Пхенчхан — Впервые Olympiakos Ymnos, или «Олимпийский гимн», исполнялся перед большой аудиторией в Афинах в 1896 году: греческий композитор Спиридон Самарас дирижировал большим оркестром и огромным хором, исполнявшими написанную им песню.
«Когда труба издавала звук, а Самарас, человек полной комплекции, поднимал свою палочку, — вспоминал другой греческий композитор, — олимпийский гимн с его грандиозными аккордами отзывался в душах множества зрителей, наполнивших стадион и с чувством национальной гордости безумно аплодировавших возрождению древних Олимпийских игр».
С тех пор песня не вызывала столь бурных эмоций. И, вероятно, не вызовет, когда будет звучать как замена российского национального гимна на Олимпиаде в Пхенчхане в Южной Корее. Она может вызвать лишь замешательство.
Россияне, причастные к допинговому скандалу, были лишены главных опознавательных символов на этих Зимних играх — своей национальной формы и флага. А также гимна.
Поэтому при вручении российским спортсменам золотой медали — а это на играх в Пхенчхане впервые произойдет, вероятно, в женском фигурном катании — олимпийский флаг с пятью соединенными между собой кольцами будет взмывать ввысь под не знакомые большинству аккорды олимпийского гимна Самараса.
«Это неплохое музыкальное произведение, — говорит Уильям Гегольд (William Guegold), бывший преподаватель музыки в Университете Акрона и автор книги «100 лет Олимпийской музыки», опубликованной в 1996 году. — Просто оно не может похвастаться широким успехом у публики, иначе оно было бы популярно».
Лишь немногие верные поклонники Олимпиады могут признать в этой музыке ее официальный гимн. Ее традиционно исполняют на церемонии открытия и закрытия, и запоминающейся ее не назовешь.
Финал женского фигурного катания здесь состоится в пятницу; а на Восточном побережье это будет ночь четверга. Российские фигуристки 15-летняя Алина Загитова и 18-летняя Евгения Медведева, по единодушному мнению, должны выиграть золото и серебро. Когда бы ни прозвучал Олимпийский гимн, для них или для любого другого спортсмена из России, это не первый раз, когда эта песня использовалась вместо национального гимна.
Например, в 1992 году обладателей золотых медалей из Объединенной команды, состоявшей из спортсменов недавно распавшегося Советского Союза, чествовали под исполнение Олимпийского гимна. Они смотрели, как олимпийский флаг поднимают под звуки малоизвестной песни греческого композитора, что снижало градус привычных эмоций во время этой церемонии.
Очевидно, в этом и есть весь смысл запрета на исполнение российского гимна — лишить некоторой доли национальной гордости от получения золотой медали.
Неожиданное продолжение: еще немного о Самарасе.
Он родился в 1861 году и был самым знаменитым греческим композитором, когда в 1896 году в Афинах воскресили античную идею проведения Олимпийских игр. Он переехал в Париж, потом в Италию, где создал себе репутацию благодаря операм в стиле своего современника Джакомо Пуччини.
Самарас принял предложение написать гимн к Олимпиаде, разумеется, не имея никакого понятия, что он станет самой жизнеспособной частью его наследия. (Вот вам один пример для оценки. В библиотеке музыкального приложения «Спотифай» (Spotify) содержится одна песня Самараса — Олимпийский гимн).
В результате Олимпиада получила романтичное, доступное произведение, где звучит много духовых и ударных, а более нежная средняя часть окутывала стихотворение другого греческого автора Костиса Паламаса и источала сентиментальный пафос.
Этот стиль задал тон будущих Олимпийских песен, в том числе «Мечты горниста» Лео Арно (Leo Arnaud), широко известного американской аудитории, и «Олимпийских фанфар» Джона Уильямса (John Williams), звучавших на Олимпийских играх 1984 года в Лос-Анджелесе. (Обе эти композиции порой неудачно соединяют вместе и используют во время трансляций Олимпиады на телеканале NBC).
«Начало очень напоминает фанфары, — говорит Гегольд. — Трубы оглашают зов, призывая всех собраться вместе. Эта композиция обладает определенным ритмическим качеством, музыкальными тройками и церемониальностью».
