Я, приемный сын бывшего члена «армии генерала Андерса» (группы польских солдат, выпущенных из сталинского ГУЛАГа), воевавшего вместе с британцами на Ближнем Востоке и в Италии, прочитал со смешанными чувствами великолепную статью Мэттью Лаксмура (Matthew Luxmoore) («Полярно разделенные поляки: острый конфликт по поводу истории страны» (Poles apart: the bitter conflict over a nation's history).
Мой отец, родившийся в той части Польши, которая сегодня находится на территории Украины, и затем эмигрировавший в Соединенное Королевство, умер незадолго до крушения режима Ярузельского, и он пришел бы в ужас от намерения прославить Советы в качестве освободителей. После убийства польской элиты Сталин направил таких нежелательных людей, как мой отец, бывших членов побежденной нацистами Польской армии, в расположенные в Сибири трудовые лагеря, разделяя их с женами, детьми, которые тоже были куда-то отправлены — и многие, как, например, члены семьи моего отца, больше друг друга так и не увидели. Неудивительно, что он не особенно хвалил коммунизм. На самом деле он с большей радостью взорвал бы гранату под упомянутым в статье монументом.
Хотя нельзя забывать огромные жертвы Советов, оказавших помощь в разрушении проекта Гитлера, не следует забывать и нацистско-советский пакт 1939 года, который облегчил вторжение в Польшу и ее расчленение, а также, например, привел к проведению совместного немецко-советского парада победы. Хотя я и встревожен политическим сдвигом вправо, который мы наблюдаем, я понимаю эмоции, лежащие в основе нынешнего антагонизма в отношении России.
Джеймс Калхун (James Calhoun),
Тортоса, Таррагона, Испания
В то время как в Британии обсуждается вопрос о колонизаторских монументах, мы получили яростную защиту подобного рода памятников в статье Мэттью Лаксмора. Но это о'кей, поскольку все эти монументы находятся в Польше и пропагандируют миф о русском «освобождении», который, видимо, соответствует его политическим взглядам. Он выбрал нескольких людей, которые защищают памятники, навязанные жестоким советским коммунистическим режимом по всей центральной и восточной Европе, тогда как его представители грабили местные экономики и плохо ими управляли.
Красная Армия подписала пакт дружбы с гитлеровскими нацистами, а затем они оккупировали, разрушили и включили обширные части Польши в состав Советского Союза, они депортировали полтора миллиона человек в сибирские трудовые лагеря, убили тысячи людей, а затем вновь вошли в страну по дороге в Берлин. Польша была для них всего лишь страной, народом и постройками на их пути, и ко всему этому они соответственным образом относились.
После падения существовавшего более 40 лет чудовищного коммунизма, Польша, страны Балтии и другие соседние страны с нетерпением ждали возможности соединиться с Западом, соединиться с НАТО и вернуться к некоторой надежде на свободу, мир и процветание. У них имеется уникальная и тяжело завоеванная точка зрения относительно значения возрождающейся России. Лаксмур постоянно называет «крайне правыми» всех людей, которые хотят избавиться от этих остатков советского имперского правления, однако его статьи свидетельствуют о его симпатиях к основанной на фантазиях крайне левой идеологии, несмотря на доказательства того, что она творит с жизнью людей.
Ян Витшковский (Jan Wiczkowski),
Прествич, Большой Манчестер
Статья Мэттью Лаксмура напомнила об одном циничном анекдоте времен коммунизма, в котором говорится о том, что история намного более интересный предмет, поскольку никогда нельзя сказать, какой она будет. Хотя сегодня, не в последнюю очередь в Польше, существует мало сомнений в том, каким должно быть правительство.
Как подчеркивает Лаксмур, Польша — не единственная страна, где есть монументы Красной Армии как освободителю. И это не единственная страна, которая реабилитировала таких людей, которых мы, избежавшие смертельной оккупации прошлого века, рассматриваем, скорее, негативно. Мне стало это понятно, когда я, будучи сотрудником Министерства иностранных дел и по делам Содружества, вынужден был иметь дело с недавно получившими независимость странами, которые раньше были республиками СССР.
Два раза я встретил одного конкретного человека. В первый раз он был националистом и диссидентом, а во второй раз — министром иностранных дел теперь уже независимой страны. Позднее я прочитал о том, что он появился у могилы одного из членов сформированного из местных людей подразделения Ваффен СС, который теперь считается смелым борцом за независимость. Подобного рода истории, несомненно, могут повторяться на обширных географических территориях.
Питер Роланд (Peter Roland)
Богнор Реджис
