Напряженность в «большой семерке» сильна как никогда после решения Дональда Трампа начать противостояние с союзниками по целому ряду вопросов, в том числе торговым взаимоотношениям.
«Атлантико»: нынешняя конфронтация Дональда Трампа с лидерами шести других стран семерки указывает на то, как сильно дезориентирована Европа по отношению к своему противнику и партнеру. Суть Запада меняется? Наследие союзников 1945 года было похоронено?
Эдуар Юссон: 70 лет — это срок существования СССР. А также Североатлантического альянса (в том числе Европейского союза) в том виде, в каком он появился после переустройства мира после Второй мировой войны. После двух поколений началась своеобразная «смена парадигмы». Как бы то ни было, все это касается не только Европы. Все намного шире. Повсюду ведется поиск нового локального и глобального равновесия. В этом заключается один из неожиданных результатов информационной революции: благодаря развитию современных технологий человек способен получать и использовать такой массив информации, что он хочет взять под контроль свою судьбу и принимать больше решений самостоятельно.
Нации тоже возрождаются, поскольку цифровая революция реабилитирует и даже дает преимущества образованиям небольшого и среднего размера. Информационная революция стала ветром в парусах консерватизма, который стал естественным ответом на разгул лишившегося противовеса после распада СССР либерализма. Цифровая революция делает невозможной самоизоляцию общества, и есть надежда, что консерватизм вернется к лучшему в европейском и западном наследии и займет подобающее место в циркуляции информации, идей, проектов и знаний, которую облегчил приход цифровой революции. Как бы то ни было, европейские лидеры, судя по всему, неодинаково понимают текущие перемены. Франция и Германия цепляются за «либерализм», рискуя тем самым сформировать на вид непреодолимый антагонизм с консерваторами, которые имеются как в США, так и на периферии Европы.
— Как бы то ни было, федералистский подход, которым вооружились западные лидеры в торговой войне против Дональда Трампа, выглядит устаревшим и плохо приспособленным к ситуации. С чем связано это европейское отрицание?
— Обосновано ли, по-вашему, выбранное Брюно Ле Мэром (Bruno Le Maire) выражение «6+1»? Италия, Великобритания и Япония на самом деле настолько надежные союзники, как утверждают главные противники Трампа, то есть Германия, Франция и Канада?
— Несколько лет назад из группы исключили Россию. Сегодня же ее хотят представить уже без США. Старая Европа окончательно теряет связь с действительностью. Как может та же Франция не замечать, что поднятый Трампом вопрос торговли представляет собой прекрасную возможность восстановить равновесие в ее отношениях с Германией? В конце 1970-х годов французское руководство приняло по примеру Германии политику фиксированного курса при том, что в мире он в целом отличается подвижностью.
В 1990-х годах мы сделали нашу систему еще более жесткой, перейдя на единую валюту. После того, как впоследствии множество людей оказались без образования, работы и дома, мы начинаем осознавать, какой катастрофой все это обернулось для нашей страны, которая предоставляет крайне мало гарантий защиты гражданам после индивидуалистической революции 1789 года. Нужно было бы сохранить гибкость валютной системы, чтобы позволить стране справиться с ударами, которые Германия отражала крепостью своих естественных объединений (семьи, ассоциации, профсоюзы и т.д.). Потеряв такой инструмент, как девальвация (и деноминация), в отличие от той же Великобритании, мы позволили Германии совершенно свободно пользоваться системой, которая предоставляет ей все более положительное торговое сальдо в ущерб партнерам, начиная с той же Франции. Как французское руководство может не замечать, что у США, Великобритании и Франции (и не только их) есть общий интерес: восстановить равновесие торговли с Германией?
— Европа ослаблена Брекситом, проамериканским настроем Польши и популистским поворотом в Италии. Главным образом она сейчас опирается на франко-немецкий дуэт. Означает ли это наслоение противоречий, что всем следует отказаться от мечты о сильной Европе? Можно до ли достичь этой цели с помощью того, чем она располагает сейчас?
— Французские лидеры превращают экономические вопросы в споры о принципах, хотя защита экономических интересов страны — это в первую очередь сфера разума. Причем все это совершенно затмевает тот факт, что Франция, Великобритания и США располагают общей историей политической свободы, которая особенно ценна в современном мире. В Европе и Америке есть консерваторы и либералы, как, впрочем, и социал-демократы. Но в первую очередь их объединяет приверженность свободе человека, собрания и наций. Это сообщество ценностей, к которому Германия присоединилась только после краха нацизма в 1945 году, а Россия — после развала коммунизма в 1990 году. Китай же до сих пор не остается за бортом. Возмутительно видеть, как некоторые наши СМИ приветствуют то, что Германия объединяется с Китаем для защиты свободной торговли. Китай Си Цзиньпина — неомаоистская страна, которая преследует верующих! Основа Европы состоит не из силы, а из ценностей. Наши лидеры забыли о ценностях, объединяющих нас с США, потому что погрузились в социальную борьбу привилегированных слоев, которым евро и свободная торговля гарантируют власть в ущерб средним и малообеспеченным классам. Пока Трамп пытается помощью провокация и политической хитрости заставить Республиканскую партию вспомнить о простых гражданах, наше руководство цепляется за модель, которая несет в себе сильнейшее неравенство и играет разрушительную роль в социальном плане. Европе следует думать не о силе, а о справедливости. Сила придет сама естественным путем после восстановления Европы с опорой на процветающие и отличающиеся социальным единством нации. А возвращение к регулированию торговых отношений только поспособствует этому.
Эдуар Юссон — доктор исторических наук
