Комсомольское, Россия — Это место с разбросанными то здесь, то там заброшенными зданиями, разрушенными элеваторами, с грязными улицами, вдоль которых стоят пустые, полуразрушенные русские крестьянские дома, уже почти превратилось в город-призрак. Сегодня его население составляет всего 10 человек. Петр Волков и его жена Наташа уже на пенсии, но они здесь — самые молодые.
Наверное, из-за бюрократической ошибки в Комсомольском до сих пор работает почта. Она открыта только три дня в неделю, но этого достаточно для того, чтобы люди получали пенсии, доставлялись газеты, и приходили письма. Единственный работающий телефон-автомат, стоящий в зарослях рядом с почтой, для некоторых является единственным средством связи с внешним миром.
Но Петр Волков помнит и другие времена, когда здесь было сельскохозяйственное предприятие — важный элемент советской системы — специализировавшееся на производстве семян свеклы.
Всего лишь 20 лет назад (так в тексте — прим. перев.) в поселке проживали почти 200 рабочих с семьями, здесь была своя администрация и партийная организация. Волков был опытным машинистом, у него был свой дом с садом, и по советским меркам жизнь была вполне нормальной.
Но потом СССР распался, ограничения, обязывавшие рабочих жить в определенных местах (так в тексте — прим. перев.), были сняты, и молодежь начала уезжать в города, а вскоре за ними стали уезжать даже люди среднего возраста. И Комсомольское — далеко не исключение: по всей стране бывшие советские коллективные хозяйства, колхозы и совхозы, сегодня исчезают и умирают. Ученые, некоторые политики, а также стареющие жители обреченных сел и деревень все чаще предупреждают, что обжившиеся в городах русские теряют связь со своими родными корнями.
«Культурно-историческое наследие нашего села исчезает настолько быстро, что нынешнее поколение будет последним, кто знает о нем не понаслышке, — говорит Александр Мерзлов, эксперт старейшего сельскохозяйственного вуза России — Российского государственного аграрного университета (МСХА имени Тимирязева). — Нам нужно срочно внедрять программы по улучшению жизни оставшегося сельского населения, по развитию устойчивых секторов сельского хозяйства. Сегодня же многие местные жители чувствуют себя брошенными и совершенно забытыми».
По данным последней переписи населения, из 115 тысяч сельских населенных пунктов 13 тысяч полностью заброшены, а в 35 тысячах из них численность населения составляет менее 10 человек. Исчезает жизненный уклад, а вместе с ним — и ценности сплоченных сельских общин, тесная связь с природой и национальная идентичность, формировавшаяся на протяжении многовекового существования в огромном архипелаге крошечных, изолированных сел и деревень.
Это не печальная история о судьбе российского сельского хозяйства, которое восстановилось после своего постсоветского краха и, похоже, сегодня находится на подъеме. Плодородные черноземные поля, которые раньше принадлежали местному совхозу, теперь принадлежат нескольким фермерам-частникам и крупным агрофирмам. Они их обрабатывают и получают гораздо более высокие урожаи, хотя количество работников у них в разы меньше, чем число тех, кто когда-то трудился в совхозе. Главное здесь — демографические последствия.
«Это объективный процесс, и остановить его невозможно, — говорит журналист независимой интернет-газеты „Время Воронежа″ Герман Полтаев. — В целом население России стареет, и это хорошо видно по оставшимся селам. У нас все население сокращается, но особенно в сельской местности. Люди ностальгируют по советским временам, но эти огромные колхозы были убыточными. Сегодня с тем, что делали 100 человек, могут справиться два человека, и сельское хозяйство взяли на себя эффективные бизнес-структуры, которые вкладывают в него деньги и получают результаты».
«Понимаю, что смотреть на эти разрушенные, забытые места и бродящих там стариков неприятно. Но что поделаешь?»
