Поговорим о маркетинге. Достаточно вычурная фотография президента Макрона в окружении артистов из малозаметных меньшинств на Празднике музыки на Елисейских полях придется по нраву одному сегменту избирателей: тем, кто ценят этот исторический момент. Что касается всех остальных, будьте уверены, что для Макрона и нескольких технократов, которые (как им кажется) просвещенным образом управляют страной, будут другие фотографии и «особые» моменты с участием верховного лидера.
Все именно так: Макрон — это успешный Амон. Если Амон с надрывом пытается сформировать собственную малозаметную политическую группу на сновании инклюзивности и прославления разнообразия (но зачем разнообразию было бы избирать белого Амона?), то Макрон воплощает мультикультурализм на французский манер, коварный и скрытый мультикультурализм, который пускает глубокие корни. Макрон добился избрания, сделав ставку на противопоставление. Его спрашивали: «Популизм?» Он отвечал: «Европа». Одновременно с этим он обещал нам респектабельный образ президента, не имеющий ничего общего с видом неряшливого клерка, который демонстрировал его предшественник. Его спрашивали: «Протекционизм?» Он отвечал: «Восстановление конкурентоспособности Франции».
С этим связано и немало разочарований: некоторые левые избиратели голосовали за Макрона, поскольку были против «фашизма». То есть, не за определенные взгляды и социальную программу. В результате у них появился президент, который, как им кажется «ломает» социальную систему и придерживается слишком «правых» взглядов. Сторонники идентичности в свою очередь получили в его лице не защитника исторической Франции, а подпевалу федералистской Европы. «Фашизм» и протекционизм не прошли, но общего замешательства это все равно не отменяет. Как и разочарования.
В то же время по вопросу ислама он занимает сейчас осторожно незаметную позицию. Прекрасный пример эквилибристики макронизма — это закон об исламском платке. Первый жест: напоминание об идентичности. Макрон признает, что этот религиозный символ выводит из равновесия, потому что «не соответствует гражданскому духу нашей страны». Второй жест, на этот раз в направлении левых и релятивистского мультикультурализма: Кастане заявляет в СМИ, что в прошлом, «когда во Франции женщины, в том числе наши мамы, носили католический платок, никто не задавал себе этот вопрос». Как старый добрый социалист с прочно засевшими в голове архаическими представлениями Кастане сравнивает католический платок, который раньше носили по каноническому праву 1917 года, с исламским. Это порождает полное умственное смятение и абсолютный релятивизм: все одинаково и не то, чем кажется. Кастане же недвусмысленно подтверждает нам, что макронизм — это архаизм в обертке современности. Разумеется, мы можем рассчитывать на бдительность Марлен Шьяппа (Marlène Schiappa), которая берет на себя выявление любых отклонений (на ее взгляд) и неукоснительное продвижение политкорректности. Приятный и искренний Жан-Клод ван Дамм (Jean-Claude van Damme) недавно убедился в этом на собственном горьком опыте. Нужно считать французов полными идиотами, чтобы поверить, что у нас можно одновременно прославлять основополагающую роль христианства и проводить чрезмерные параллели с исламом, проявлять жесткость и мягкость по иммиграции, высмеивать стоящее «как танк» социальное государство и откладывать на сентябрь закон о бедности, чтобы избежать конкуренции с футболом в СМИ.
В результате всех этих ухищрений Макрон может кончить не постмодернистским де Голлем, а липовым реформатором. Избиратели и Франция же могут не получить в итоге ни идентичности, ни социальной защиты, ни тем более процветания. Ничего кроме долга и прочно утвердившихся технократов, которые уверены в собственной правоте и управляют страной вопреки ее собственной воле.
