Смесь из химических веществ — хлора, зарина, ну, и, конечно, «Новичка» — превратилась в огромное облако, которое окутало Россию как гаранта химического разоружения режима Башара Асада. Были и высылка дипломатов, и санкции, и ракетный удар, опозоривший российские ЗРК. Теперь, судя по всему, на очереди дипломатические последствия на главной международной площадке. Британская газета Гардиан сообщила, что в минувшие выходные в Швеции состоялась закрытая встреча постпредов ООН (и дискуссия, вероятно, продолжится) относительно размахивания Россией правом вето в вопросах Сирии. За последнее время российская сторона 11 раз блокировала сирийские резолюции. Последней каплей стала реакция на химическую атаку в Думе (Восточная Гута). Потому-то со стороны Запада было логичным шагом все-таки повернуть ситуацию в свою пользу посредством регулирования механизма ООН. Судя по всему, России пытаются обрезать возможности пакостить в СБ, ограничивая свободу маневра в вопросе химатаки.
В связи с этим инцидентом, а также отравлением Скрипалей в Солсбери, позиция Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) на сегодняшний день невероятно востребована. И не стало сюрпризом, что ОЗХО стала мишенью нападок со стороны российского пропагандистского ресурса, и что работе специалистов в Сирии будут усиленно мешать. 9 апреля организация заявила, что изучает все данные о химатаке, произошедшей 7 апреля. О планах же по отправке миссии ОЗХО в Думу стало известно еще 10 апреля. Прибыла она в Сирию 14 апреля. Через три дня в город смогли наконец добраться эксперты по безопасности, чтобы все подготовить к нормальной работе инспекторов, визит которых позднее снова был отложен из-за очень «своевременной» стрельбы. На место они попали лишь 21 апреля и смогли взять образцы. С момента проведения химатаки прошло две недели. При этом россияне с асадовцами и кто его знает, с кем еще, в Думу зашли намного раньше. То есть для уничтожения улик у них было времени более чем достаточно. Одновременно специалистам ОЗХО подсовывали всяких «свидетелей» в Дамаске, а российские СМИ массово разгоняли вброс о том, что химатака якобы была инсценировкой. Пока же миссия готовит доклад и подумывает еще раз наведаться в Восточную Гуту. Отчет ОЗХО в ООН, безусловно, особенно если подтвердит подозрения США и Европы, мягко говоря, тревожит Москву. Но у нее есть инструмент — заблокировать его в Совбезе ООН.
Поэтому-то в Швеции дипломаты обсуждали возможность передачи вопроса о химатаке в Генеральную ассамблею ООН. Благо во время холодной войны, в 1950 г., была принята резолюция ГА «Единство в пользу мира», позволяющая при наличии девяти голосов за в Совбезе задействовать всех членов ООН в Ассамблее. Примечательно, что тезис о новой холодной войне, факт пребывания в которой неоднократно констатировали и в Вашингтоне, и в Москве, был озвучен также генсеком ООН Антониу Гутерришем. Он заявил 25 апреля, что да, новая холодная война началась. И еще более важно: генсек подчеркнул, что Совбез в своей нынешней форме бесполезен для решения сирийского конфликта. Итак, вновь начинается большая игра. Или, по крайней мере, создание железобетонных предпосылок для долгожданного реформирования Совбеза.
Если подробно, то концепция, предлагаемая «Четверкой» такова: 10 новых членов СБ, из которых шесть постоянных и четыре непостоянных. Кстати, Африканский союз поддерживает увеличение состава, предлагая отдать два места постоянных африканским странам.
Так вот, на фоне возобновившихся разговоров о необходимости реформировать СБ новый глава МИД Германии Хайко Маас, отличившийся жесткой линией в отношении Москвы, 29 марта потребовал от имени Германии включить ее в СБ, правда в качестве непостоянного члена. Выглядит как пробный шар. Министр аргументировал свою позицию тем, что Берлин — второй донор ООН после Штатов, внесший в прошлом примерно 3,4 млрд евро. Кроме того, Германия, по его словам, является второй по числу миротворцев (1300 человек в различных миссиях ООН). «Мы живем в такое время, когда в мире много конфликтов. Мы живем в такое время, когда мы в ООН больше, а не меньше, как полагают некоторые», — подчеркнул Маас.
