Буддийский монах Анатолий Аювит может предсказывать будущее, способен исцелять болезни и знает, когда пойдет дождь. Однако, живя в Сибири, в одном из самых отдаленных уголков бескрайней России, он не ведает о существовании Кубка мира. «Не знаю, — с сожалением отвечает монах. — Знаю только, что Бразилия всегда лучше всех играла в футбол». «Но думаю, что и наша сборная постепенно улучшает свои результаты», — нерешительно добавил он, не проявляя особого интереса к вопросу, который свидетельствовал о границах его возможностей.
За несколько часов до начала матча между Россией и Уругваем в минувший понедельник этот пограничный с Монголией регион, казалось, жил в совершенно другой реальности. Менее чем в пяти километрах от монаха шел такой разговор о чемпионате. «Сегодня мы играем с Аргентиной или что-то вроде того…», — говорила доярка Любила Цереньона, стоя на пороге своего дома: она имела в виду уругвайцев. Российская национальная сборная также является деликатной темой в огромной стране, которая насчитывает десятки республик, наций и этнических групп. «Мой народ — буряты. Я не русская. Но мы живем в России и будем болеть за нее на чемпионате мира», — сказала женщина. Узнав, что мы журналисты из Бразилии, она широко улыбнулась: «Я обожала Бразилию в 90-е годы с Марадоной и Пеле».
В этих местах, за пять тысяч километров от Москвы, в самом центре Восточной Сибири, где зимой столбики термометров на протяжении нескольких недель не поднимаются выше минус 30 градусов, чемпионат мира в России — не более чем мираж, то же самое можно сказать об участии этого населения в экономическом развитии, которым занимается правительство Владимира Путина. 25% населения республики Бурятия, насчитывающего один миллион, исповедуют буддизм — это один из самых высоких показателей во всей Российской Федерации.
В соседней Иркутской области ситуация с доступом к визуальным свидетельствам Кубка несколько лучше. Но и здесь чемпионат мира кажется скорее призрачным сном. На дорогах, пересекающих необъятные просторы Сибири, вы не встретите ни одного транспаранта ФИФА. В местном аэропорту отсутствуют какие бы то ни было напоминания о мундиале, а на плакатах, если таковые есть в городах, красуются герои наиболее популярного вида спорта в регионе: хоккея. Ни в одном уголке Иркутска вы не найдете портретов Лионеля Месси, Криштиану Роналду или Неймара, которых мы привыкли видеть повсеместно.
У большинства местных жителей нет даже футболки российской сборной, чтобы заявить о том, что они гордятся участием русских в турнире. Даже трансляция матча, которая идет по китайскому телевизору, доступна людям лишь благодаря установленным на крышах спутниковым антеннам.
Между тем игра со сборной Уругвая стала для части населения Сибири одним из редких моментов, когда они могли ощутить свою связь с остальной страной. «Эти футболисты — из европейской части России. Мы — из азиатской части, — объяснил студент Антон в одном из немногих иркутских баров, где можно было посмотреть матч против сборной Уругвая. — В такие моменты я лучше понимаю, что значит чувствовать себя русским, пусть даже мы от них так далеко».
Общее равнодушие к ЧМ — симптом не только физической удаленности. Один из городов Иркутской области Байкальск, который насчитывает 14 тысяч жителей, принадлежит к числу 142 вымирающих российских городов. Разросшиеся еще в советское время поселения выполняли роль исключительно поставщиков рабочих рук для тех отраслей промышленности, которые обеспечивали экономику города. В централизованной схеме бывшего СССР у промышленных городов, подобных Байкальску, был всего один работодатель.
Завод был открыт в 1966 году на берегу озера Байкал, на долю которого приходится пятая часть всей незамерзшей пресной воды планеты. В период своего расцвета завод предоставлял рабочие места двум тысячам человек и производил сто тысяч тонн целлюлозы в год. Строительство завода было начато в 1950-е годы и обслуживало обширный военный комплекс СССР. Аэрокосмической промышленности требовался качественный материал для шин и других комплектующих.
Банкротство
Однако в Байкальске, равно как и во многих других городах с одной единственной развитой отраслью промышленности, система начала давать сбои. В 2013 году российское правительство пришло к выводу о том, что для модернизации более ста городов, находящихся на грани банкротства, потребуется 33 миллиарда долларов. Оно предпочло потратить 50 миллиардов на зимние Олимпийские игры 2014 года в Сочи и еще 11 миллиардов долларов — на чемпионат мира.
