Восемь лет правления Виктора Орбана, труд как традиционная христианско-демократическая ценность и миграция — эти и другие темы министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто прокомментировал в интервью, которое он дал Česká pozice во время визита в Прагу в марте этого года.
После выборов в Италии Европейский Союз с большой надеждой ожидал, что парламентские выборы, которые прошли в Венгрии восьмого апреля, положат конец восьмилетнему правлению консерваторов во главе с Виктором Орбаном, и к власти придут устраивающие Брюссель леволиберальные политические силы. Поэтому в Венгрии и правительство, и оппозиция считала эти выборы решающими.
Последний опрос общественного мнения, проведенный независимым агентством Medián, предрекал очередную убедительную победу партии премьера Виктора Орбана. Партия «Фидес», которая в коалиции с христианскими демократами правит с 2010 года, по опросам, могла получить в парламенте 142 из 199 мандатов, то есть более двух третей (около 70%) депутатских кресел.
Парадоксально, но намного более осторожным был прогноз проправительственного аналитического центра Nézöpont Intézet, согласно которому, правительственные партии получат 112 — 123 мандата. В итоге партия «Фидес» получила 48,89% голосов, 134 депутатских кресла и вновь конституционное большинство. Таким образом, Орбан возглавит правительство уже третий раз подряд и как премьер он занимает в Европе второе место (после немецкого канцлера Ангелы Меркель) по продолжительности правления.
Центральной темой выборов было не образование, здравоохранение, социальные проблемы или коррупция, а нелегальная миграция, которую консервативное правительство считает угрозой. Кроме того, оно негативно оценивает не только продолжительную политическую деятельность миллиардера Джорджа Сороса, ЕС и ООН, но и ситуацию в западных странах, где проблема незаконной миграции, прежде всего из мусульманских стран, превращается в серьезную социальную проблему.
Под руководством 54-летнего Виктора Орбана Венгрия уже продолжительное время показывает очень хорошие экономические результаты. Также в его пользу и то, что венгерская оппозиция уже давно разобщена. Ее образует несколько небольших либеральных и левых партий и популистское объединение «Йоббик», которое еще недавно проповедовало крайние антицыганские и антисемистские взгляды.
Большая часть левой и либеральной оппозиции в своей ненависти к Орбану явно забыла о прежде провозглашаемых ценностях и сделала ставку на отчаянный шаг, решив объединиться с экстремистами только для того, чтобы получить шанс на максимум депутатских кресел и на самостоятельное формирование правительства. Этот странный союз проправительственные СМИ назвали «кошмарной коалицией», и возникла угроза, что избиратели либеральных левых откажутся поддерживать крайне националистического кандидата и наоборот.
Кроме того, оппозиция, о которой правительственные пропагандисты отзываются только как о кандидатах Сороса, вела кампанию в стиле, который не сработал ни в США (антиТрамп), ни в Чешской Республике (антиБабиш и антиЗеман). В Венгрии антиОрбан тоже не добился успеха.
Орбана критиковали за авторитарное правление, якобы близкие отношения с российским президентом Владимиром Путиным и некоторые (вскрытые оппозиционными журналистами) коррупционные махинации его зятя, друзей из мира бизнеса и коллег по партии. Венгрия, как и Чешская Республика, разделена на леволиберальный Будапешт и на остальную страну с преимущественными консервативными настроениями.
Министр иностранных дел Петер Сийярто заявил в интервью, которое дал во время своего визита в Прагу в марте этого года: «Нам удалось улучшить нашу экономику, которая когда-то была в очень плохом состоянии, настолько, что сегодня мы принимаем участие в решении проблем Европы, а не создаем их. Мы прошли длинный путь, и для этого нам потребовалась смелость и смелые решения председателя правительства Венгрии. На международной арене нас всецело поддерживали страны Вышеградской четверки, то есть на этот альянс мы всегда могли положиться».
Česká pozice: Как Вы оцениваете прошедшие восемь лет правления премьера Виктора Орбана?
