Йенс Столтенберг направлялся на экстренное заседание по делу отравленного шпиона Скрипаля, но нашел немного времени для интервью о последствиях этого сенсационного дела. Генеральный секретарь НАТО, выступивший с жестким предостережением в адрес Москвы, выглядел очень спокойным.
Welt am Sonntag: Господин Столтенберг, изменит ли покушение в Солсбери политику НАТО?
Йенс Столтенберг: Это крайне серьезное покушение представляет собой первый случай в истории альянса, когда нервно-паралитический газ применялся на территории НАТО. Это явное нарушение международных договоренностей, например, о запрещении применения химического оружия.
— Но как теперь будет реагировать альянс?
— Мы заверили Великобританию в нашей полной солидарности и поддержке в расследовании.
— И это все?
— У нас есть в Чехии экспертный центр, в котором изучаются возможности отражения химических атак. Всегда можно делать больше, и об этом мы должны теперь подумать. Но теракт в Солсбери — это прежде всего проявление определенной манеры поведения, которую мы наблюдаем уже несколько лет: Россия становится все более непредсказуемой и агрессивной.
— Почему?
— Посмотрите на незаконную аннексию Крыма, на дестабилизацию ситуации в Восточной Украине и на размещение войск в Грузии и Молдавии. Вспомните о многочисленных кибератаках и кампаниях по дезинформации, с помощью которых пытались подорвать демократические процессы, например, в Черногории. Мы отреагировали на это, в частности, путем усиления присутствия НАТО в Восточной Европе или нашей стратегией защиты от кибератак. Но перед нами — дальнейшие угрозы, такие, как, например, модернизация российских войск и российских ядерных вооружений. Как мы недавно наблюдали, Россия включила ядерное оружие в военную доктрину и в военные учения.
— Что из этого следует?
— Это снижает порог применения ядерного оружия со стороны Москвы. Мы должны найти ответ и продолжать улучшать нашу готовность к обороне. Я думаю, что канцлер Меркель и ее коллеги во время саммита НАТО в июле в Брюсселе примут новые решения. Мы должны быть бдительными и решительными. России нельзя ошибиться в расчетах: мы готовы ответить в любой момент, если будет совершено военное нападение на кого-то из союзников. Мы хотим, чтобы наше устрашение было правдоподобным. Мы не хотим войны. Наша цель — деэскалация.
— Национальный советник по вопросам безопасности Великобритании сэр Марк Седвилл (Mark Sedwill) несколько дней тому назад проинформировал Брюссель о покушении в Солсбери. Есть ли новые результаты?
— Я не могу сообщить вам секретную информацию. Но встреча была очень хорошей и содержательной. Сэр Марк поблагодарил союзников за солидарность. Солидарность стран НАТО — это очень важно. Она показывает, что Великобритания не одинока. Мы осуждаем это покушение и требуем объяснений от Москвы. В этой связи я приветствую решительное заявление канцлера Меркель, президента Трампа, президента Макрона и премьер-министра Мэй.
— Будут ли, согласно статье 4, проводиться консультации между странами-членами НАТО, поскольку, возможно, государственная территория Великобритании находится в опасности?
— По этому поводу нет запроса британского правительства. Мы должны реагировать соразмерно. Важно то, что мы послали Москве сильный сигнал о нашем единстве.
— Является ли покушение на российского двойного агента Скрипаля и его дочь гибридной войной, которая проявляется в смешении военных и невоенных мер?
— В прошлом мы чаще видели, как ведется гибридная война, например, на Украине. Она показывает, насколько размытыми являются порой границы между миром, кризисом и конфликтом. Это опасно.
— Не пора ли говорить о гибридной войне и в Совете НАТО-Россия?
— Гибридная война — это одна из возможных тем для Совета НАТО-Россия. Мы как раз занимаемся подготовкой следующей встречи, поэтому я не хотел бы говорить об этом более подробно. Мы должны еще обсудить с Россией содержательную часть. Всего с 2016 года мы провели шесть встреч Совета НАТО-Россия. На повестке дня стояли такие темы, как Украина, Афганистан и взаимная прозрачность. Мы решили далеко не все проблемы, но важно уже то, что мы сидим вместе за одним столом и говорим друг с другом.
— Насколько вы обеспокоены российским ядерным оружием?
— Цель НАТО — это мир без ядерного оружия. Мы решительно выступаем за контроль над ядерным оружием. И любое применение ядерного оружия было бы, с нашей точки зрения, крайне маловероятным. Мы должны позаботиться о том, чтобы Москва пересмотрела возможное применение ядерного оружия. В своей доктрине Россия четко заявила, что готова применять ядерное оружие в региональных конфликтах: как говорят русские, «эскалировать, чтобы деэскалировать». Мы видим риск, что российское правительство может шаг за шагом переходить от применения обычного вооружения к применению ядерного вооружения. Так это выглядит в их военной доктрине и в их военных учениях по отработке боеготовности. Это не наш подход. И все это понижает порог применения ядерного оружия со стороны Москвы. Поэтому мы призываем Москву соблюдать действующие договоры о контроле за ядерными вооружениями.
— Вашингтон заявил в январе о пересмотре своей ядерной стратегии. Сюда относится и модернизация ядерных бомб B61 в районе Айфеля. Почему так важно, чтобы модернизированные бомбы и дальше находились в Германии?
— Это решение США, а не НАТО. Важно удостовериться, что это оружие надежно и эффективно. Именно этим и занимаются американцы. Речь идет о создании баланса между ядерным разоружением и способностью к правдоподобному устрашению. Устрашение — это лучший путь для избежания конфликта.
— А почему важно, чтобы немецкие самолеты «Торнадо» были оснащены такими ядерными бомбами?
— О том, какие возможности существуют в отдельных странах НАТО, я не могу распространяться. Но в общем могу сказать, что после окончания холодной войны мы сократили количество ядерного оружия в Европе почти на 90%. Но пока в мире существует ядерное оружие, НАТО должна оставаться ядерным альянсом. Нам необходимо убедительное ядерное устрашение. Не может быть никакого одностороннего ядерного разоружения со стороны стран-членов НАТО. Россия, Китай и Северная Корея располагают существенными арсеналами ядерного оружия. Нам с этим надо считаться.