Сельская культура
Большинство жителей дореволюционной России подчинялись абсолютной власти царей и помещиков, но они также вели свою основную практическую деятельность на местах в рамках традиционных самоуправляемых сообществ или общин. В романах Гоголя и Толстого изображена огромная вселенная разбросанных по стране сел и деревень, занесенных снегом зимой и практически недоступных из-за непролазной грязи весной и осенью, которых объединял общий язык, религия и чувство русскости.
На самом деле в (русском) языке сохранились четыре разных слова, соответствующих английскому «деревня» ("village"). «Поселок» — это населенный пункт, расположенный вблизи города, в поселках часто находятся дачи. «Село» — это крупный сельский населенный пункт, отличительной чертой которого является наличие церкви. «Деревня» — это сельский населенный пункт с несколькими десятками крестьянских дворов, как правило, являющийся центром общины. «Хутор» — маленький населённый пункт, представляющий собой отдельную крестьянскую усадьбу с обособленным хозяйством. Хутора встречаются довольно редко — даже в царской России их было немного.
Советская власть провела коллективизацию сельского хозяйства, объединила сельские населенные пункты в совхозы и колхозы, разрушила церкви и приняла законы, которые не позволяли людям уезжать из своих сел и деревень. Но традиции сохранились. Населенный пункт, находившийся до революции на месте совхоза «Комсомольское», назывался Поддубный. И действительно, здесь и сейчас есть огромный дубовый лес, куда пожилые горожане по-прежнему приезжают летом собирать ягоды, грибы и лесные травы.
В советские времена большинство русских во втором-третьем поколении были выходцами из деревни, и многие россияне до сих пор сохраняют тесные связи с природой и на встречающихся повсюду дачах выращивают всякие овощи-фрукты. Несмотря на то, что становится все более популярным ездить в отпуск по путевке на приморские курорты, у большинства современных россиян по-прежнему есть загородные дома, где они могут укрыться в летнюю жару.
В трудные времена, как, например, в 1990-е годы, бедственные с экономической точки зрения, миллионы россиян вернулись «к земле» только для того, чтобы что-то вырастить, обеспечить себя продовольствием и прокормить семью.
«Многие люди, которые уже немного прижились в городе, вернулись сюда на некоторое время, и им очень повезло, что они все еще помнили, как сажать и выращивать картошку, — говорит Волков. — Но как только экономика стабилизировалась, они уехали. Интересно, а если снова наступит катастрофа, будет ли следующее поколение знать, как себя прокормить».
Хорошая жизнь — уже в прошлом
Старейшие жители Комсомольского Александр и Анна Сергеевы боятся, что после того, как их не станет, здесь все зарастет лесом.
«Когда-то здесь было все. Школы, поликлиника, все работали. На улицах играли дети, рабочие собирали урожай, жизнь была хорошая, — говорит Александр Сергеев. — А сейчас все деревни в округе исчезли. Никто не хочет даже взять себе здесь дачу. Может, потому, что отсюда слишком далеко от городов. И дороги очень плохие. Никто сюда не вернется, потому что здесь нечего делать».
Чтобы чем-то себя занять, Волков создал небольшой музей традиционного крестьянского быта. Здесь собран рабочий инструмент, музыкальные инструменты, кухонная утварь, упряжь, старый самовар, и то, что, по его словам, необходимо для того, чтобы сохранить рассудок: мощный коротковолновый радиоприемник. В остальном они с женой выращивают основное, что им надо для еды — в том числе картофель, овощи и зелень. Волков говорит, что посетителей сейчас мало, и приезжают они редко.
«Молодежь уехала, потому что здесь нет никаких перспектив, ни работы, ни общественной жизни, — говорит он. — Они устроились в городе и многие перевезли к себе родителей. Иногда они приезжают сюда погостить, чтобы увидеть родные места. Они всегда отмечают, как здесь тихо и спокойно, как близко к природе, как здесь хорошо. Но надолго никогда не остаются».
