Пока в Канаде платформа «Большой семерки» разлеталась на тысячи осколков под ударами американского шовинистического протекционизма, в другой стороне мира Китай и Россия преодолевали значительный рубеж в определении новых геополитических глобальных вариантов равновесия, способных противостоять традиционному центризму Запада.
9 и 10 июня в Циндао, прибрежном регионе Китайской Народной республики, проходил саммит Шанхайской организации сотрудничества (сокращенно ШОС). Это евразийский альянс, в рамках которого с 2001 года и до прошлой недели встречались Китай, Россия, Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Таджикистан под предводительством Китая и России и с общей целью сотрудничества в области политики, экономики и безопасности.
Начиная с 9 июня, помимо стран-наблюдателей Афганистана, Белоруссии, Ирана и Монголии, ШОС включает в свой состав два новых члена: Индию и Пакистан, одним махом добавляя еще полтора миллиарда человек, которые получат активное представительство на саммитах и превратят Шанхайскую группу в орган, представляющий более половины населения планеты Земля.
Включение в группу Индии и Пакистана, уже формально зафиксированное во время саммита в Астане в прошлом году, является видимым и значительным результатом влияния и зрелости механизма ШОС. Теперь эта организация действительно может стать штаб-квартирой принятия важных решений относительно будущего, если крупные промышленные страны, входящие в состав «Большой семерки», не смогут влить новые силы и новые идеи в работу группы, которая никогда еще не представлялась столь разрозненной, как на саммите в Канаде.
Совершенно другая история разворачивалась в Циндао, где по причине самой природы ШОС штурвал надежно удерживают Пекин и Москва, и где организация все больше попадает под влияние харизмы президента Си Цзиньпина, отражая тем самым безудержное восхождение китайского гегемона.
В Циндао Си произнес речь, которую западное общественное мнение несколько лет назад хотело бы услышать из уст своих представителей в «Большой семерке»: предостережение от новых форм, которые принимают «односторонняя политика, коммерческий протекционизм и реакции на антиглобализм». По мнению Си, международное сообщество должно «отвергнуть менталитет холодной войны и противостоящих друг другу блоков, выступить против практики поиска абсолютной безопасности для самих себя за счет всех остальных, поставив вместо этого задачу достижения всеобщей безопасности». Ключевыми словами для Си являются все те же «сотрудничество, гармония и взаимная выгода» — это характеристики, которые Пекин формально "приклеивает" к любой внешнеполитической инициативе, и которые должны в «шанхайском духе» вдохновлять всех членов ШОС.
Задача довольно сложная для Индии и Пакистана, которые, в сущности, занимают противоположные позиции по всем вопросам уже около 70 лет. Они до сих пор утопают в вялотекущем конфликте вдоль кашмирской границы, на который уходит множество усилий внутренней пропаганды как с одной, так и с другой стороны.
При таком оптимизме со стороны Китая обмен любезностями между индийским премьер-министром Нарендрой Моди и его пакистанским коллегой Мамнуном Хусейном во время двухдневного саммита в Циндао ограничился двумя беглыми рукопожатиями, в то время как по окончательному документу встречи уже можно начинать оценивать, какое воздействие может оказать ШОС на индийско-пакистанские взаимоотношения.
Большим шагом вперед, имеющим высокое символическое значение, является решение Нью-Дели и Исламабада присоединиться к совместным военным учениям, которые армии государств-членов ШОС проведут в период с августа по сентябрь в России.
Сложнее объединить Пакистан и Индию в деле борьбы с международным терроризмом, служащем одной из основополагающих ценностей ШОС: с одной стороны, Нью-Дели в течение многих лет обвиняет Исламабад в том, что он субсидирует, содержит на своей территории и проводит учения исламистских террористов, которых отправляют через границу, чтобы дестабилизировать обстановку в Индии; с другой стороны, Исламабад всегда отрицает обвинения, представляя порой, нужно сказать, неопровержимые доказательства, и даже преувеличивает бои своей армии в рамках борьбы с транснациональным исламским терроризмом.
В результате дипломатической эквилибристики в формуле, разработанной в итоговом документе саммита в Циндао, вновь подчеркивается осуждение транснационального терроризма и содержится призыв увеличить усилия «по выявлению и уничтожению факторов и условий, способствующих терроризму и экстремизму». При этом в заявлении по итогам саммита в Циндао делается пометка на полях, очевидно, являющаяся сигналом для Индии: «Государства-члены организации отмечают, что вмешательство во внутренние дела других государств под предлогом борьбы с терроризмом и экстремизмом является недопустимым, как и использование терроризма, экстремизма и радикальных группировок для достижения собственных целей».
Наконец, подчеркнув глубокие расхождение между Нью-Дели и остальными странами-членами ШОС, Индия официально подчеркнула свое несогласие с китайским проектом «Нового шелкового пути», что противоречит общему формальному одобрению его остальными государствами-членами организации.
В связи с этим премьер-министр Моди заявил в Циндао: «Возможности сообщения в регионе ШОС и в странах, соседствующих с Индией, являются безусловным приоритетом. Мы приветствуем проекты создания сообщения, которые отличаются инклюзивностью, жизнеспособностью и прозрачностью и не нарушают суверенитета и территориальной целостности государств». Все эти характеристики, по мнению Индии, отсутствуют в геостратегическом плане «Нового шелкового пути», в частности, из-за геополитических рецидивов в Пакистане, которые Нью-Дели расценивает как прямую угрозу своей национальной безопасности.
