «зимми», носили желтую звезду, платили дискриминационный налог и не могли ездить на лошади. С точки зрения налогов, в христианских странах мусульманам жилось даже лучше, чем христианам, поскольку они были освобождены от уплаты церковной десятины. Кроме того, дорога паломничества в Мекку не была закрыта и не облагалась налогом, когда находилась в руках христиан, в отличие от того, что происходило с паломничеством в Иерусалим при мусульманской империи.
По всей логике, конфронтация, встреча различных народов способствует развитию торговли. Необходимо оценить масштабы торговой сети, которая требуется для поддержания военной инициативы невиданных с тех пор масштабов в тысячах километров от базы. Все это требовало развития банковских отношений, морской торговли и т.д. Так, крупные международные ярмарки в Бокере и Шампани собирали торговцев со всего мира. Раввин XII века Вениамин Тудельский побывал к 1173 году в Европе, Азии и Африке и написал следующее: «Монпелье (…). Это местечко расположено в двух милях от моря и очень удобно для торговли. Туда съезжаются со всех сторон, чтобы торговать. Там собираются христиане и магометане (…), из Египта и Палестины (…)».
Марсель и Нарбон отправляли флоты в Сирию, экспортировали французские товары и привозили грузы из Палестины и даже более отдаленных регионов Азии. Вот, что написал в 1185 году Дамаске Ибн Джубайр: «Христиане облагают мусульман на своей территории налогом, который добросовестно выплачивается. Христианские торговцы в свою очередь платят на мусульманской территории за свои товары. Между ними существует полное взаимопонимание, а равенство соблюдается при любых обстоятельствах. Военные занимаются войной, народ живет в мире, а мирские блага достаются победителю».
Кстати говоря, у крестовых походов были последствия для внутренней ситуации во Франции. Уход десятков тысяч рыцарей и сотен тысяч простых французов отразился на организации страны. У городов появилось больше автономии. Женщины стали напрямую управлять доставшимися от мужей и отцов владениями и имуществом, как отмечает эксперт по Средним векам Режин Перну (Régine Pernoud).
Для финансирования войны на Святой Земле Орден тамплиеров, созданный в 1129 году в Трое, организовал по всей Франции и Европе сеть монастырей и командорств, которым был поручен сбор средств. У этой организации было более 700 представительств во Франции и Европе. Как бы то ни было, финансовая мощь стала причиной краха тамплиеров и их ликвидации Филиппом Красивым в 1307 году.
Другим достижением крестовых походов помимо торговли стало искусство: оно ощутило на себе сильное и устойчивое воздействие экспедиций на святую землю. Сент-Шапель, шедевр готического зодчества, была возведена на острове Сите, чтобы принять терновый венок и кусочек святого креста, которые были получены Людовиком Святым в 1239 году. Именно по его просьбе часовня была возведена за семь лет. Говорят, что Салах ад-Дин подарил королю статую черной богородицы, которая находилась в Пюи, однако от нее не осталось и следа после ее уничтожения революционером.
Город Эг-Морт с его крепостными стенами тоже является наследием крестовых походов. Людовик Святой, его сын Филипп Смелый и их преемники стремились обрести выход в Средиземное море и построили этого гордый, но ныне потерявший значение порт. Его сохранившиеся бастионы протяженностью в 1,6 километра представляют собой выдающийся образчик военной архитектуры. Экспорт тканей из Монпелье на Восток и импорт редких товаров из далеких стран способствовали развитию этого портового города. Что касается более поздней истории, нельзя не упомянуть залы крестовых походов в Версале, которые были созданы в 1843 году королем Луи-Филиппом рядом с галереей баталий, настоящим музеем истории, который Виктор Гюго описывал такими словами: «В Версале король Луи-Филипп (…) закрепил настоящее в прошлом (…), дал великолепной книге под названием «История Франции» прекрасный переплет под названием «Версаль».
Кроме того, крестовые походы способствовали появлению образа романтического рыцаря, который приходит на помощь вдовам и сиротам. Это литературный и поэтический жест, реальность и источник вдохновения. Не стоит недооценивать его, поскольку он будет играть видную роль в период развития европейской цивилизации. Люди вставали под крестное знамя и рисовали крест на левом плече. Тот стал символом единства многонациональной и разношерстной армии, способствовал сплочению европейских стран. Начав свой путь во Франции, эти люди самого разного социального статуса способствовали формированию выходившего за пределы стран и границ духа, духа христианской Европы.
Все это время французское побережье продолжило страдать от набегов, грабежей и похищений: на Леринских островах в 1107 и 1197 годах, в Тулоне в 1178 и 1197 годах.
