4 марта в Италии состоятся всеобщие парламентские выборы, которые во многом определят будущее этой страны и европейского проекта в целом. Выборы проходят на фоне углубляющегося экономического и социально-политического кризиса, который угрожает стабильности Италии и Европейского союза в целом. Ведь речь идет уже не о маленькой Греции, а о третьей экономике еврозоны, об одной из стран-учредительниц ЕС (в то время — Общего рынка). Но если небольшую Грецию удается держать на плаву общеевропейскими усилиями, то в случае банкротства Италии никакая программа помощи не поможет. Именно поэтому следующему правительству, какие бы партии в него ни вошли, предстоит решать серьезнейшие задачи, и пока нет уверенности, что оно с ними справится.
Недовольство итальянцев достигло высшей точки: согласно последним опросам, 74% негативно оценивают общую ситуацию в стране, 80% недовольны экономическим положением, 72% дают негативную оценку властям и судебной системе, 83% — политическим партиям. В целом это означает, что выборы могут превратиться в вотум недоверия системе: избиратели требуют перемен и готовы отдать голоса за любую силу (в том числе праворадикальную), которая даст им надежду на улучшение.
Резко изменилось отношение итальянцев к Европе, хотя раньше Италия была одной из самых проевропейских стран ЕС. 46% итальянцев высказывается за выход из Европейского союза и еще больше — за отказ от единой европейской валюты евро, несмотря на то, что итальянец Марио Драги является председателем ЕЦБ и делает все, чтобы смягчить финансовое положение Италии.
По предварительным опросам, антисистемное движение «5 звезд», возглавляемое популярным комиком Беппе Грилло, может стать самой крупной фракцией парламента. Однако это движение не будет участвовать в коалициях и останется в стороне от формирования правительства. Наибольшие шансы — у правой коалиции, возглавляемой Сильвио Берлускони, лидером партии «Вперед, Италия!». Он уже пообещал, что в случае победы сделает премьером правого центриста Антонио Таяни, который возглавляет сейчас Европарламент. Однако планы Берлускони может нарушить лидер партии «Лига Севера» Маттео Сальвини, который также входит в правую коалицию. Согласно последним опросам общественного мнения, он буквально наступает на пятки Берлускони и может потребовать для себя премьерскую должность. Сальвини гораздо радикальнее Берлускони, его позиции совпадают во многом с программой французского «Национального фронта», в частности, по вопросу выхода из ЕС и еврозоны. В конечном счете, вероятны любые варианты, поскольку треть итальянских избирателей еще не определилась. Однако совершенно очевиден кризис левоцентристских партий, значительный сдвиг вправо всего политического спектра и усиление евроскептиков, а на региональном уровне и неофашистских сил. Кризис итальянской демократии схож с аналогичными процессами в других странах Запада, но при этом носит более радикальные, чисто итальянские черты.
Корень всех проблем — в области экономики: положение Италии оценивается экспертами как фактически безвыходное. Страна больше всего пострадала из-за отказа от лиры и введения евро. По данным МВФ, на сегодняшний день реальные доходы итальянцев ниже, чем до введения евро в 1999 году. Для сравнения, в Германии, Франции и даже Испании они выросли за это время на 25%. Вывести итальянскую экономику из тупика способны только радикальные реформы, прежде всего инвестиции в производство, образование, научные исследования, инфраструктуру. Однако финансы не позволяют этого сделать: государство обременено долгами, которые превышают 130% ВВП. Банки также в плачевном состоянии: «плохие» кредиты парализуют их деятельность и не позволяют финансировать экономику. В этих условиях иностранные инвесторы также боятся инвестировать в итальянские компании, возникает спираль экономической деградации. Ввиду социальной бесперспективности и высокой безработицы (в ЕС — 7,3%, в Италии — 10,8%) начался исход квалифицированных кадров, которых стране и без того не хватает. По данным ОЭСР, диплом о высшем образовании в Германии имеет 28% взрослого населения, во Франции — 34%, в Испании — 35%, а в Италии — лишь 18%.
Особым негативным фактором стал наплыв мигрантов: с 2013 года в Италию, по минимальным оценкам, прибыло 600 тысяч беженцев из стран Африки и Ближнего Востока, их число продолжает расти. Партнеры по ЕС не проявили должной солидарности, а страны Восточной Европы вообще отказались принимать беженцев по квотам. Это значительно усилило евроскептические настроения в Италии.
Аналитики не сомневаются, что банкротство Италии будет угрожать стабильности еврозоны. Итальянская экономика (третья в еврозоне) слишком велика, чтобы ее можно было спасти через Европейский стабилизационный механизм (ЕСМ), специально созданный для разрешения кризисов в странах еврозоны. До сих пор Италии помогала массовая скупка итальянских облигаций Европейским центробанком, а также политика низких ставок. Главу ЕЦБ Марио Драги неоднократно обвиняли в том, что он проводит такую политику специально для поддержки Италии. Однако с его уходом ситуация неизбежно изменится, а новый глава ЕЦБ делать Италии подарков не будет: повышение ставок неизбежно увеличит размеры итальянского долга.
Экономисты приходят к выводу, что в нынешних условиях для Италии возможны лишь два варианта:
1. Выход из еврозоны и объявление частичного банкротства.
2. Принятие радикальной программы реформ, которые помогут привлечь инвестиции и обеспечить экономическую стабильность.
Итальянский вариант Брексита считается чрезвычайно рискованным, поскольку повлечет драматические последствия не только для Италии, но и всей глобальной экономики. Ввиду гигантского объема итальянских долгов этот вариант может вызвать мировой финансовый кризис. Вместе с тем, возрождение итальянской экономики возможно только с помощью партнеров по еврозоне, а также при наличии политической воли в самой Италии. Однако есть ли такая воля? Сильвио Берлускони как всегда обещает совершить чудеса, но он уже давал такие обещания в 90-е годы прошлого века, перед своим первым сроком на посту премьера. В конечном счете он несет значительную долю ответственности за нынешний кризис и вряд ли сумеет его преодолеть.