Петер Сийярто: В 2010 году Венгрия балансировала на грани экономического коллапса. Сегодня об этом уже мало кто помнит, но тогда наше положение было хуже, чем у греков. Нашу страну поддерживал на плаву только кредит от Международного валютного фонда, и было понятно, что если мы пойдем по пути традиционной экономической политики, то максимум, чего мы достигнем, это переживем кризис, но набраться новых сил нам не удастся. Поэтому мы решили встать на путь новаторской экономической политики и сделать акцент на обществе, в основе которого лежит труд.
Это повлияло на нашу налоговую систему, экономическую стратегию и социальную систему. Сначала мы подвергались сильнейшему международному давлению, но в итоге жизнь подтвердила нашу правоту. Сегодня уровень безработицы в Венгрии очень низкий (3,8% — прим. авт.), и теперь год от года мы бьем собственные рекорды в области внешней торговли.
Таким образом, оторвавшись от дна, от экономики в очень плохом состоянии, мы достигли того, что сегодня мы принимаем участие в решении проблем Европы, а не создаем их. Мы прошли длинный путь, и для этого нам потребовалась смелость и смелые текущие решения председателя правительства Венгрии. На международной арене нас всецело поддерживали страны Вышеградской четверки, то есть на этот альянс мы всегда могли положиться.
— То есть главное — практические шаги. А на каких ценностях, идеологии и философии основывались эти изменения?
— Мы основываемся на традиционных христианско-демократических принципах. Я учился в гимназии бенедиктинцев, а их девиз: «Ora et labora!» («Молись и работай!»).
Труд — это традиционная христианско-демократическая ценность: прогресса можно достигнуть только трудом и усердием. И с этим связана наша философия: все, кто способен, должны работать и взять на себя часть нашего общего бремени. Наша политика основана на принципе, согласно которому вместо поддержки нужно обеспечить людей работой. Государство вознаграждает за труд и усердие.
В 2010 году дефицит государственного бюджета и государственный долг были огромными, поэтому политики начали экономию с самих себя. Так, в парламенте мы сократили количество депутатских мест на половину: с 386 до 199. Все усилия мы направили на государственные обязательства, но не только на словах, а и на деле.
— Нам в Европе кажется, что с тех пор, как во главе правительства стоит Виктор Орбан, Венгрия подвергается множеству нападок. Это сказывается на всей стране в целом. Сформировались два лагеря. И так произошло не только в Венгрии, но и в США и в Великобритании в связи с Брекситом. Схожая ситуация сложилась в Чешской Республике. В чем Вы видите причины этого?
— Объяснить эту ситуацию можно двумя явлениями. Во-первых, мир во всех смыслах ускоряется, и, если присмотреться, полностью изменилась роль и характер современной внешней политики. Раньше она была намного более неспешной. В солидных залах, выпуская дым из трубок и попивая утонченные напитки, политики могли вести философские разговоры часами и вдумчиво обсуждали проблемы мира. Времени было достаточно, и никто никуда не спешил.
Сегодня все иначе, и обстановка меняется за минуты или даже секунды. Интернет-СМИ распространяют новости или фальшивые сообщения мгновенно, что само по себе может быть важным фактором, создающим напряжение. С другой стороны, в европейских политических дебатах еще никогда не было столько лицемерия и политической корректности, как сегодня.
По-моему, наше общество крайне разочаровано тем, что некоторые политические элиты явно заняты чем угодно, только не народом. Эти политические элиты увлечены сами собой, и им совершенно неинтересно, чего хотят люди, которые их выбрали. И именно здесь, как мне кажется, проходит линия раздела: существуют политические силы, которые по-настоящему представляют интересы людей, а есть такие, которые совершенно оторваны от своих избирателей.
