Санкции США против России, решение о которых было опубликовано 6 апреля, нанесли удар окружению президента РФ Владимира Путина и негативно сказались на российской экономике. Но Кремль ждет гораздо более жесткое наказание еще за два преступления путинского режима. Такое мнение высказал «Апострофу» российский блогер и финансист Слава Рабинович.
Во-первых, те санкции, которые были введены 6 апреля, по классификации многих экспертов еще не запущены на 100%. Все в мире наблюдают за тем, как они будут работать. И я уверен, что в даже рамках этого раунда санкции еще не запущены. Почему? Потому что эти санкции экстерриториальны, США будут преследовать угрозами санкций или самими санкциями третьи страны, третьи компании, третьих лиц, которые будут уличены в сделках и сотрудничестве с теми российскими компаниями или людьми, которые попали под санкции 6 апреля. Поэтому я думаю, что еще кто-то попадет под санкции из географических зон типа Китая, Индии или даже в Европе.
Во-вторых, с течением времени санкции должны вводиться или отменяться в зависимости от того, какой прогресс или регресс будет во внешней политике России.
В-третьих, мы еще не видели то, что называется санкциями, за как минимум два чудовищных путинских преступления: отравление Скрипалей в Солсбери, когда будет закончено следствие, и сбитый Боинг рейса MH-17 в июле 2014 года, по которому скоро начнется трибунал, который не удастся отменить ни за какие деньги.
Так что действующие санкции — это цветочки, если смотреть в контексте террористических атак и военных преступлений Путина и его ОПГ.
Какие санкции получит Кремль за эти преступления? Прежде всего, закона, принятого 2 августа 2017 года, на основании которого был сделан доклад Конгрессу 2 февраля 2018 года и на основании которого был введен первый эшелон санкций 6 апреля, вполне достаточно для того, чтобы вбить российскую экономику в бетонную стену достаточно быстро. Но если будут нужны более жесткие меры, то потенциально могут принять гораздо более строгие санкции по типу эмбарго на энергоносители или фактическое отключение всей российской финансовой системы от внешнего мира.
Этот сценарий не мог быть введен в действие в 2014 году без чудовищных последствий для международной финансовой экономической системы и без каких-то потрясений, учитывая, что российские компании на момент аннексии Крыма имели в совокупности 750 миллиардов долларов валютных долгов, держателями которых являлись западные инвесторы и финансовые институты. Плюс Россия снабжала большую часть Европы газом. Также Россия являлась одним из самых больших игроков на нефтяном рынке. Но во всех вышеперечисленных областях через четыре года это становится менее важным, потому что весь мир учится жить без участия России в мировой экономике и финансах.
Россия уже стала токсичным направлением для международного инвестиционного капитала, а те иностранные инвесторы, которые продолжают держать долги российских компаний, прекрасно знают свои риски и значительно уменьшили процент российских бумаг в своих портфелях. За четыре года эти риски превратились в хорошо управляемые. Все большая часть Европы, в том числе при помощи Штатов, снимается с российской газовой трубы. И, конечно же, мировой рынок нефти тоже не будет подвергнут исторически огромному катаклизму, если будет наложено эмбарго на российскую нефть.
За четыре года мир научился обходиться без России. И механизм насильственного отключения России при помощи санкций по иранскому сценарию может быть приведет в действие, если Россия совершит еще что-то чудовищное, такого же масштаба, как она совершала против Украины в 2014-2015 годах. Если же деяний чудовищного масштаба не будет, то, скорее всего, закона Конгресса и последующих санкций будет вполне достаточно. И новых эшелонов санкций по этому закону может быть сколько угодно. 6 апреля мы увидели первый эшелон санкций, а кто сказал, что он последний?
