Жить в России — это шок для любого латиноамериканца. Эмилиано Ригони так и думал, когда согласился принять приглашение «Зенита» из Санкт-Петербурга. И окончательно убедился в этом в августе прошлого года, приземлившись в аэропорту Пулково. Заканчивалось лето, и 25-летний уроженец Кордовы (Аргентина) должен был адаптироваться к новому для него миру. И вот он остался в одиночестве за тысячи километров от семьи и в ожидании скорого рождения сына, о чем он узнал уже по «Вотсапу».
«Вначале было очень тяжело, моя жена была беременна, и мы решили, что она останется дома. Я надеялся, что смогу прилететь на роды, но в это время тренировки были в полном разгаре: мы играли по средам и воскресеньям, поскольку команда участвовала в розыгрыше Лиги Европы. Футбол частенько ставит тебя в такие ситуации, и с этим приходится соглашаться. Я собрал в кулак свою волю и принял вызов судьбы. А своего сына Джованни увидел только через месяц», — рассказывает полузащитник в интервью газете «Кларин». И ему не пришлось оказаться возле сына, чтобы заменить слюнявчик под болтовню находящейся рядом дочери Франсины, играющей с папиным мобильным телефоном.
Ригони, левша, играл в «Бельграно», но пик его карьеры пришелся на выступления за «Индепендиенте». Так он воплотил в жизнь мечту своего отца, Серхио, болельщика «красных дьяволов» (прозвище команды), а затем захотел добиться исполнения и своей собственной цели: играть в европейском футболе.
«Оставить родной клуб в мои лучшие моменты было очень трудно. Ведь хотелось уйти по-хорошему. Я прекрасно понимал, что Ариэль Олан (Ariel Holan) нуждался во мне, но если я принимаю какое-то решение, значит уверен в том, что хочу сделать, — говорит Ригони. — Я мечтал о Европе. Что еще лучшего я мог сделать после таких больших успехов в «Индепендиенте»? Я должен был думать о будущем моей семьи. Мой тренер считал, что будет трудно заменить меня, но, в конце концов, команда продолжила играть очень хорошо».
«Кларин»: Осмар Феррейра (Osmar Ferreyra) по прозвищу «Малево» (Хищник), сыгравший один сезон за московскую команду ЦСКА всегда говорил, что ему было очень трудно адаптироваться в этой стране. Как у тебя проходит жизнь в России?
Эмилио Ригони: Сейчас уже могу сказать, что все идет очень хорошо. Первые же шесть месяцев были ужасными, потому что я был один, без моей жены Лусианы и без моих детей. Я умирал от скуки. Зимой здесь всегда облачно, рассветает в девять утра, а в четыре вечера уже темнеет. Когда я вставал после привычного для меня послеобеденного сна, уже было темно, а у меня еще целый день впереди. И никогда еще мне не было так холодно. Температура опускалась до 29 градусов ниже нуля. Я не мог выйти на улицу. А поскольку мой организм привык к часовому поясу Аргентины, я никак не мог заснуть. Я гасил все светильники, но сон никак не приходил. Просто хотелось биться головой об стену.
— Язык это непреодолимый барьер?
— По правде говоря, я не так много общаюсь с окружающими. Русские холодны и не очень общительны… Чаще всего мы собираемся вместе с другими аргентинскими футболистами и ходим по торгово-развлекательным центрам. Там, где мы что-то покупаем, говорят по-английски. Я не учил его, но могу изъясняться. Зная лишь основы английского, научился общаться на нем. Во всяком случае, не потеряюсь. Но когда ко мне обращаются по-русски, я ничего не могу понять.
— То есть ты лучше себя чувствуешь, когда находишься в компании аргентинских приятелей, среди которых Матиас Краневиттер (Matías Kranevitter), Леандро Паредес (Leandro Paredes), Эммануэль Маммана (Emanuel Mammana) и Себастьян Дриусси (Sebastián Driussi). У вас постоянная компания?
— Да, и в нее мы включили также итальянца Доменико Крисчито (Doménico Criscito). Леа говорит по-итальянски, поскольку он играл в «Роме», а Тано понимает по-испански. Вот мы и приняли его в состав нашей группы.
— Смогли вы поесть здесь аргентинское «асадо» (национальное блюдо)?
— Всего несколько раз. Только когда приезжали наши родственники и привозили нам мясо из Аргентины. Исключительно так мы можем приготовить настоящее «асадо». Мы не знаем, где тут можно достать хорошего мяса и где его лучше всего нарезают. Здесь есть большой риск, и мы не хотим ошибиться… Ну, и изредка пробуем немного «фернеты» (горький травяной ликер).
— Играете в карты?
— Да, но я не большой любитель карт и не очень умею играть. Так что, когда мои товарищи принимаются за карты, я начинаю готовить мате или сочинять стихи. Хотя иногда они соглашаются играть со мной, и мы садимся за покер или блэк-джек.
— Каков уровень игры в российской лиге?
— Футбол здесь не такой вязкий, как в Аргентине. Нет такого давления на соперника, нет пинков ногой, нет постоянных препирательств… У нас футбол очень агрессивен. Здесь он тактичней, более организован и техничен. Известные футболисты, часто вступают в споры, но в целом лига конкурентоспособнее, чем я думал.
— Олан содействовал твоему развитию. А что дал тебе Роберто Манчини (Roberto Mancini), тренер международного уровня?
