«Атлантико»: На «Би-Би-Си» вышел репортаж о суррогатном материнстве на Украине. Какие именно социальные реалии скрываются за романтической картиной, которую иногда рисуют его сторонники во Франции?
Грегор Пюппенк: За красивыми словами и желанием многих людей завести ребенка скрываются реальные условия жизни этих женщин. Многим в Западной Европе свойственно не замечать эту форму эксплуатации бедности женщин из Центральной Европы.
Речь идет именно об эксплуатации бедности.
В самом этом явлении, как и социальном положении женщин, нет ничего нового. Некоторым уроженкам восточноевропейских стран приходится заниматься проституцией в Европе или идти на брак по расчету… Теперь же их эксплуатируют для рождения детей. Бедные девушки зачастую становятся целью тех, у кого есть средства для их эксплуатации.
Суррогатное материнство представляет собой новую форму продолжающейся эксплуатации женщин в совокупности с нашим западным эгоизмом. У нас предпочитают закрыть глаза на их бедственное положение и цинично говорят себе: «Для них — довольно легкий способ заработка, мы получаем ребенка и все счастливы».
Кроме того, никто не может сказать, в какой ситуации окажутся рожденные суррогатными матерями дети. Ситуация представляет собой коктейль из эксплуатации нищеты, западного эгоизма и общего стремления любой ценой удовлетворить свои желания, и все это в условиях разгула либерализма. Вся эта смесь и дает суррогатное материнство.
Од Миркович: Социальные реалии в том, что бедные женщины сдают в аренду тело и продают детей богатым заказчикам. Иногда мафиозные группы заставляют женщин вынашивать детей, а затем продают их клиентам. Иногда женщин держат на так называемых «фермах». В любом случае, даже если женщина добровольно соглашается стать суррогатной матерью, ее подлинное или предполагаемое согласие не имеет большого значения, раз контракт противоречит самому принципу человеческого достоинства: французский уголовный кодекс предусматривает наказание за идущие против человеческого достоинства условия труда и содержания, даже если жертв устраивает их участь.
То есть, достоинство женщины и ребенка в данном случае ничего не значит? Тот факт, что заказчик является биологическим отцом ребенка, не отменяет того, что он покупает у матери отказ от него, то есть, по сути, покупает ребенка. Клиент ничего не платит, пока не получит ребенка: контракт касается не вынашивания ребенка (а это уже незаконная услуга как предмет договора), а самого ребенка, поскольку клиент может быть удовлетворен лишь при его получении. Иначе говоря, все это невозможно прикрыть добрыми чувствами и красивыми фотографиями, а получаемая ребенком впоследствии любовь не отменяет реалий суррогатного материнства, то есть отказа от него за деньги.
— Как сегодня выстраивается бизнес вокруг суррогатного материнства? Не могли бы вы рассказать о том, что именно предлагают занимающиеся им предприятия?
Грегор Пюппенк: Нужно понимать, что продажа услуг суррогатного материнства не требует высоких технологий. Эта «индустрия» может развиваться просто при наличии тела. Достаточно готовых на это бедных и молодых женщин. Именно поэтому такая практика получает гораздо большее распространение в бедных странах, сначала в Южной Америке, сейчас в Центральной Европе…
Там имеется большой «первичный ресурс». Занимающиеся этим предприятия очень мобильны и носят транснациональный характер, поскольку им требуются лишь базовые технологии вроде искусственного оплодотворения. Получить яйцеклетки довольно легко, сперму тем более… В технологическом плане все просто, ресурсы значительны, а спрос высок. Предприятия могут перемещаться из страны в страну в зависимости от законодательства.
Мне доводилось заниматься этим вопросом в Румынии. Там эта практика вне закона, но с ней предпочитают мириться, потому что она приносит деньги. Это легко формирует целую экономику. Туда вовлекаются многие врачи, и в конечном итоге с этим начинают прекрасно мириться. Когда меня пригласили для обсуждения темы в румынский парламент, мне сказали, что среди депутатов — 20-25% врачей, что не дает изменить ситуацию.
Од Миркович: Бизнес многообразен, в рамках суррогатного материнства предлагается целый спектр услуг: выбор матери и гамет для ребенка, подборка доноров по тем или иным критериям, различные страховки, юридическая помощь… Как бы то ни было, все нацелено на создание и продажу ребенка. Говоря схематически, предприятие предлагает каталог суррогатных матерей, а также доноров яйцеклеток и спермы, если это необходимо клиенту.
