Угроза Трампа ввести заградительные тарифы на торговлю с Китаем — а общая сумма китайского экспорта в США оценивается на сумму более чем 400 миллиардов долларов — должна быть приведена в исполнение в ближайшую пятницу. Если я буду последовательно выступать в защиту свободной торговли, то угроза введения тарифов могла бы быть оправданной в правовом контексте. Однако президент США не уточнял, какую цель он преследует. А что же предпринять тогда правительству КНР для того, чтобы не допустить введения задуманных Трампом заградительных тарифов?
Одна из возможных целей — заставить Китай снизить свое превосходство в двусторонней торговле на более чем в 376 миллиардов долларов в год, на что часто указывал президент. Китайское правительство могло бы не допустить введения этих тарифов, если китайцы будут закупать большое количество американских товаров или же «добровольно» снизят свой экспорт в США. Так, например, сделали японцы в 80-е.
Если цель президента США заключается именно в этом, то это глубоко ошибочно. Ведь снижение китайского экспорта в США лишит американских потребителей дешевых товаров, которые поставляет Китай, однако это никак не поможет решить проблему общемирового торгового дефицита США. Эта ситуация возникает потому, что мы имеем дело со следующей реальностью: американцы потребляют больше товаров, нежели производят. Мы пришли к этому, импортируя буквально со всего света.
Хотя американцы и имеют торговый профицит с одними странами и, напротив, дефицит с другими, общемировой баланс складывается не в пользу США. Если Соединенные Штаты уменьшат торговый дефицит с одной страной, это, скорее всего, приведет к тому, что увеличится чистый дефицит с другими странами, а общая ситуация останется неизменной. Выровнять торговый дефицит на деле США могут только в том случае, если американцы приумножат свои сбережения, чтобы поддерживать внутреннего производителя.
Уменьшение торгового дефицита с Китаем будет в этой ситуации означать, что точно также вырастет итоговый дефицит с другими государствами. Если Пекин согласится импортировать больше из США или, наоборот, продавать американцам меньше, то американцы будут просто продавать меньше в другие страны или покупать больше из других стран. Таким образом, угроза введения тарифных барьеров, призванная побудить Китай уменьшить свой торговый профицит с США, никак не решит проблему общемирового торгового дефицита, с которой сталкивается сегодня Америка.
Требование китайской стороны делиться технологическими разработками в качестве условия ведения бизнеса в Китае в явной форме запрещено правилами Всемирной Торговой организации, то есть, теми правилами, на которые китайцы согласились, когда вступили в ВТО в 2001 году. Однако китайское правительство утверждает, что это — не нарушение правил ВТО, поскольку американские компании якобы «добровольно» выбирают Китай в качестве ведения бизнеса, понимая при этом, что они должны соглашаться на наличие «партнера» в лице китайской фирмы. А американские компании утверждают, что это происходит «не вполне по доброй воле», поскольку у них нет иного выбора: им приходится добиваться доступа к экономике страны с населением в 1 миллиард 300 миллионов человек и к экономике, почти столь же мощной, как американская.
Американское правительство подало в ВТО в марте иск с требованием положить конец подобной китайской практике, однако американские официальные лица не настроены по данному поводу оптимистично и полагают, что надежда добиться благоприятного для США решения мала: они исходят из опыта предыдущих жалоб, поданных США в ВТО. Подобную жалобу подавал, кстати, и ЕС, в июне месяце.
Более эффективным средством для того, чтобы изменить подобную политику Китая, были бы переговоры с китайцами, при сохранении угрозы введения американцами тарифов. Угроза введения «карательных» тарифов приведет китайское правительство к пониманию того, что необходимо позволить американским фирмам работать в Китае, не прибегая к «помощи» местных партнеров. Если Китай не проявит готовность к тому, чтобы выполнять соглашение, тарифы могут быть введены снова.
Вообще, воровство Китаем американских технологий — далеко не новая проблема. Еще в 2013-м, на американо-китайском саммите в Калифорнии тогдашний президент Обама предоставил китайскому лидеру Си Цзиньпину доказательства, собранные АНБ и свидетельствующие о многочисленных фактах взлома серверов американских компаний. Тогда саммит завершился совместным коммюнике, в котором и американская и китайская стороны подтвердили готовность не поддерживать на правительственном уровне киберворовство с коммерческими целями.
Гораздо более сложно допустить, что китайцы на деле соблюдали или будут соблюдать подобные соглашения, нежели предположить, что они позволят американским компаниям работать в Китае без передачи последними своей интеллектуальной собственности. Но АНБ могло бы предоставить доказательную базу заново. Отказ китайской стороны от практики киберворовства также мог бы стать еще одним из условий для доступа на американские рынки без заградительных тарифов.
Американская политика по предотвращению воровства американских технологий будет, несомненно, законной, и в этой ситуации, желательной. Но это вовсе не то же самое, чем пытаться помешать Китаю реализовать его программу «Made in China 2025» по превращению в общемирового лидера в сфере высоких технологий, благодаря своим собственным исследованиям и инвестициям. Если сами американцы желают сохранить лидирующие позиции в области высоких технологий, хоть для производства товаров, хоть услуг, необходимо оказывать больше поддержки системе образования в США и американским образовательным программам, а также побуждать американские фирмы проводить собственные исследования и больше в подобные исследования инвестировать. А торговая война не поможет нам решить эту задачу.
Мартин Фельдштейн — председатель Совета экономических консультантов в администрации президента Рейгана, профессор Университета Гарвард, член Совета Директоров The Wall Street Journal
