Интервью с представителем инициативы Глобальный договор ООН в Польше Камилем Вышковским (Kamil Wyszkowski)
Newsweek Polska: В выходные США, Франция и Великобритания нанесли удар по военным целям в Сирии, демонстрируя президенту Башару Асаду, что они осуждают применение химического оружия. Это был правильный шаг?
Камиль Вышковский: Раз мы, вне всяких сомнений, имели дело с применением оружия массового поражения (химическим оружием), то есть явным нарушением международного права, военный ответ выглядит вполне оправданным. Перед тем, как США, Франция и Великобритания провели свою операцию, была предпринята попытка договориться о том, чтобы на место трагедии отправилась команда экспертов с мандатом Совбеза ООН, но, к сожалению, Россия воспользовалась правом вето.
— Авианалеты напугали Путина и Асада?
— Как минимум с Россией атаку согласовали, чтобы нанести удар не по людям, а по военным объектам сирийской армии. Можно ли назвать это военным успехом? Я сомневаюсь. Это, скорее, демонстрация сплоченности стран Запада, сигнал, что применение химического оружия не останется безнаказанным, а реакция не ограничится дипломатическими депешами или протестами. Посмотрим, окажет ли проведенная операция эффект сдерживания, сможет ли она защитить мирное население от повторения таких трагических событий.
— Война продолжается уже больше семи лет, в ближайшее время она, судя по всему, не закончится. Мы уже видим, что дело не в самой Сирии, а в том, что на ее территории столкнулись крупные державы. Недавно вы сказали, что это «фрагментарная третья мировая война». Почему ее можно так назвать?
— Это определение первым использовал папа римский Франциск, и я согласен с понтификом. Разворачивается глобальный конфликт, но мы его не видим, ведь никто не объявляет войну. Это конфликт нового типа. Время от времени державы сталкиваются друг с другом на территории третьих государств более очевидным образом. После Второй мировой войны Запад и Восток противостояли друг другу на Корейском полуострове, во Вьетнаме, Афганистане, Ираке, Грузии, на Балканах и на Украине, сейчас они столкнулись в Сирии. Одновременно разворачиваются торговая и цифровая войны, увеличиваются расходы на вооружение. Процесс сокращения ядерных арсеналов приостановился, глядя на Северную Корею или Иран, мы понимаем, что некоторые страны до сих пор стремятся получить доступ к ядерному оружию. Масштаб гонки вооружений ужасает. Безумный танец продолжается.
— Невозможно понять, кто с кем воюет, чьи интересы представляет. Почему так сложно разрешить конфликт в Сирии?
— Ни одна из сторон не заинтересована в его окончании. Максимально упрощая, можно сказать, что в сирийском конфликте с одной стороны выступают США, которых поддерживают их союзники (в первую очередь Франция, Великобритания и Израиль), Сирийская свободная армия и курды, а с другой стороны — Россия, которая пользуется поддержкой Ирана и сил, подчиняющихся президенту Асаду. Саудовская Аравия преследует свои интересы, Турция враждует с курдами, разворачивается шиито-суннитский конфликт. Все это — классический ящик Пандоры. Единственный выход — мирный процесс, проходящий под давлением международных организаций на враждующие стороны.
— Почему Россия так решительно защищает Асада?
— Это ее единственный союзник в ключевом со стратегической точки зрения регионе Ближнего Востока. Кроме того, он полностью зависит от Москвы. Если обратиться к историческим аналогиям, его можно назвать российским вассалом. Россияне стремятся получить стратегический доступ к Средиземному морю.
— Что это значит?
— Захватив Крым, Москва обрела стратегическое преимущество в бассейне Черного моря, а сейчас она старается заигрывать с Турцией, умело используя турецко-курдский конфликт. Одновременно россияне осознают, что они утратили влияние в Ираке. В бассейне Балтийского моря у России есть плацдарм в виде Калининградской области, также она планомерно наращивает свое влияние в Белоруссии. На территории Украины продолжается открытый конфликт. Все эти на первый взгляд не связанные друг с другом элементы складываются в долгосрочную геополитическую стратегию России, которая планирует сделать своей опорой Балтийское, Черное и Средиземное моря. С одной стороны, она хочет контролировать торговые маршруты, а с другой — опасается угрозы с юга (Китая). Российский натиск на Запад продолжается уже много веков подряд, внимательные наблюдатели знают, что это стабильный тренд. Россия ищет опору для своей стабильности на Западе, но одновременно приносит туда дестабилизацию.
— Какие интересы преследуют в сирийской войне США?
— США стремятся сохранить свою сферу влияния. Мир стремительно меняется, американцы теряют союзников на Ближнем Востоке. Вторжение в Ирак стало началом конца американского доминирования в этой части мира. Ирак пошел своим путем, Турция превратилась в региональную державу и все отчетливее дает понять, что она не позволит вести на этой территории независимую политику. Саудовская Аравия лавирует, пытаясь приспособиться к новым временам. У Вашингтона остался только Израиль.
Бесправный захват украинского Крыма и война на востоке Украины показывают, насколько слабее стала позиция США.
— Как Вы считаете, следует ли американцам ради мира в регионе уступить и согласиться на то, чтобы Асад остался у власти? Может быть, такое решение, действительно позволит нормализовать ситуацию…
— Если начнутся мирные переговоры, этот пункт будет последним, по которому американцы будут готовы уступить. Лично я полагаю, что шансов на отстранение Асада уже нет. Вашингтону следует изменить переговорную тактику и сосредоточить усилия на формировании основ мира в регионе.
— Химическая атака показала, что когда крупные державы демонстрируют свои геополитические амбиции, всегда страдают мирные жители. Почему так сложно открыть гуманитарные коридоры и ввести миротворческие силы ООН («голубые каски»)?
— Введение этих сил — одно из возможных решений, но на проведение такой операции нужно согласие Совбеза ООН, а там Россия обладает правом вето. Мне бы хотелось, чтобы Польша, которая стала непостоянным членом Совета, активнее подключилась к этому делу. Гуманитарные коридоры — очередная очень сложная тема. Прежде всего следует оказать поддержку тем странам, которые приняли у себя миллионы сирийцев, в первую очередь Иордании. Мы стали свидетелями самого масштабного гуманитарного кризиса XXI века, и, на мой взгляд, иорданский народ должен получить Нобелевскую премию мира, а Европа — выговор.
— Почему поляков должны волновать события, которые происходят в Сирии?
— Закрывать глаза на несправедливость, делать вид, что нас это не касается, — самая губительная стратегия. За нежелание проявлять солидарность придется заплатить, тот, кто в ней отчаянно нуждался, запомнит это. Когда Польше понадобится помощь, она может ее не получить. Как показала история XX века, это вполне реальный сценарий.