— Ариэль оказал на меня большое влияние в самые напряженные моменты моей спортивной карьеры. Он дал мне свободу действий и внушил уверенность в себе. Он смог понять меня, и я очень благодарен ему за все это. Я ценю его уроки, которые и сейчас идут мне на пользу. Он дал мне больше, чем любой из предыдущих тренеров, и я этим сумел воспользоваться. Поэтому мне сейчас легко адаптироваться к требованиям Манчини. У него есть свои идеи относительно футбола, но в целом, по интенсивности тренировок, работа в команде сейчас не сильно отличается от той, которой меня нагружали в «Индепендиенте».
— Что ты порекомендовал бы аргентинским болельщикам, которые приедут в Россию на матчи ЧМ? В Санкт-Петербурге сборная Аргентины будет играть против Нигерии, последний матч в группе.
— Санкт-Петербург — очень красивый город. Здесь множество мест, достойных посещения, туристические маршруты по каналам города и старинное здание Эрмитажа, в котором сейчас располагается большой музей. Но необходимо немало времени, чтобы познакомиться со всеми достопримечательностями.
— Было бы очень обидно, находясь в России, не сыграть на ЧМ. Думаю, что еще не все решено окончательно, и поэтому я продолжаю предпринимать определенные усилия, чтобы попасть в состав команды. Я большой оптимист и не теряю надежды на лучшее. Я поставил себе цель попасть в сборную и буду за это бороться.
— Ты ведь играл в сборной в самый критический момент отборочных состязаний, но во время той решающей игры за выход из группы в Эквадоре ты просидел на скамейке запасных. Как ты пережил эти моменты?
— Под большим давлением болельщиков и прессы. Ситуация для нашей сборной была очень тяжелой. Нам нужна была победа, чтобы затем уже только от нас зависели результаты игр против Венесуэлы и Перу. Но у нас не получилось. К сожалению, в последний момент мы сами осложнили себе положение. Когда Эквадор забил нам гол за минуту до окончания игры, я чуть не заплакал на скамейке запасных. Но в итоге мы стали лучшими из всех. Никогда не забуду, как мы это отпраздновали.
— Что означало для тебя играть за сборную?
— Это было очень неожиданно. Я и сейчас переживаю очень сильные ощущения. Прошло пять дней после моего приезда в Россию, я еще не нашел себе квартиру и жил в гостинице. И вдруг мне приходит приглашение играть за сборную в отборочных матчах. Первое, что я сделал, это позвонил отцу. Мы не могли в это поверить. Затем, образно говоря, я вернулся на землю. Да, тренироваться рядом с Месси — это бесценно. За очень короткое время я научился многому.
— А сейчас, как ты себя чувствуешь? Ты в достаточно хорошей форме, чтобы играть в отборочных матчах сборной?
— Лично я чувствую себя отлично. Игра в «Зените» вместе с моими товарищами аргентинцами гораздо упрощает ситуацию. Мне это позволило улучшить многие аспекты мастерства. Игра один на один, техника, манера занимать нужное место на поле во втором тайме… Здесь играют быстрее, чем у нас.
— Игроки сборной действительно неохотно принимают новичков?
— Там много прекрасных людей. Ко мне все относились с большой симпатией. Это прекрасно характеризует знаменитых мастеров. Я был новичком, но ко мне все относились очень хорошо. Я контактировал со всеми.
— Российские журналисты спрашивали тебя о том, кого из футболистов ты выбрал бы для своей команды, и ты назвал Дибалу (Dybala). Любой подумал бы, что надо было бы выбрать в первую очередь Месси.
— С Пауло мы знакомы с детства. Он играл в «Инфериорес», когда учился в старших классах школы, а я в «Бельграно». Мы из одной провинции, у нас много общего, и между нами возникла особенно тесная дружба, когда нам вместе довелось играть за сборную. Пауло — прекрасный игрок мирового класса. Мне нравится смотреть, как он играет, учиться у него. Мы друзья, и было бы просто великолепно, если бы мы могли играть с ним в одной команде.
— Будет несправедливо, если ты не сыграешь на ЧМ?
— Не хочу обсуждать возможные решения тренера, но все же я достаточно хорошо проявил себя, чтобы попасть в сборную. У нее очень хороший тренер. Он особенный. И только Сампаоли может принять окончательное решение.
— Дибала сказал, что с Месси ему очень трудно играть. Ты думаешь так же?
— Его слова неверно поняли. Я думаю, что просто они два разных игрока. Можно попробовать их в связке, или выстроить другую систему игры. Месси — лучший футболист в мире, и важно, чтобы он чувствовал себя хорошо. Мы должны помогать ему в игре, но не следует возлагать на него всю ответственность за нее.
— Есть одно видео, снятое в Кордове, в котором маленький Эмилиано Ригони говорит, что он болельщик команды «Ривер» и что его идеалом является Эдуардо «Чачо» Кудет (Eduardo «Chacho» Coudet)…
— Это я должен пояснить. Когда я был маленьким, моим идеалом был Дэвид Бекхэм (David Beckham). За его технику, за то, как он бил по мячу… Затем появился Месси и потеснил Бекхэма. А когда я только начинал смотреть футбол, как раз в клубе «Ривер» играл Чачо, который бросал окурки сигар на поле где попало… Мне нравилась его игра. Что касается видео с игры «Ривер», то его сделала моя мама Сильвия. Когда мне исполнилось 4 года, папа послал ее в центр, чтобы она купила форму клуба «Индепендиенте». Мама вернулась с пустыми руками, потому что в магазинах были формы всех клубов кроме этого. Ну, или так она сказала папе…
