Нет в мире угрозы опаснее для Швеции, чем Владимир Путин, если верить обзору протокола парламентских слушаний, передовицам правоцентристских газет и длинному ряду высказываний военных «экспертов».
В то же время контакты между Стокгольмом и Москвой минимальны, и министр обороны считает, что русские утратили право на диалог с нами, когда вмешались в дела Украины и аннексировали Крым.
Увидим ли мы более богатый оттенками диалог, чем обычно, на ежегодной конференции политически независимого объединения «Народ и оборона»?
Международные дебаты по политике безопасности сейчас выглядят иначе как в том, что касается отношения к Москве, так и в темах, связанных с глобальной безопасностью.
Многое обусловлено тем, что Трамп, чей слоган «Америка прежде всего» подразумевает отравляющий национализм, самодовольство и нетерпимое отношение к миру, ведет военизированную внешнюю политику и презирает дипломатию и принцип многосторонности отношений.
Поэтому даже в традиционно дружелюбно настроенной по отношению к США Германии сейчас говорят о том, что Европа больше не может полагаться на США и необходим план «Б» — не только для того, чтобы спасти Парижское и Иранское соглашения, но и для того, чтобы углубить европейское военное сотрудничество.
Участники конференции в Сэлене могут найти ориентир в свежем рейтинге десяти самых опасных конфликтов мира, опубликованном ведущим аналитическим центром Международная кризисная группа (The International Crisis Group). Россия там находится лишь на девятом месте.
Гораздо более опасными аналитический центр считает следующие кризисы: ядерная угроза на Корейском полуострове, за которой следует соперничество между США с Саудовской Аравией и Ираном, затем — невзгоды народа рохинья в Мьянме, гуманитарная катастрофа в Йемене, бесконечная война в Афганистане, неопределенное будущее Сирии, нарастающая нестабильность в странах Сахеля, военные действия в Демократической республике Конго, ситуация на Украине и разложение демократии в Венесуэле.
На прошлой неделе, похоже, корейцам удалось взять инициативу в свои руки, когда представители правительств двух стран встретились на границе перед телекамерами. Впервые за восемь лет обе страны будут участвовать в грядущих Олимпийских играх. Север предложил «решать межкорейские вопросы посредством диалога и переговоров, чтобы достигнуть согласия и мира».
Юг хочет видеть общую олимпийскую делегацию на открытии и закрытии Игр, а также инициировать процесс воссоединения семей.
Южнокорейский президент Мун (Moon Jae-in) перед выборами обещал восстановить дипломатические связи с целью снизить напряженность ситуации вокруг ядерной программы Севера. Ким Чен Ын в свою очередь в новогодней речи предложил начать переговоры, чтобы «ослабить нынешнюю военную напряженность». Мун согласился, и вскоре между столицами была налажена горячая линия.
На Юге идею диалога встретили с одобрением, а вот Вашингтон проявил скепсис и даже стал угрожать. Там заговорили о «ловушке», цель которой — разрушить альянс США с Сеулом, а один репортер CNN предостерег, что переговоры могут быть уловкой в преддверии северокорейской атаки во время Олимпийских игр. То, что Север предложил наладить диалог, едва упоминалось. Напротив, Вашингтон заявил, что никакие военные вопросы обсуждаться не должны. «Нельзя позволять ничего внештатного».
Печально известный военный публицист Эдвард Люттвак (Edward Luttwak) подлил масла в огонь своей статьей под названием «Пора бомбить Северную Корею» (It's Time to Bomb North Korea) от 8 января в Foreign Policy. В то же время Трамп сделал отвратительное высказывание насчет того, что и у него есть красная кнопка — только больше и лучше. Но ему пришлось сдаться, когда Мун настоял на положительном ответе на требование Севера об отмене американских военных учений.
Корейцы по обе стороны границы, похоже, добились определенного прогресса после смены власти в Сеуле и новогодней речи в Пхеньяне, в то время как разжигатели войн в Вашингтоне не хотят видеть, что самые заинтересованные из сторон могут добиться результата и самостоятельно.
На ум, бесспорно, приходит и наша собственная ситуация в Прибалтике.
Почему у нас нет активного серьезного диалога по политике безопасности с Россией, при том что он имелся даже во время холодной войны, когда Советский Союз оккупировал половину Европы?
И почему бы нам не вернуться вновь к планам о безъядерной зоне в нашей части мира и прочих мерах по снижению напряжения, которые были предложены президентом Финляндии Кекконеном (Urho Kekkonen) и Улофом Пальме (Olof Palme)?
Неужели наши отношения с одним из самых опасных лидеров в мире так важны, а сторонники НАТО в своем энтузиазме настолько слепы к ядерной угрозе самому нашему существованию, что мы должны продолжать трусливо молчать в это опасное время? Или эти судьбоносные вопросы все-таки будут подняты в Сэлене?
