Россия и силовая политика

Судьба этого человека заботит всех нас. Он является важным лидером важной страны и контролирует наш регион. Это человек, которого заботит собственный имидж и имидж страны, и который считает, что эти образы связаны так же, как судьба лидера и его родины. Возможно, именно поэтому он начал свое быстрое турне по Ближнему Востоку с российской авиабазы в «Хмеймиме», а не с Дамаска.

Не будет преувеличением сказать, что весь мир наблюдает за действиями этого человека. В начале этого века Кремль упал ему в руки. Российской Федерации грозила дезинтеграция. «Красная армия» плакала по временам славы, престижа и мощи. Многие ожидали, что Россия отступит и превратится в региональную силу, занесённую кризисами и снегами. Некоторые российские субъекты хотели выйти из состава федерации, а их лидеры начали создавать отряды боевиков. Коррупционеры в Москве мечтали увековечить эпоху высокомерия и превратить хозяина Кремля в своего слугу. И все оказались не правы в своих расчётах. Российским властным кругам удалось отправить своего лидера в Кремль и разработать план по восстановлению имиджа страны. В процессе небывалую изобретательность проявил сам Владимир Путин. Совсем не похожим на это был опыт в «клубе взрослых». Это правда, что последний съезд компартии завершился для лидера Китая более чем успешно. Однако также верно и то, что он выходец из партии, сумевший взять ее в свой железный кулак, в то время как Путину пришлось прыгать с тонущего партийного корабля.

Есть нечто ещё более важное и серьёзное. Опыт Путина напомнил тем, кто забыл, что мир уважает только сильных. Он уважает их интересы, прощает им ошибки и пытается заигрывать с ними.

Чтобы быть сильным за рубежом, нужно быть сильным внутри. Сочетая в себе жесткость и изобретательность, Путин возглавлял службу безопасности и обуздал партии, региональных руководителей и олигархов, появившихся после распада Советского Союза. Вначале новый лидер осознал важность захвата СМИ. Страна нуждалась в том, кто будет продвигать ее имидж. Многие были убеждены в том, что этот человек спас страну от распада, а армию от роспуска, сохранив достоинство России и обычных россиян. В свою очередь, он получил полную власть над делами страны и народа, независимо от того, оставался ли в президентском дворце или уезжал в резиденцию премьер-министра в ожидании своего возвращения в Кремль.

Таким образом, российский лидер обладает тем, что не доступно западным лидерам — это способность принимать решения о военном вмешательстве за пределами своих границ, не опасаясь оппозиции в парламенте или заголовка в газете. У него нет проблем, связанных со страхом перед общественным мнением. Он держит власть, влияя на чувства большинства, публикации журналистов и умы аналитиков. Это относится к Украине и ещё больше относится к военному вмешательству в Сирию.

Он делает то, что никто другой не может сделать. Можем ли мы, к примеру, представить, что президент Франции применяет вето в Совете Безопасности ООН для защиты режима, обвиняемого в использовании химического оружия? Может ли французский президент аргументировать такую позицию французскому общественному мнению? Помогут ли ему в этом средства массовой информации? И будут ли молчать при этом партии? Путин сочетает в себе жесткость, изобретательность и способность максимально использовать ошибки сторон и отсутствие сплоченности между ними. Он объявил войну «Исламскому государству» (запрещена в РФ — прим. ред.), но на самом деле российские силы совершали удары по сирийской оппозиции, которая рассматривала «Исламское государство» в качестве главного своего врага. Он изменил расклад сил в боевых действиях в Сирии и объявил победу над терроризмом, проигнорировав тот факт, что вклад «международной коалиции» в разгром выше упомянутой террористической организации в Ираке и Сирии перевешивает российский.

Это слишком легко, добавь еще парочку!​

Путин обращается к другим с позиции силы. Это то, что Россия сделала в отношении Турции после того, как турецкий пилот осмелился сбить российский бомбардировщик. Москва усмотрела в этом инциденте удар по России и удар по царю и ответила таким образом, что смогла усмирить Анкару. Таким образом, обычным делом на сирийской арене стали российско-иранско-турецкие саммиты, которые имеют сегодня большее влияние на ситуацию в этой стране, нежели международные резолюции. То же самое касается встреч в Сочи, которые усложнили переговоры в Женеве и отодвинули их на второй план. Все закончилось тем, что Турция, обладательница второй по численности армии в НАТО, теперь хочет закупить российские ракеты. Нет сомнений в том, что сегодня царь наслаждается проникновением в североатлантический альянс, который после краха Советского Союза стал ближе к границам России.

Сирийская оппозиция оказалась в сложной ситуации. Те, кто не следует линии Москвы, с трудом получают хоть что-либо. Москва не скрывает своих намерений: снизьте свои требования и поддержите российские инициативы. Это возможно, или скоро будет возможно. Курды, которые сражались с американским оружием в руках против боевиков «Исламского государства», теперь обучаются следовать пути, начерченному российской столицей.

Остаются два больших вопроса. Во-первых, сможет ли могущественный Путин получить от Ирана то, что позволит ему добиться политического урегулирования в Сирии? Может ли при этом Тегеран предложить серьезное и эффективное политическое решение в Сирии или предпочитает продолжить конфронтацию, если возвращение в Сирию, как это было до начала конфликта, окажется невозможным? Во-вторых, сможет ли Путин добиться от президента Башара Асада уступок, необходимых для принятия политического решения, которое убедит Запад внести свой вклад в восстановление Сирии и возвращение беженцев? Может ли такой режим, как сирийский создать новое партнерство между группами сирийского общества?

Россия переосмыслила силовую политику в обращении с миром. Недавнее турне Путина по Сирии, Египту и Турции свидетельствует о том, что такая политика принесла свои плоды. Примечательно, что у царя нет экономики, способной финансировать длительные войны и восстанавливать раздираемые войной страны. Для этого ему нужны партнеры, что и ограничивает политику силы.