Далее, вы делаете выбор на основании необходимых вам критериев (здоровье, цвет кожи, уровень образования, интеллект, дипломы, семейное положение, возраст и т. д.), и компания берет на себя выполнение вашего заказа. Речь может идти об оплодотворении суррогатной матери, как обычно происходит на Украине, или же искусственном лабораторном оплодотворении эмбриона без генетической связи с ней, что обычно предпочитают в США.
Кроме того, осуществляется наблюдение за ходом беременности и передача ребенка после рождения, а также предоставляется спектр юридических услуг и страхования на разные случаи: инвалидность ребенка, не выявленный генетический дефект одного из доноров, гибель плода, судебная тяжба с матерью и т. д.
Хотя посредничество при суррогатном материнстве считается уголовным преступлением по французскому праву, американские компании совершенно безнаказанно подыскивают себе клиентов во Франции. Поданные на них иски ассоциацией «Юристы за детство» до сих пор не дали результатов, хотя их вина совершенно бесспорна, поскольку они сами ее признают. Они открыто заявляют, что выступают посредниками между французами и американскими суррогатными матерями. В этом их бизнес.
Кроме того, торговлей детьми занимаются не только компании, но и частные лица, которые, к сожалению, тоже остается безнаказанными. В прошлом году суд Блуа рассматривал дело женщины, которая согласилась зачать за деньги от мужчины из интернета, а затем отдать ему ребенка, опять-таки за деньги. В общей сложности она должна была получить 15 тысяч евро. После наступления беременности она заявила отцу/клиенту, что у нее произошел выкидыш, а затем продала ребенка другим найденным по сети покупателям за ту же сумму.
Она повернула эту схему с двумя детьми, но суд не придумал ничего лучше, как дать ей несколько месяцев условно за мошенничество, раз она обманула двух первых клиентов, заявив им, что дети погибли. При этом факт продажи ребенка и его покупки клиентами не вызвал у судей никаких претензий. Иначе говоря, во Франции можно совершенно безнаказанно продавать детей, нельзя лишь обманывать клиентов. Людям пора понять, что торговля детьми — не плод воспаленного ума, а реалия нашего времени, которой необходимо вплотную заняться, а не наивно полагать, что ничего подобного не существует.
— Можно ли сказать, что сегодня существует два типа суррогатного материнства? Первый, «этичный», как показано в репортаже «Би-Би-Си», предполагает хорошее вознаграждение и юридическое сопровождение, как в США. Второй, менее «этичный», как на Украине, является результатом отсутствия у людей средств для доступа к первому.
Грегор Пюппенк: У суррогатного материнства есть несколько уровней, как и у проституции. Условия могут варьироваться от страны к стране. Тем не менее рассуждать об этичности этой практики все же нельзя. Ни для матери, ни для ребенка. Даже если вы платите кому-то хорошие деньги, ситуации это не меняет.
Между подходами в разных странах, разумеется, существует большая разница, однако ситуация не становится от этого более этичной.
Од Миркович: Этичное суррогатное материнство? Почему бы тогда не рассуждать об этичном рабстве, раз Черный кодекс ограничивал права хозяев, чтобы те не слишком загоняли рабов? Почему бы не создать юридические рамки для работорговли в Ливии, защитить рабов и обеспечить этичный подход к продаже, например, с медицинским осмотром?
Если практика идет против человеческого достоинства, никакие законодательные рамки этого не исправят. С суррогатным материнством же все обстоит именно так: оно направлено на зачатие ребенка, который впоследствии будет брошен и передан заказчику. Причем здесь всегда идет речь о финансовом вознаграждении, но даже если бы его не было, что вряд ли возможно, ребенок все равно становится предметом.
Мы же можем передать или продать лишь то, что нам принадлежит. Вся наша цивилизация отталкивается от постулата, что один человек не может быть собственностью другого. Тем не менее получающие ребенка по договору взрослые ведут себя по отношению к нему, как обладающие правом распоряжаться владельцы. Даже если их намерение и не в этом, результат именно таков.
Нельзя создать юридические рамки для владения ребенком, это нужно запрещать и наказывать. Обстоятельства и условия суррогатного материнства могут быть более или менее драматическими, но оно в любом случае противоречит человеческому достоинству. Этичное суррогатное материнство — нонсенс. Само это словосочетание содержит в себе противоречие.
Грегор Пюппенк (Grégor Puppinck), директор Европейского центра закона и справедливости.
Од Миркович (Aude Mirkovic), специалист по правовым вопросам, официальный представитель ассоциации «Юристы за детство».
