История может стать лучшим антидотом от бездумной и вредоносной натурализации гетеронормативной идентичности и гетеросексуальности. Осознав тот факт, что почти на всем протяжении нашей истории люди просто не мыслили о человеческой сексуальности фиксированными и диморфными категориями, нам будет намного легче представить себе освобожденное плюралистическое будущее.
В древней Греции наполовину узаконенные сексуальные отношения между эрастес и эроменос (взрослыми мужчинами и мальчиками) являются примером того, что сексуальные нравы и устои того времени отличались от настоящего. Когда ученые называют «гомосексуальность» современным явлением, они, безусловно, не имеют в виду то, что в прошлом между людьми не существовало однополых романтических и эротических взаимоотношений. Нет, скорее, они хотят указать на то, что в древние времена на гомосексуальные отношения смотрели просто как на склонность или занятие, в то время как в 19-м веке их стали считать прирожденным явлением, свойством того или иного человека.
Немецкий термин Homosexualität придумал в 1868 году австро-венгерский писатель и журналист Карл Мария Кертбени (Бенкерт). В связи с этим возникает вопрос: как люди представляли себе гомосексуализм до появления этого слова? В связи с этим Роберт Бичи (Robert Beachy) считает, что мы должны говорить об «изобретении» гомосексуализма в Европе конца 19-го века. В таком контексте довольно важным представляется название книги Халида аль-Руайеба (Khaled el-Rouayheb) об однополых сексуальных отношениях «Арабо-исламский мир до гомосексуализма. 1500-1800 годы»
До появления в конце 19-го века под влиянием Запада гетеронормативности в Османской империи сексуальные нравы и нормы были совсем иными. В этом плане будет поучительно пристальнее присмотреться к представлениям османов о сексуальной ориентации. Совместно с историками-османоведами Хельгой Анецхофер (Helga Anetshofer) и Ипек Гюнер-Корой (İpek Hüner-Cora) из Чикагского университета я пролистал османскую литературу за пять веков в поисках сексуальной терминологии. Результатом этого исследования стал глоссарий из 600 с лишним слов. Он учит нас если не образу жизни людей того времени, то, по крайней мере, образу мышления османского мира о сексе. Этот мир включает главным образом территорию современной Турции и ее ближайших соседей.
Естественно, собранный вокабуляр ни в коей мере нельзя назвать исчерпывающим, но в нем проявились некоторые четкие закономерности. В частности, он указывает на то, что мы можем говорить о трех половых ролях и двух сексуальных ориентациях. Во-первых, источники четко указывают на то, что тогда не было мужской/женской дихотомии, а мужчин, женщин и мальчиков различали как три разных пола. На самом деле, мальчиков не считали «женственными», как не считали их и заменой женщинам. Да, у них есть некоторые общие характеристики, например, отсутствие растительности на лице. Но мальчиков вполне определенно относили к отдельному гендеру. Далее, поскольку мальчики растут и становятся мужчинами, гендер — это понятие изменчивое, и в определенном смысле каждый взрослый мужчина является «трансгендером», поскольку когда-то он был мальчиком.
Во-вторых, источники говорят о том, что есть две четкие сексуальные ориентации. Но это не гетеро/гомосексуальное деление. Сексуальная ориентация определяется тем, вводишь ли ты свой половой орган в партнера, или он вводит его в тебя. Для того, кто входит в другого, не очень важно, в кого он проникает. В основном это дело личного вкуса. Важно то, что слова, которые использовались для обозначения «активной» сексуальной ориентации, были в основном лишены оценочных суждений. Например, это такие слова как «матлаб» (требование, желание), «мешреб» (темперамент, характер, предрасположенность), «мезхеб» (манеры поведения, обращение), «тарик» (путь, способ, метод) и «терчих» (выбор, предпочтение). Будучи объектом проникновения, мальчики и женщины считались не такими благородными и выдающимися, как мужчины. Но как партнеры по сексу и женщины, и мальчики пользовались одинаковым уважением и получали одинаковую оценку. Короче говоря, согласно литературе тех времен, в османском обществе не было никакой четко определенной сексуальной идентичности, а выбор мужчиной партнера для занятий сексом считался делом личного вкуса, как сегодня одни предпочитают пиво, а другие вино.
Аль-Руайеб показывает, что оценки многих западных востоковедов, касающиеся кажущегося влияния и приемлемости гомосексуализма на Ближнем Востоке и в Северной Африке, являются анахронизмом и страдают от современных универсальных и внеисторических представлений о гомосексуальности. Он указывает на арабские источники из прошлых веков, которые свидетельствуют о существовании в те времена более дифференцированных взглядов на однополые сексуальные отношения, где было гораздо больше нюансов по ролям и возрасту партнеров. Исследователь арабской литературы из Парижского университета Фредерик Лагранж (Frederic Lagrange) в своей монографии «Исламизированная сексуальная ориентация» (Islamicate Sexualities) пишет: «Современному западному читателю, который, пожалуй, никогда не подвергал сомнению свои целостные взгляды на гомосексуальность, трудно разобраться в многообразии сексуальных ролей, поскольку средневековые авторы обычно не видят „общности желаний" между, например, активными и пассивными партнерами по гомосексуальному половому акту».
Используемая в литературе османской эпохи сексуальная терминология указывает на то, что именно так и обстояли дела в данном случае. Гомосексуальности как всеохватывающего термина, относящегося к партнерам мужского и женского пола, к молодым и старым, к активным и пассивным, просто не существовало. Вместо этого в языке Османской империи имелись исключительно разнообразные и богатые по своим оттенкам специальные слова, которыми описываются вполне конкретные участники полового акта, играющие вполне конкретные сексуальные роли.
К концу 19-го века сексуальные отношения между мужчинами и мальчиками начали широко осуждать. Историк и государственный деятель Ахмед Джевдет-паша (Ahmed Cevdet Pasha) написал часто цитируемый документ на имя султана Абдул-Хамида II, правившего с 1876 по 1909 годы, в котором указал:
Любящих женщин мужчин становится все больше, в то время как количество возлюбленных мальчиков уменьшается. Похоже, что людей Лота поглотила земля. Любовь и привязанность к юношам, которой был печально известен Стамбул, сегодня все больше направлена на девушек, что соответствует состоянию природы.
Конечно, упадок педерастии можно только приветствовать. Однако такие перемены привели к появлению в османском обществе гетеронормативности под влиянием Запада и к репрессиям, которые были неизбежны в данном случае.
Сегодня гомофобия является в Турции мощной силой. 26 мая 1996 года, за неделю до открытия в Стамбуле 2-й конференции ООН по населенным пунктам (Хабитат II), реакционная толпа устроила погром в районе проживания трансвеститов и трансгендеров на улице Улькер неподалеку от площади Таксим. В результате несколько человек погибли, многие получили ранения, а проживавшие там люди были изгнаны из своих домов. В прошлом году власти запретили проводить в Стамбуле ежегодный гей-парад после того, как банда из трущоб пригрозила разогнать его.
Остается только надеяться на то, что турецкое правительство, заявляющее о преклонении перед османским наследием, когда-нибудь изменит свое отношение к гомосексуальности, освободившись от предрассудков и суеверий.
Ирвин Кемил Шик родился в Стамбуле, учился в Массачусетском технологическом институте, где защитил докторскую диссертацию. В настоящее время он работает и преподает в США и Турции. В сферу его научных интересов входит культурная и интеллектуальная история, книговедение, половая принадлежность и сексуальная ориентация, отношения между людьми и животными — все это в контексте ислама и Турции. Он является автором и редактором 11 книг и множества статей.
