Весьма маловероятно, что русские хотят присутствия или вмешательства арабских военных в Сирии. Они были вовлечены в провальную миссию суданского генерала Мохаммеда ад-Даби (в 2011 году возглавлял миссию наблюдателей ЛАГ в Сирии — прим. ред.), поэтому стремились не приближаться к арабам ни в политическом, ни в военном отношении во время сирийского кризиса. Несомненно, иранцы и, возможно, турки также стоят перед закрытыми дверьми из-за Лахдара Брахими, который считается одним из самых лучших арабских дипломатов в мире (с августа 2012 года спецпосланник ООН и ЛАГ по Сирии — прим. ред.). Он смог бы воплотить в жизнь все разумные решения, если бы Сирия так быстро не превратилась в поле глобальных конфликтов, которое стало еще более напряженным после открытого военного вмешательства России в конце 2015 года.
Разумеется, русские вместе с иранцами знают, что любое арабское военное присутствие, которое должно сопровождаться прямым или косвенным политическим присутствием в Сирии, будет осуществляться за счет России и Ирана. Большинство сирийцев, которые не участвуют в деятельности религиозных группировок, вышедших из-под контроля в этой арабской стране, рады видеть на сирийской территории арабские силы, а не все эти иностранные оккупационные силы, каждая из которых стремится реализовать свои амбиции.
Возможно, существуют и хорошие арабские намерения, которые все еще неопределенны и категорически отрицаются некоторыми странами, упомянутыми в этом контексте. Однако проблема в том, что русские и иранцы не могут принять такой сдвиг в сирийском кризисе. Арабское присутствие в Сирии, особенно, если оно серьезно и активно, будет за их счет и некоторых соседних региональных стран, так что в их интересах удерживать кризис в том направлении, которое было взято с 2011 года и до настоящего времени.
Поэтому не совсем верно считать, что русские стремятся выйти из «сирийской трясины», в которой они сейчас тонут из-за арабских сил и арабского присутствия. Кроме того, Россия в настоящее время проявляет большой «энтузиазм» в разделении этой арабской страны благодаря военным операциям для сохранения своего оккупационного присутствия в виде базы Хмеймим и военных баз в Тартусе и Баниясе.
