Кейт провела три года за решеткой в Исправительной колонии Лоуэлл (Lowell Correctional Institution), крупнейшей женской тюрьме Флориды, когда ей стали приходить письма от Ричарда Роулза (Richard Rawls).
Кейт и до этого получала письма от мужчин, находясь в тюрьме, но в этот раз все было иначе. Несмотря на то, что она ни разу не встречала Роулза, благодаря ему она чувствовала себя особенной. Он писал, что увидел ее полицейский снимок после ареста в интернете и не мог выкинуть ее из головы. Узнав каким-то образом, что вскоре ее выпустят, он предложил ей деньги, дом и безусловную любовь после ее освобождения.
В этих письмах Кейт обещали будущее, которое ей никогда не представлялось возможным — это был выход из замкнутого круга проституции и арестов, определявшего всю ее жизнь после детства, состоявшего из хаоса и насилия. Вскоре Роулз перестал подписывать свои письма «Рик», взывая к ней: «Приезжай домой, к своему папочке».
«Когда ты сидишь за решеткой, все твои мысли заняты освобождением, — говорит Кейт. — Часы идут, и тебе по-настоящему больно от мысли, что на свободе никто о тебе не думает. Поэтому получить такое письмо — все равно что получить подарок от Господа. Он говорил мне все то, что я хотела услышать. Говорил, что я больше не буду проституткой, что я смогу переехать в его дом и жить с ним там, что он будет той любовью, которую я искала».
Когда Кейт вышла из тюрьмы, Роулз, опытный уголовник, в досье которого числилось более 47 обвинений за насильственные действия сексуального характера, насилие над детьми, хранение наркотиков и нападение, приехал забрать ее. Ровно как он и обещал.
«Когда я села в машину, он привез мне два трикотажных платья, бутылку пива "Хайнекен" и много крэка, — рассказывает Кейт. — Я стала снова курить крэк в первый же день на свободе».
Оказавшись в доме Роулза, Кейт сразу же поняла, что она в беде. Вместо обещанного в письмах комфортабельного дома, она увидела грязное жилище, утопающее в беспорядке.
По стенам ползали тараканы. Окна были намертво задраены и заклеены пленкой. На цепи у дома выли и лаяли голодные питбуль-терьеры. В самом доме Кейт обнаружила еще шесть бывших заключенных тюрьмы Лоуэлл.
«Это было какое-то безумие, просто настоящий ад, — рассказывает она. — Сначала он давал мне столько наркотиков, сколько я просила, но заставлял смотреть, как он избивает других девушек, и не разрешал мне выходить из комнаты. Потом, спустя две недели, все изменилось, он стал говорить мне, что я должна ему за все те наркотики, которые он мне давал, и теперь пора мне зарабатывать для него деньги».
Спустя четыре месяца вооруженная до зубов группа полицейского спецназа, ворвалась в окна дома и арестовала Роулза, которому впоследствии предъявили обвинения и посадили в тюрьму за торговлю людьми.
В результате полуторагодового полицейского расследования выяснилось, что за пять лет Роулз нелегально забрал Кейт и еще 18 женщин из тюрем и исправительных учреждений Флориды.
К моменту его ареста он зарабатывал по несколько тысяч долларов в месяц на проституции, которой занимались женщины, которых он держал у себя в доме. Он контролировал их с помощью наркотиков, рецептурных лекарств и жестоких избиений, размещал объявления об их услугах на улицах и на сайтах эскорт-услуг.
Роулз остается единственным человеком, обвиненном в незаконном трафике женщин из исправительных учреждений в США. Но он далеко не единственный, кто пользовался таким прикрытием.
Порочная система
Расследование газет «Гардиан» (Guardian) и «Обзервер» (Observer) выявило, что исправительные учреждения и тюрьмы по всей территории США постоянно используются сутенерами и секс-трафикантами как вербовочная территория.
Используя лакуны в уголовно-правовой системе, хищники ищут своих жертв среди самых социально незащищенных и не имеющих поддержки женщин, многие из которых попадают в бесконечную петлю уголовных преступлений и эксплуатации.
Набор методов вербовки и поиска жертв от штата к штату остается одним и тем же. Первый этап — это поиск потенциальных жертв. Закон об общественно доступном государственном архиве подразумевает, что во многих штатах информация о любом человеке, обвиненном в совершении уголовного преступления, будет размещена на государственных интернет-сайтах. Эта информация может включать в себя сделанные при задержании полицейские снимки, домашний адрес, подробности о предыдущем уголовном опыте. В некоторых штатах подробности арестов и обвинений также печатают в местных газетах.
Это означает, что хищники могут наметить потенциальных жертв, найти место заключения женщин и предъявленные им обвинения, а — в некоторых случаях — еще и узнать приблизительные сроки их освобождения.
Опубликованная в интернете информация может включать также данные об условиях освобождения под залог женщин, ожидающих рассмотрения своих дел в суде.