— Любого, чьи представления о политике хоть немного отличаются, противоположная сторона, которая сама себя считает либеральной, тут же клеймит популистом, расистом, ксенофобом или «путинофилом», а потом в СМИ и социальных сетях начитается кампания по дискредитации…
— Факт в том, что, к сожалению, сегодня стигматизация остальных в европейской политике наиболее выражена, чем когда-либо прежде. Хороший пример: если либералы проигрывают выборы, то, по их мнению, система вдруг уже не демократическая. Но это не так, просто они не победили в ней. И по этому поводу порой ведутся просто оскорбительные однобокие дискуссии, полные эмоций.
Например, в ноябре 2016 года я, как министр иностранных дел, сформулировал точку зрения, которая не соответствовала европейскому мейнстриму. Меня тут же назвали сторонником Путина. С тех пор ситуация изменилась только в том, что теперь у меня есть выбор: считаться сторонником Путина или поклонником Трампа.
А ведь венгерская внешняя политика всегда представляет национальные интересы, и нам совершенно неважно, кем нас считают. Вместо того чтобы обсуждать вопросы рационально и исходя из здравого смысла в поисках окончательного решения, уже на второй минуте разговора мы сталкиваемся с тем, что нас начинают клеймить и втаптывать в грязь. Это ни к чему хорошему не приведет.
— Либералы часто называют Виктора Орбана диктатором, который ловит каждое слово Путина и хочет вывести Венгрию из ЕС. По-Вашему, у этих обвинений есть реальные основания?
— Это ерунда, и мы решительно отвергаем подобные мнения. Кстати, лучше посмотреть, кто из европейских государств сотрудничает с русскими теснее всех. Это не Венгрия. Некоторые западные страны значительно обогнали нас в этом. А что касается сотрудничества в области энергетики, то и там есть несколько европейских стран, которые поддерживают с Россией на зависть тесные отношения, и я уже не говорю об экономических и торговых связях. Ситуация такова, эти государства обвиняют других, а собственные контакты умело маскируют.
Мы маленькая страна в Центральной Европе с совершенно определенным историческим опытом, который подсказывает нам, что в случае конфликта между Востоком и Западом страдает как раз Центральная Европа. Мы отстаиваем более тесное сотрудничество Востока и Запада не потому, что служим чьим-то чужим интересам, а потому, что это соответствует интересам Венгрии. А мы всегда действуем сообразно им. Исторический опыт свидетельствует о том, что Венгрии нужно, чтобы восточная и западная часть континента могли тесно сотрудничать и с уважением относиться друг к другу.
— Огромной политической проблемой является попустительство в области незаконной миграции и система квот, которую продвигает Брюссель. Это камень преткновения не только на уровне единой Европы, но и в отдельных странах ЕС. Вот уже более двух лет венгерское правительство в связи с этой проблемой предупреждает, что на кону — будущее Европы. Неужели нелегальная миграция действительно столь опасна?
— Помимо уже упомянутой политической корректности и лицемерия, одной из серьезнейших проблем современных европейских политических дискуссий являются двойные стандарты. Иногда мне кажется, что право на то или иное действие обусловлено площадью или размером ВВП государства. Это неправильно.
Если говорить о миграции, то Венгрия вместе с остальными странами Вышеградской четверки уже давно и последовательно отстаивает мнение о том, что нелегальная миграция опасна, поэтому ей надо препятствовать. Надо защитить свои границы. Сегодня уже однозначно доказано, что представители Центральной Европы были правы: за последние два с половиной года террористы из рядов мигрантов совершили в Европе 27 террористических акта, во время которых погибло 330 и было ранено 1300 человек.
Мы четко сказали, что миграцию можно остановить. Мы доказали это тем, что на южной границе Венгрии (с помощью Польши, Чехии и Словакии) сумели остановить миграционные процессы. Мы утверждали, что система квот не работает. Потом выяснилось, что так и есть, ведь нам известно, что даже те страны, которые приняли эти квоты, сумели заполнить их всего на 25%. Западные европейцы нас критикуют, а сами заполнили квоты всего на 25%. К сожалению, двойные стандарты продолжают существовать.