В результате десятки оказавшихся без денег индустриальных городов ждал полный упадок. Байкальск стал одним из них: закрытие целлюлозно-бумажного комбината, на котором работали практически все жители города, оказало на экономику города опустошительное воздействие. По сути Байкальск утратил смысл своего существования.
«Эштадау» побывала на территории бывшего комбината и обнаружила там пасущихся во внутреннем дворе лошадей, заросшие стены и потолки, готовые в любой момент обрушиться. «Закрытие комбината изменило нашу жизнь», — сказала Людмила, продавец овощей на городском рынке Байкальска. Ее муж, долго работавший на производстве целлюлозы, в итоге начал пить и грубо с ней обращаться. Они развелись, и вскоре после этого он умер от алкоголизма. Людмила, в гораздо большей степени озабоченная собственным выживанием, даже не знала, что в тот вечер Россия будет играть с Уругваем.
Погруженный в безмолвие комбинат, который более полувека работал на берегах одного из крупнейших озер в мире, сегодня возвышается над поселком, не имеющим ничего общего с яркими кадрами Кубка мира и салютами, которые устраивают в принимающих городах.
«Что изменится в моей жизни, если Россия победит?» — спросила продавец рыбы Светлана Николаевна, тоже из Байкальска. На вопрос о том, собирается ли она ждать до позднего вечера, чтобы посмотреть игру, она ясно дала понять, что нет: «Мне надо рано вставать на работу. Вся молодежь уже уехала из города. Если старики не будут работать, кто все это будет делать?»
Продолжительность жизни падает
Вопреки тому образу независимой, уверенной в себе, современной и развитой России, который президент Владимир Путин хотел бы преподнести миру во время чемпионата, 25% населения сибирских городов-спутников сегодня живут за чертой бедности.
Неслучайно в 2015 году жители Иркутской области удивили Кремль, избрав губернатором Сергея Левченко. Он — один из немногих местных лидеров, которые не получили одобрения Путина, и этот выбор можно истолковать как сигнал Москве о том, что она вконец забросила этот сибирский регион.
Такой бунтарский характер свойственен местным жителям с давних времен. К концу XIX века треть населения региона составляли политические ссыльные. В XVII веке, рассчитывая на торговлю с китайцами, Москва отправила сюда отряд казаков. В 1920-х годах убийство антибольшевистского лидера Александра Колчака было организовано иркутскими ополченцами.
Однако сегодня периферия региона являет собой картину запустения. По данным, предоставленным «Эштадау» «Каритас» (гуманитарной организацией католической церкви), сегодня из 30 миллионов детей в России 15 миллионов живут за чертой бедности. Практически все — в Сибири.
Организацию также беспокоит большое количество беспризорников — такого числа живущих на улицах детей не было зарегистрировано со времен окончания холодной войны. По сообщению «Каритас», четыре процента детей являются сиротами, а высокие показатели безработицы и низкий уровень доходов приводят к таким серьезным проблемам, как недоедание и отсутствие доступа к образованию.
Всего за 20 лет уровень распространения наркотиков увеличился в пять раз, а причина 30% смертей среди молодежи — алкоголизм. Несовершеннолетние токсикоманы и десятипроцентный рост количества больных СПИДом всего за один год — вот другие отличительные черты общества, в котором средняя продолжительность жизни снизилась с 64 лет в 1990-е годы до 55 лет в 2017 году.
«Изменения, произошедшие в обществе после распада социализма, сделали многих изгоями, — с тревогой предупреждает „Каритас" в своем докладе о ситуации в сибирском регионе. — Россия еще никогда не была так далека от эгалитарного общества, к которому стремилась в советское время. Сегодня половина доходов страны сосредоточено в руках одной пятой населения России, тогда как на 20% бедняков приходится лишь шесть процентов ВВП».
«Этот разрыв между триумфаторами модернизации и проигравшими в России не всегда очевиден, — предупреждает организация. — Многие старики, больные и инвалиды живут в четырех стенах никому не ведомой частной жизнью, либо прозябают в отдаленных регионах, например, в таких вот сибирских городах-спутниках».