«[Сутенеры] выкупают тебя, а когда ты выходишь из тюрьмы, — все, ты оказываешься им должна, — рассказывает Бекки. — Ты сделаешь все, что угодно, чтобы не возвращаться обратно в тюрьму, поэтому ты выходишь и должна это отработать, и — вероятнее всего — ты никогда уже не отделаешься от этого человека. Теперь ты в его власти».
В тюрьмах и исправительных учреждениях использование тюремных льготных счетов — позволяющих заключенным получать «извне» деньги, которые можно тратить на еду, предметы гигиены и другие нужды — это ключевой инструмент вербовки.
Во многих учреждениях правила позволяют любому человеку отправлять деньги содержащемуся там заключенному. Это означает, что многие женщины именно так в условиях заключения получают финансовую поддержку от мужчин, находящихся на свободе, которые в дальнейшем, после освобождения, требуют от них выплаты долга.
Трафиканты также используют банковские счета заключенных для оплаты услуг своих помощников «на местах», выискивающих для них потенциальных жертв.
«Когда я была в тюрьме, я каждую неделю разговаривала со своим сутенером и рассказывала ему о новых заключенных девушках, а он присылал мне деньги, — рассказывает Хлоя, бывшая заключенная в государственной тюрьме Огайо. — Я рассказывала тем девушкам, которые были ему нужны, то, что они хотели услышать, чтобы убедить их сесть к нему в машину, когда ихосвободят. Это напоминало заказ еды, которой нет в меню».
Рассадник для вербовки
В далеком, пыльном тюремном комплексе в городе Винус, штат Техас, Энтони Харрис (Anthony Harris), бывший сутенер, приговоренный к сроку за принуждение к проституции в 2015 году, смеется в ответ на вопрос, слышал ли он о том, что сутенеры вербуют женщин в тюрьмах и колониях.
«Ну да, я постоянно об этом слышу, — говорит он. — [Тюрьмы и колонии] — прекрасное место для вербовки, потому что, когда они выходят из тюрьмы, у них ничего нет, им некуда идти, у них нет семей, нет денег, нечего есть. Других девушек кто-то навещает, и они говорят: "Слушай, мой парень хочет потолковать с тобой", — а дальше ты просто кладешь деньги ей на счет и присылаешь ей письма». Когда женщин освобождают, сутенеры ждут их снаружи и забирают, «как очередь из такси», — говорит Харрис.
«Они, наверное, тебя и дня в своей жизни не видели, но начинают слушаться за то, что ты сделал для них [когда они находились в заключении]. Поэтому, когда они выходят, они чувствуют, что они должны тебе и продолжают слушаться, так что ты просто взял и получил себе новую девочку».
В ходе расследования «Гардиан» получила разрешение на доступ в Региональный Исправительный центр Западного Массачусетса. Это одно из немногих исправительных заведений, признающих существующую проблему с трафиком заключенных.
Николь Белл (Nicole Bell), бывшая жертва секс-трафиканта и основательница организации «Лифт» (Lift), борющейся с местным трафиком, ведет мастер-классы в тюрьме, чтобы предотвратить вербовку и обработку заключенных сутенерами и секс-трафикантами. Ее неоднократно сажали за решетку, когда она страдала от наркозависимости и занималась проституцией на улицах Уорчестера.
«Я помню это ощущение тоски всякий раз, когда я возвращалась сюда [в тюрьму], ощущение безнадежности, ощущение "Как же я опять сюда попала?", — рассказывает она. — Я очень долго шла к пониманию, что сама была жертвой, потому что общество просто относится к нам, как к преступникам».
Проблема, рассказывает Белл, состоит в том, что женщины, с которыми она работает не вписываются в понятия многих людей о том, что такое жертва секс-трафиканта. Большинство случаев местного секс-трафика в США не связано с пересечением границ и с контролем организованных преступных группировок. Очень часто все ограничивается очень маленькими местными масштабами. В 2016 году 37% женщин, позвонивших на национальную горячую линию помощи жертвам секс-торговли, рассказали, что их сутенером был их партнер.
«Для многих этих женщин проституция началась с отношений, обернувшихся эксплуатацией, или с прошлого, которое подтолкнуло их к наркотической зависимости, но из-за того, что они занимаются проституцией, страдают от наркозависимости и имеют криминальное прошлое, к ним относятся, как к отбросам общества», — говорит Белл.
В США секс-трафик определяется через эксплуатацию, когда жертв контролируют обманным путем, силой или принуждением.
«Эти женщины страдали и были жертвами эксплуатации со стороны других в течение всей своей жизни, но обществу плевать на то, что с ними происходит», — говорит Белл.
В тюрьме женщины-заключенные показывали письма от мужчин, с которыми они не были знакомы. В попытке завязать дружбу авторы этих писем предлагали им наличные и деньги, наркотики и приют после освобождения. Этот процесс «обработки» часто продолжается в течение нескольких месяцев.