Среднюю часть восславлений исполняют разные хоры, в том числе и Мормонский хор Скинии на зимних Олимпийских играх 2002 года в Солт-Лейк-Сити, часто текст Паламаса при этом переводится на местный язык. В 1988 году на летних Олимпийских играх в Сеуле, в Южной Корее, его исполняли по-корейски.
«Потом в финале снова звучит большой взрыв, — говорит Гегольд. — Он нарастает, становится громче и обрушивается мощным финалом, соответствующим всему пафосу произведения».
Иногда исполнение длится около четырех минут. Укороченные версии — обычно немногим дольше минуты — используются во время церемонии вручения медалей.
Самое знаменитое сочинение Самараса едва не кануло в Лету и лишь спустя несколько десятков лет было возвращено к жизни. (Он поместил его в оперу 1908 года в качестве увертюры, но это не способствовало росту его популярности). После Афин последующие города, где проходили Олимпийские игры, порой заказывали свои собственные олимпийские песни, ни одна из которых не снискала длительной славы.
Так было до тех пор, пока Рихард Штраус не сочинил для летней Олимпиады 1936 года в Берлине композицию, заставившую Международный Олимпийский комитет задуматься о едином официальном гимне. Этого статуса удостоился гимн Штрауса.
Но продолжалось это недолго. Началась Вторая мировая война, и Олимпийские игры были отложены до 1948 года, когда их проводили в Лондоне. Англия не хотела, чтобы в качестве официального Олимпийского гимна исполнялась немецкая песня (Германию наряду с Японией не пригласили участвовать в Играх). Англичане нашли собственный гимн, как и финны во время проведения Летних игр в Хельсинки в 1952 году.
Олимпийский комитет все равно хотел, чтобы у игр был постоянный гимн. В 1954 году был организован конкурс, участникам которого давалось около года на создание симфонического произведения (вокал был необязателен) продолжительностью от трех до четырех минут. Жюри должно было выбрать победителя.
На конкурс выдвинули 392 композиции. Победило «ультрасовременное атональное произведение», как говорится в Историческом словаре Олимпийского движения, предложенное польским композитором Михалом Списаком (Michael Spisak). Как произошло с произведениями Самараса и Штрауса, композиция Списака просуществовала не более одного олимпийского цикла.
«Она никогда не пользовалась грандиозной популярностью, — утверждают авторы Олимпийского словаря, — а требования Списака выплатить ему чрезмерный гонорар привели к тому, что композицию так и не выбрали в качестве официального Олимпийского гимна».
В истории гимна, написанной для Международного общества историков Олимпиады, Филип Баркер (Philip Barker) отметил это неиссякающее желание получить единый гимн.
«В крайне политизированной атмосфере холодной войны в 1950-е годы Олимпийский гимн часто предлагался как способ снизить градус чрезмерного национализма», — написал Баркер.
Греческий представитель Олимпийского комитета увидел возможность пробудить интерес к первому гимну, произведению Самараса. Он уговорил своего японского коллегу перед заседаниями комитета в Токио в 1958 году, и оркестр исполнил песню 1896 года. Члены комитета спешно приняли ее как официальный гимн, успев к летней Олимпиаде 1960 года в Риме, и с тех пор так все и осталось.
Самарас этого не увидел. Он умер в 1917 году.
Страны, принимающие Олимпиаду, до сих пор любят добавлять свои произведения к звучащему на церемонии открытия и закрытия набору (вот откуда взялась Олимпийская песня Уильямса в 1984 году), но без каких-либо длительных последствий, кроме того, что они оставляют свой небольшой след в истории спорта. Лишь одна композиция, помимо национальных гимнов, — а в данном случае вместо национального гимна — исполняется на каждой Олимпиаде.
«Олимпиада — это организация, которая предпочитает традиции, — говорит Гегольд. — Как только они дают чему-то ход, и это приживается, это остается надолго. Я не могу предположить, что наступит момент, когда они скажут: "Так, теперь нам нужно что-то другое". По-моему, он останется еще надолго».
Это может быть музыкой для ушей греков, хотя в Южной Корее соревнуется весьма небольшая команда из Греции. Скорее, в зависимости от успеха российских спортсменов, это произведение — отдаленно знакомое, отчасти вне места и времени — будет предназначаться для ушей всех остальных.