Думаю, что мы в Центральной Европе успешно доказали, что нужно упорно настаивать на том, чтобы Европа осталась европейской. Мы должны настаивать на том, что мы — христианский континент. Нужно настаивать на том, чтобы здесь не могли возникать смешанные общества. Наконец, нужно сказать, что утверждения, которые прежде считались неприкосновенными догмами (вроде того, что Европе удалось интегрировать всех пришлых), — это ложь.
Стоить посмотреть, что происходит там, где рапортовали об успехах интеграции мигрантов в общество. Там возникли параллельные общества, зоны «ноу-гоу». И там постоянно растет напряженность, совершается физическое насилие. Мы не хотим быть такой страной, и все должны с уважением относиться к нашей позиции.
— Западноевропейские политики, прежде всего немецкие правящие круги, говорят странам, которые отказываются от квот, что если им нужны европейские дотации, то в вопросе миграции нужно проявить солидарность. То есть эти страны должны принять часть мигрантов, прибывших в Европейский Союз. Вы согласны с этим мнением?
— Это не по-европейски, поскольку, по сути, мы имеем дело с шантажом стран Центральной Европы. Мы должны четко понимать, что европейские дотации не гуманитарная помощь. У членов ЕС есть право на эти средства, согласно договору. Когда мы, страны Центральной Европы, вступили в Европейский Союз, мы все открыли свои рынки для стран Западной Европы, благодаря чему их компании стали зарабатывать огромные суммы.
Как минимум 70% финансовых средств, поступающих к нам из ЕС, в итоге перетекают в западноевропейские компании. То есть на практике это означает, что около 70% средств, отправляемых нам Евросоюзом, возвращаются в Западную Европу. Теперь к вопросу о том, кто солидарен, а кто нет. Если бы мы с помощью Вышеградской четверки не закрыли южную границу Венгрии, то сегодня в западной части Европы было бы не полтора миллиона нелегальных переселенцев, а намного больше.
Венгрия потратила миллиард евро на защиту шенгенских границ, а от Брюсселя не получила на это ни одного евро. Я уже не говорю о том, что мы, страны Вышеградской четверки, вместе выделили 35 миллионов евро на защиту южной границы Ливии, чтобы мигранты не использовали ее в качестве зеленого коридора в Европу.
— Вот уже почти год венгерское правительство ведет жесткую кампанию против американского миллиардера венгерского происхождения Джорджа Сороса. Мы в Чешской Республике не очень понимаем, в чем суть спора с Соросом. Не могли бы Вы объяснить?
— Действительно, между Венгрией и Джорджем Соросом существуют огромные противоречия. И этот спор нужно довести до конца. Сорос представляет позицию, которая для Венгрии крайне опасна.
Я читал основные публикации Сороса и поддерживаемых им организаций о том, каким они видят будущее Европы. По их представлениям, к нам нужно пустить массы мигрантов, нужно демонтировать национальные государства и открыть границы для переселенцев. Все это совершенно противоречит интересам Венгрии и венгров.
Реализация плана Джорджа Сороса представляет для Венгрии (и для вашей страны тоже) огромный риск. Поэтому мы вступили в борьбу, и мы доведем ее до конца.
— Неужели влияние Сороса на Европейский Союз действительно столь сильно?
— Все помнят фотографии, на которых председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер радушно приветствует Сороса. Он не занимает никакого государственного поста, но тем не менее его принимают с почестями, подобающими премьеру или главе государства.
Кроме того, появился список депутатов Европейского парламента, которых сеть Сороса считает благонадежными. Совершенно очевидны невероятные масштабы сети, на которую Сорос тратит миллионы долларов. Таким образом, к сожалению, я должен сказать, что Сорос оказывает очень большое влияние на механизмы принятия решений на уровне ЕС.
— В связи с кампанией против Сороса руководство Венгрии также критикуют за то, что в кампании есть антисемитский подтекст, поскольку у американского миллиардера еврейские корни…
— Нам неинтересно, какое у Сороса вероисповедание. Мы боремся с ним не из-за его веры или происхождения, а делаем это потому, что он хочет превратить Европу в континент переселенцев, а Венгрию — в страну переселенцев.
