Заседание Европейского совета закончилось 29 июня обсуждением вопросов иммиграции и еврозоны, дав в итоге соглашения, которые не соответствуют реальным масштабам стоящих перед Европейским союзом задач. Не выходит ли, что ЕС теряет себя, замыкаясь в собственной идеологии и представляя незначительные договоренности как «исторические»? Стоит отметить, что этот процесс в некотором роде напоминает произошедшее с СССР…
«Атлантико»: Заседание Европейского совета закончилось 29 июня на обсуждении вопросов иммиграции и еврозоны и дало в итоге соглашения, которые не соответствуют реальным масштабам стоящих перед Европейским союзом задач. Как ЕС теряет себя, отрицая действительность, замыкаясь в собственной идеологии и в некоторых случаях представляя незначительные договоренности как «исторические»? Не напоминает ли этот процесс произошедшее с СССР?
Эдуар Юссон: Европейский союз представляет сбой образование, которое в значительной мер сформировалось до информационной революции.
О нем мечтали в 1920-х годах, его разработали в 1950-х годах, однако в начале 1990-х годов он явно отстал от жизни. Вспомните, как один-единственный спекулянт Джордж Сорос (George Soros) смог в 1992 году устроить обвал фунта и заработать на этом миллиарды за несколько дней. Благодаря цифровой революции финансовые рынки стали с этой эпохи намного более эффективными, чем государства европейской валютной системы. Этот момент был выбран для того, чтобы продвинуться дальше в валютной централизации. Вопреки интересам экономики. Главная революция последних 40 лет заключается в росте по экспоненте объемов доступной информации. Таким образом, кредитование должно было стать ближе к предпринимателям и потребителям. Одна и та же процентная ставка для 19 очень разных стран — настоящий абсурд. Как наглядно продемонстрировал Жан-Жак Роза (Jean-Jacques Rosa), парадокс информационной революции в том, что она реабилитирует не только малые предприятия, но и нацию. В настоящий момент контроль национальных границ был бы намного более эффективным, чем Шенгенская зона. В результате ЕС рискует повторить судьбу СССР, который стал менее эффективным, чем входившие в него нации.
— 30 июня Эммануэль Макрон встречается с президентами Чехии и Словакии по случаю столетия формирования Чехословакии в 1918 году. Что этот пример может сказать нам о стойкости наций по отношению к политическому образованию?
— Какие выводы европейцы могут вынести для себя из истории конца СССР, чтобы не допустить распада европейского политического образования?
— Конец СССР напоминает нам о том, что люди редко контролируют глубинные силы. Ангела Меркель не справляется с иммиграцией, которой она сама изначально способствовала. В то же время солидарность севера и юга Италии проявилась вопреки всем факторам разобщения. Поэтому европейским политикам стоило бы не противиться народам и тенденциям народного голосования, а попытаться направить их. Нужно выстраивать Европу на реалиях, а не иллюзиях.
Сотрудничество европейских наций в любом случае вновь даст о себе знать, как показывает пример возрождения диалога республик бывшего СССР. Тем не менее возвращение к реализму будет тяжелым. Поймут ли, наконец, французские и немецкие лидеры, что хотя политика Марио Драги и дает определенные результаты, ее недостаточно для восстановления устойчивого роста в еврозоне? Осознают ли они, что продление санкций против России вредит европейскому единству? Видят ли они, что саммит 28 и 29 июня — это гора, которая родила сразу несколько мышей: начало разрушения шенгенских соглашений, обсуждение реформы еврозоны в куда меньших масштабах по сравнению с планом Эммануэля Макрона. Параллельно с этим Си Цзиньпин инвестирует в «Новый шелковый путь», Сингапур становится все более «умным» городом, азиатские университеты поднимаются вверх в международных рейтингах, Израиль стал самой инновационной нацией в мире, Трамп занимается восстановлением сил истощенной имперским доминированием великой нации, а Россия в качественном плане заняла место первой военной державы мира…