Форму четкого требования пробному шару министра придала его коллега из Индии Сушма Сварай. 24 апреля состоялось заседание глав МИД стран-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) — так и не состоявшейся альтернативы G8, в котором помимо нее участвовали Сергей Лавров, Ван И (Китай), Хаваджа Мухаммад Асиф (Пакистан), Кайрат Абдрахманов (Казахстан), Эрлан Абдылдаев (Кыргызстан), Сироджиддин Аслов (Таджикистан), Абдулазиз Камилов (Узебекистан) и генсек ШОС Рашид Алимов (Таджикистан).
Госпожа Сварай, как сообщает NDTV, подчеркнула, что Совбез ООН «все больше не может» или «иногда не желает» реагировать на текущие проблемы с безопасностью, связанных с терроризмом. Поэтому индийский министр подчеркнула, что ООН, а прежде всего СБ, нужно срочно реформировать. Ван И был уклончив, прямо не поддержав заявление Сварай, ограничившись призывом работать над «пакетным решением» и учитывать интересы всех сторон. Чего и следовало ожидать, помня, что на сегодняшний день Индия для Китая является основным экономическим соперником в регионе.
Еще один давний оппонент — Пакистан — не сдерживался. Так, постпред Пакистана при ООН Малиха Лодхи раскритиковала Сварай. По ее словам, мол, G4 просто лоббирует прежде всего свои интересы, не демонстрируя ни капли гибкости. От имени группы «Объединение ради консенсуса», возглавляемой Пакистаном и Италией, Лодхи предложила новый тип членов СБ — непостоянных, но избираемых на более длительный срок и с правом переизбираться.
«Объединение ради консенсуса» зародилось в ответ на объединение G4. В него входят: Италия, Южная Корея, Канада, Испания, Мексика, Турция, Аргентина, Пакистан, Мальта, Коста-Рика, Колумбия, Сан-Марино. И с той же регулярностью, с какой «Четверка» продвигает свою инициативу, данное объединение отвечает своим предложением. Их противостояние, как и 15 лет назад, базируется на противодействии усилению позиций соседа: Китай, Пакистан и Индия; Китай, Южная Корея и Япония; Аргентина, Колумбия, Мексика и Бразилия; Италия и Германия. В нынешних реалиях определенно домешивается и позиция России. В ее интересах использовать давнюю «вражду» двух объединений. В противовес: Вашингтон, Лондон и Париж поддерживают претензии и устремления «Большой четверки».
В данной ситуации слова Гутерриша о холодной войне и несостоятельности СБ можно воспринимать как нить между нынешним кризисом в сфере международной безопасности и 1950 г. Это очевидная отсылка к пресловутой резолюции и тем непростым временам. Сирия же может стать прецедентом постепенного и временного упразднения, точнее замораживания Совбеза (его КПД итак стремится к нулю). Он может сохраниться как площадка для дискуссий и пиара для членов «элитного клуба». Но вот рассмотрение важных вопросов может уйти в Генассамблею, являющуюся по сути придатком СБ. Если нельзя выгнать Россию, то уйдем сами.
Да, работа внешнеполитических ведомств главных игроков усложнится из-за большего количества участников, которых нужно убедить поддержать свою точку. Фактически дипломаты будут воевать за голоса представителей стран из числа колеблющихся и не входящих в круг «друзей». При этом нужно понимать, что Россия не располагает таким же количеством ресурсов, как те же США. Москва будет опираться больше на свою политику локальной дестабилизации. Однако влияние будет в любом случае снижаться. С другой стороны, если на рассмотрение ГА будут выноситься сугубо острые вопросы, вроде сирийского или украинского, по которому наблюдается более-менее устойчивая позиция, то проблем возникнуть не должно.
Такое «чрезвычайное положение» вероятно продлится до тех пор, пока уже все члены Совбеза не согласятся на реформу. Она вполне может заключаться в существенном ограничении права вето (полный отказ маловероятен). Например, для блокирования резолюции нужно будет «против» не одной страны, а двух или трех. Либо большинство Совбеза определит, какой вопрос следует рассматривать по процедуре без вето. Не исключено, что и чаяниям G4 суждено сбыться, поскольку даже в расширенном составе главный орган ООН останется узкой тусовкой сильных мира сего, где гораздо проще решать важные вопросы и снисходительно поглядывать на «плебеев» из Генассамблеи.
