В конце декабря премьер министр Великобритании Тереза Мэй (Theresa May) и новый министр обороны Гэвин Уильямсон (Gavin Williamson) лично заблокировали предложения о сокращении численности вооруженных сил страны. Сокращение в теории должно помочь министерству обороны справиться с нехваткой военного бюджета, которая оценивается в 20 миллиардов фунтов стерлингов. Как вариант предлагается сократить армию на 11 тысяч человек, морскую пехоту на две тысячи человек, ВВС на 1 250 человек, уменьшить количество кораблей на флоте и вертолетов в военно-воздушных силах. Речь даже заходит об отказе от использования своих десантных кораблей и предусматривается обращение за помощью к Франции в сфере подготовки военнослужащих. Как сообщает «Телеграф» (Telegraph), Мэй и Уильямсон «пришли в ужас» от такой «вздорной» идеи, а министр обороны наоборот, пытается добиться увеличения военного бюджета на два миллиарда фунтов стерлингов в год для борьбы с новыми угрозами, понимая под этим в первую очередь противодействие России.
Согласно материалам издания «Дейли экспресс» (Express), с января по ноябрь прошлого года Великобритания, озабоченная активностью российских подводных лодок, обратилась за помощью к странам НАТО, чтобы они предоставили свои разведывательные противолодочные самолеты. Издание называет этот факт практически национальным позором. Франция, Германия, США, Канада и Норвегия в итоге предоставили 17 своих самолетов для поиска российских субмарин, а сама Великобритания еще в 2010 году отказалась от использования своего флота разведывательных самолетов «Нимрод» (Nimrod). Покупка же девяти самолетов Боинг P-8 «Посейдон» (Poseidon P-8) пока не утверждена окончательно, хотя министерство обороны намерено отстоять сделку на три миллиарда фунтов стерлингов и начать патрулирование с 2020 года.
В этом году в Великобритании будет проведен пересмотр политики национальной безопасности, поэтому страсти вокруг бюджета и будущего образа вооруженных сил страны постепенно накаляются. Все это происходит на фоне подготовки Великобритании к Брекситу и поиска своего места в мире. Одна из популярных и обсуждаемых идей — это идея о «Глобальной Британии».
Эдвард Лукас (Edward Lucas), журналист и старший вице-президент Центра европейского политического анализа (Center for European Policy Analysis, CEPA), на страницах «Таймс» (Times) рассуждает, что у страны есть два пути. Первый — это продолжать поддерживать свой статус «глобальной державы», держать небольшой контингент в Эстонии и помогать США во всех их войнах «против бедных стран» и активности по земному шару. Второй — сократить вооруженные силы, улучшить экипировку оставшихся, избавиться от авианосцев и сосредоточиться на защите Великобритании от российских подводных лодок и хакерских атак Кремля. Это, пор мнению Лукаса, станет концом имперских амбиций и заставит Лондон более тесно общаться с европейскими союзниками.
Идея «Глобальной Британии» получила широкое распространение среди политиков Великобритании еще в 2016 году, когда о том, что после выхода из ЕС стране надо четко определить себя как глобального игрока, настойчиво заявляли министр иностранных дел Борис Джонсон (Boris Johnson) и Тереза Мэй. Хотя корни этих заявлений можно проследить и в высказывании Дина Ачесона (Dean Acheson), бывшего Госсекретаря США при Трумэне. Еще в 1962 году Ачесон отметил, что «Великобритания потеряла империю, но еще не нашла свою роль». В 1975 году премьер-министр Великобритании Джеймс Каллаган (James Callaghan) в ответ Ачесону определил роль Туманного Альбиона в мире, назвав англичан «строителями мостов», имея в виду опыт Лондона в переговорах со странами всего мира, а в 1999 году премьер-министр Тони Блэр (Tony Blair) заявил, что у Великобритании — «новая роль» и что страна является «основной силой» в международной политике. «Глобальная Британия» — лишь продолжение этой давней линии.
С военной точки зрения, это предполагает укрепление старых союзов и создание новых по всему миру. Именно об этом говорил Гэвин Уильямсон, принимая пост министра обороны. Об этом же заявлял и бывший Госсекретарь США Джон Керри (John Kerry), считавший, что миру нужно «больше Великобритании», а премьер-министр Японии Синдзо Абэ (Shinzo Abe) вообще надеялся, что Великобритания «вернется» в Азию и будет способствовать обеспечению безопасности и стабильности в регионе. В 2016 году это вылилось в участие британских ВВС в первых совместных учениях с японскими коллегами. В странах Залива «возвращение» англичан ознаменовалось открытием новой военно-морской базы в Бахрейне и перестройкой порта в Омане для швартовки британских авианосцев. Великобритании также продолжает направлять своих военнослужащих для участия в совместных учениях с Австралией, Новой Зеландией, Сингапуром и Малайзией, а в декабре прошлого года Тереза Мэй заключила новое оборонное соглашение Великобритании с Польшей для противодействия «российским информационным операциям». Эксперты отмечают, что все это похоже на возврат к дипломатии Лондона до начала Второй мировой войны, когда в Европе заключались договоры между отдельными странами.
Критики «Глобальной Британии» со своей стороны резонно отмечают, что сейчас у страны банально нет ресурсов, чтобы играть более весомую роль в геополитике, и что такие идеи скорее напоминают фантазии о возрождении Империи и не вызывают симпатий в мире, который не жаждет заключать новые альянсы с Великобританией. Те же учения британских ВВС в Японии в итоге вызывали критику Китая, хотя Тереза Мэй наоборот стремится улучшить отношения с Пекином. Другой аргумент критиков против «Глобальной Британии» — смена вида угроз. Сегодня безопасности Великобритании угрожают не другие страны, а внутренний терроризм, и именно на нем стоит сконцентрироваться, а не на авианосцах.
Что касается военной мощи, то тот же генерал Ник Картер (Nick Carter) осенью прошлого года отмечал, что армия Великобритании не может укомплектовать свои ряды новобранцами (не хватает четырех тысяч солдат), потому что есть риск, что военные в обществе стали считаться «жертвами, а не героями», и общество относится к армии и ее применению где-либо после Ирака и Афганистана не столь позитивно. В ВМС тоже не все гладко. Чтобы укомплектовать экипаж авианосца «Королева Елизавета», британцам пришлось списать раньше намеченных сроков вертолетоносец «Оушен» (HMS Ocean) и, по всей видимости, продать этот корабль Бразилии. Переговоры с Бразилией находятся в завершающей стадии, а сам «Оушен» будет выведен из состава ВМС Великобритании в марте этого года.
Сегодня ВМС Великобритании и так с трудом справляются со своими задачами по патрулированию вод у побережья Сомали и прикрытию Фолклендов. Британский авианосец, который дал течь через несколько недель после спуска на воду и был отправлен в ремонт, тоже потребует группировку кораблей сопровождения, которых пока нет.
Под большим вопросом и будущий курс британского фунта по отношению к доллару после Брексита. Падение фунта может поставить крест даже на существующих планах по содержанию вооруженных сил и закупкам современного вооружения, не говоря уже о каком-то глобальном присутствии.
Так или иначе, апологеты «Глобальной Британии» делают ставку на авианосцы и считают, что присутствие британских авианосных групп в Тихом океане и/или в Персидском Заливе станет символом военной мощи страны.
В США по своим причинам также хотели бы видеть более активное участие Великобритании в геополитических сферах, особенно, если британские авианосцы прикроют фланги и позволят США пересмотреть свое расположение сил, чтобы сконцентрироваться на наращивании военного присутствия в Тихом океане, а не на Ближнем Востоке.