«Здесь бывает так одиноко, — рассказывает 24-летняя Джилл, хрупкая фигурка которой облачена в мешковатую тюремную униформу. Она оказывается за решеткой уже 22-й раз. — На свободе у меня есть парень, но он разрешает мне заниматься проституцией, так что любит ли он меня по-настоящему? Еще он постоянно мне врет. И когда получаешь письма от этих мужчин, иногда хочется верить, что все, что они говорят тебе — правда».
Она пожимает плечами. «Когда ты сидишь в тюрьме, ты остаешься совсем одна. Порой, если бы не они, то у тебя вообще никого бы не было, — рассказывает она. — Моя семья мне не помогает».
Многие женщины тут знают, что пишущие им письма мужчины — это сутенеры или секс-трафиканты, но говорят, что без их поддержки им некуда потом идти после освобождения.
«Я знаю девушек, которые выживают здесь только благодаря мужчинам, — говорит Катрина, еще одна заключенная. — Представьте себе, что вы тут сидите целый год, и они вам помогают. Как вы думаете, что им нужно, когда мы выходим? Представьте, что вы скажете, что не хотите снова возвращаться к торговле своим телом. Это просто ни в какие ворота. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, я это уже усвоила».
Вопрос выживания
В то время как многие женщины на гигантском американском рынке секс-услуг (9,5 миллиардов долларов) работают независимо, проституция, контролируемая сутенерами, сегодня признается как одна из наиболее грубых и повсеместно распространенных форм торговли людьми в США.
Проституция незаконна во всех штатах, кроме некоторых графств в штате Невада. По данным ФБР, более 39 тысяч человек были арестованы по обвинению в проституции и связанных с ней преступлениях. Считается, что 80% женщин, арестованных по обвинению в проституции, работают на третье лицо, либо на каком-то этапе сталкивались с секс-трафиком.
Из 20 женщин, переживших подобный опыт, участвовавших в нашем расследовании, большинство признали, что их арестовывали много раз за преступления, совершенные в тот момент, когда они находились в зависимости от секс-трафиканта.
«Уязвимые женщины, находящиеся под контролем и эксплуатируемые, каждый день до сих пор оказываются под арестом, — говорит Ребекка Бендер (Rebecca Bender), правозащитница, занимающаяся борьбой с секс-трафиком в США. Она рассказывает, что недавно принятое решение во многих штатах об аресте женщин за проституцию ложно приняли за решение проблемы криминализации жертв секс-трафика.
«Мало кто понимает, что многие женщины, попавшую в ситуацию, в которой они торгуют своим телом, также оказываются втянуты во множество других незаконных видов деятельности, из-за чего они вновь попадают под арест», — рассказывает она.
Наличие криминального прошлого часто влечет за собой невозможность нахождения работы и безопасного жилья после освобождения, а также возвращения родительских прав.
«Я стараюсь помочь им, когда они освобождаются, но у нас нет безопасного дома, поэтому когда они выходят, именно трафиканты могут предложить им помощь с удовлетворением их базовых нужд, — рассказывает Белл. — Это вопрос выживания».
Решение, говорят такие правозащитники, как Белл и Бендер, должно находиться внутри самих исправительных учреждений, где есть острая необходимость в обучении персонала и других нововведений для оказания женщинам поддержки.
После дела Роулза, департамент исправительных учреждений Флориды дополнил меры по предотвращению секс-трафика, направленные на обучение персонала и заключенных и информирование их о секс-торговле людьми.
В заявлении газете «Гардиан» Департамент исправительных учреждений Флориды заявил, что планомерно сотрудничал с расследованием в отношении Роулза, а также добавил: «Департамент обязуется предотвращать секс-торговлю и сотрудничать с нашими коллегами в правоохранительных органах, чтобы обеспечить уголовное преследование любых участвующих в этих преступлениях людей. Мы считаем, что это страшное преступление имеет множество последствий, и ввели решительные меры для осуществления защиты наиболее уязвимым для этих действий слоям нашего населения».
Многим, однако, поддержка, как в тюрьме, так и за ее пределами просто недоступна.
«Существуют наиболее уязвимые члены нашего общества, находящиеся в зоне наивысшего риска, — говорит Белл. — На данный момент большинство из них попали в ловушку замкнутого круга насилия и эксплуатации».
Краткие факты
● Количество женщин в государственных тюрьмах выросло на 834% за последние 40 лет.
● Женщины — самая быстрорастущая группа среди заключенных в США.
● Проституция в США нелегальна во всех штатах, за исключением отдельных графств в Неваде.
● Исследование «Ассоциации пострадавших Америки» выявило, что 91% жертв секс-торговли находились в зависимости от сутенера, когда были арестованы.
● 37% жертв секс-торговли, звонивших на национальную горячую линию помощи в 2017 году, рассказывали о том, что их партнеры вынудили их торговать своим телом.