— Кстати, Сорос не пользуется симпатией и израильского правительства…
— Я думаю, что некорректно всякий раз поднимать тему антисемитизма только потому, что мы спорим с Соросом.
— Что Вы думаете о так называемой двухскоростной Европе, о которой в последнее время говорит президент Франции Эммануэль Макрон?
— Сейчас есть страны, которые являются членами еврозоны или шенгенской зоны, а есть те, которые туда не входят. Но существует и другой аспект. Мне очень нравится подход вашего председателя правительства Андрея Бабиша. Во время визита в Будапешт он сказал, что Европа действительно двухскоростная: есть Центральная Европа, которая динамично развивается, и есть остальные, кто так не развивается. Сегодня Центральная Европа превратилась в двигатель европейского роста.
Также ясно, что кое-кто вынашивает радикальные планы по созданию Соединенных Штатов Европы. Это федералистский подход. Ему противостоим мы — рационально мыслящие жители Центральной Европы, не лишенные здравого смысла. И мы говорим, что хотим сильный Европейский Союз, основанный на суверенных и сильных странах-членах. Между этими двумя подходами и ведется борьба.
Некоторые предложения президента Франции игнорируют реальность некоторых стран-членов ЕС. В некоторых западноевропейских странах полагают, что конкурентоспособности можно достигнуть при меньших объемах труда и больших налогах. Именно поэтому им так не нравится, что в Центральной Европе налоги снижаются. Но в Западной Европе забывают, что низкие налоги не шанс, который сваливается с неба.
Страны Центральной Европы могут позволить себе низкие налоги потому, что граждане этих стран много и хорошо работали, а правительства проводили дисциплинированную фискальную политику. Если бы французы раньше были более дисциплинированными и требовательными к себе в области финансов, то сегодня они тоже могли бы снизить налоги. Давайте не будем лишать других возможности использовать экономические преимущества, которых они добились самостоятельно.
— Неужели Западной Европе действительно не нравится, что правительства нашего региона снижают налоги?
— Западная Европа говорит о налоговой гармонизации и налоговом демпинге, а также о том, что мы снижаем налоги благодаря средствам из Фонда сплочения ЕС. Это ложь. Все не так. Мы снижаем налоги благодаря собственной экономической дисциплинированности и труду людей.
— Тогда почему их это не устраивает?
— Потому что западные компании инвестируют свои средства в Центральной Европе.
— Вы расширили бы Вышеградскую четверку? Говорят о возможном участии в ней Словении и Австрии.
— Вышеградская группа является самым крепким и самым эффективным альянсом Европейского Союза, который хорош в нынешнем своем виде. Мой словацкий коллега Мирослав Лайчак как-то сказал мне, что не стоит ремонтировать то, что исправно. Я думаю, что он совершенно прав, поэтому расширение Вышеградской группы сегодня неактуально.
Напротив, актуально тесное сотрудничество Вышеградской группы с другими странами. Как правило, мы называем это V4+. Так что, Австрия и Словения — потенциальные партнеры, потому что мы активно поддерживаем расширение Европейского Союза за счет Западных Балкан.
— Как Вы оцениваете положение чешского премьер-министра и споры вокруг его правительства?
— Мы предполагаем, что премьер Андрей Бабиш воплощает собой политику, основанную на здравом смысле, которая крайне важна не только для сотрудничества в Центральной Европе, но и для будущего всего Европейского Союза. Ничто не ново под луной: совершенно ясно, что против такого типа политиков применяют все возможные средства.
Посмотрите, к примеру, каким нападкам подвергаются политики, которые отказались примкнуть к европейскому мейнстриму. Поэтому со своей стороны мы надеемся, что положение премьера Бабиша стабилизируется, и в итоге он сможет сформировать правительство, и мы сможем как можно теснее сотрудничать с ним в будущем.
