Саммит НАТО в Брюсселе 11-12 июля, вероятно, будет очень политизирован. Североатлантический альянс все более поляризуется из-за разногласий по поводу механизмов распределения финансовой нагрузки, взносов стран-членов и трансатлантической солидарности. Но члены НАТО не могут позволить этим разногласиям встать на пути решения «российской проблемы» — растущей напряженности с Москвой, поскольку Кремль изучает границы допустимого в эскалации с альянсом и пытается дестабилизировать его.
Перспективы улучшения отношений с Москвой минимальны, особенно в свете последних событий. По итогам последнего заседания Совета Россия — НАТО 31 мая (первое с октября 2017 года — прим. автора) и встречи начальника Генерального штаба Вооруженных сил России Валерия Герасимова с председателем Объединенного комитета начальников штабов США Джозефом Данфордом 8 июня было достигнуто очень немногое. При этом недавнее утверждение плана «Четыре по тридцать», направленного на укрепление войск НАТО и повышение боеготовности, который является долгожданным дополнением к архитектуре Альянса в Европе, заставит Кремль оказывать еще более упорное противодействие.
Но укрепления восточного фланга НАТО недостаточно. Мало что было сделано для выработки согласованного видения того, как защищать интересы НАТО в Арктике и на Черном море. Это вызывает тревогу, поскольку Россия все активнее действует в обоих регионах, что видно по таким примерам, как маневрирование летательных аппаратов в провокационной манере, агрессивная степень боеготовности соединений и непрекращающаяся военная подготовка.
Арктика и Крайний Север
В Арктике и более широком регионе, известном как Крайний Север, Россия проецирует военную мощь, ожидая конкуренции с расположенными здесь странами, а также с Китаем. Свою Арктическую стратегию Кремль очертил еще в 2008 году, а в военно-морской доктрине 2017 года назвал крайний Север стратегически важным регионом.
Россия наращивает там свое военное присутствие с 2014 года за счет развертывания сил и техники — открытия военных баз в Северной Сибири, на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа, а также за счет дополнительного количества учений и патрулей, в том числе активности подводного флота. Это влияет на торговые пути и линии коммуникаций между Арктикой и Северной Атлантикой.
НАТО, напротив, не имеет какой-либо сопоставимой стратегии для Крайнего Севера: в ее стратегической концепции 2010 года регион даже не упоминается, а дискуссии по Северной Атлантике не включают автоматически обсуждения проблем Крайнего Севера. Создание нового объединенного командования сил НАТО в Северной Атлантике в феврале этого года без уделения достаточного внимания Арктике подтверждает данную точку зрения. Кроме того, часто упускается из виду Фареро-Исландский рубеж (линия противолодочной обороны НАТО в Северной Атлантике между Гренландией, Исландией и Великобританией — прим. перев.), соединяющий Северную Атлантику с Арктическим регионом.
Черное море
В Черном море Москва милитаризирует Крым с момента его аннексии в 2014 году, полуостров был преобразован в военную крепость. Россия занимается развертыванием береговых систем противовоздушной обороны, надводных соединений и ударного потенциала авиационного базирования. Теперь НАТО приходится иметь дело с неприятным фактом — члены Альянса Румыния и Болгария фактически имеют морские границы с Российской Федерацией.
Кремль также рассчитывает на разобщенность между членами НАТО, имеющими выход к Черному морю, особенно между Турцией и Болгарией. Оба ведут с Россией неоднозначную игру, а их разногласия являются препятствием для укрепления присутствия НАТО на Черном море.
Самое последнее, развернутое в октябре 2017 года соединение НАТО — базирующаяся в Румынии многонациональная сухопутная, воздушная и морская группировка численностью в четыре тысячи человек, сопоставимая по размерам с бригадой — усилило присутствие НАТО на Черном море. Но это не является подлинным средством сдерживания.
Рекомендации
Так как НАТО не имеет четкой единой стратегии для Арктики или Черного моря, оба региона столкнутся с повышенными рисками по мере дальнейшего наращивания Кремлем своего военного потенциала. Эти риски включают в себя ограничение свободы доступа и проведения операций на этих спорных территориях из-за укрепления Россией противовоздушной обороны и возможностей по нанесению упреждающего удара.
Риск просчета и тактических ошибок также присутствует. Непреднамеренный инцидент может спровоцировать катастрофическую военную эскалацию между Москвой и Североатлантическим альянсом.
Таким образом, в ходе брюссельского саммита членам НАТО следует:
— Поставить Арктику и Черное море во главу угла повестки дня, поскольку обстановка в области безопасности в обоих районах становится слабым местом Североатлантического альянса. Цель должна состоять в том, чтобы придать обоим регионам такой же стратегический вес, как и восточному флангу;
— Систематически применять концепцию «3D» по отношению к Крайнему Северу и Черному морю. Кремлю не следует верить в том, что он имеет там военное превосходство, или что доступ НАТО к этим регионам может быть оспорен;
— Развивать силы и средства НАТО для повышения военной мобильности и осведомленности о ситуации, включая миссии по охране воздушного пространства, воздушному и морскому патрулированию и разведке, противолодочные силы, средства ПВО и системы береговой обороны;
— Обновить морскую стратегию НАТО 2011 года в соответствии с последними событиями и с учетом риска допущения просчетов.
— Для Арктики создать специальную арктическую целевую группу либо в рамках Североатлантического Совета НАТО, либо в качестве самостоятельного подразделения. Включить в нее не входящих в НАТО партнеров Финляндию и Швецию, а также имеющие к этому отношение различные заинтересованные стороны, такие как ЕС и Арктический совет. Низкая напряженность в регионе должна оставаться приоритетом;
— В Черном море наращивать более серьезное военно-морское присутствие с Румынией в качестве главной силы, пытаясь добиться соблюдения союзнических обязательств от Турции и Болгарии.
