За последнее десятилетие одним из самых поразительных изменений в странах с низким уровнем дохода — и его не мог не заметить любой, кто приехал из богатых стран мира, — стало быстрое распространение мобильных телефонов и последовавшее затем расширение доступа к мобильному интернету. В социальном и экономическом развитии Африки, Азии и Латинской Америки мобильная связь играет такую же роль, какую распространение стационарных телефонов сыграло во Франции и Великобритании в 1970-е годы. Преображаются не только семейные и социальные связи, но и возможности в сфере бизнеса и образования.
Ключевым фактором, способствовавшим этой технологической трансформации, стал единый технический стандарт, введённый Евросоюзом в 1987 году. Данный регламент создал общеконтинентальный рынок оборудования и услуг, причём настолько большой, что стандарт под названием GSM (сокращённое название утвердившего его комитета Groupe Spécial Mobile) оказался принят во всём мире. Глобальное распространение этого регламента привело к возникновению колоссального экономического эффекта масштаба в сфере производства мобильных телефонов и сетевого оборудования, поэтому цены на них быстро упали, а кроме того упростилось решение проблемы совместимости между сетями, в том числе сетями разных стран.
Первое — это роль регулирования в создании и расширении рынков, как, например, в случае со стандартом GSM. Когда имеются конкурирующие технологии (например, знаменитая конкурентная борьба за стандарт видеокассет в 1970-х годах между Betamax и VHS), потребителям выгоднее, чтобы соревнование между схожими стандартами заканчивалось быстро и решительно, а риск расходования средств на проигравшую технологию был устранён. Если новый стандарт вводится на крупном рынке, например, на рынке ЕС, США или Китая, тогда быстро начинает сказываться экономический эффект масштаба. Возникает благотворный круг — цены падают, качество растёт, повышается спрос.
Это очень мощная динамика. И именно поэтому британских бизнесменов всё сильнее пугает перспектива, что правительство Британии перестанет координировать регулирование в стране с Евросоюзом после Брексита. Проведя консультации с несколькими тысячами своих членов, Конфедерация британской промышленности (сокращённо CBI), а это крупнейшая в стране деловая организация, недавно призвала к «непрерывному сближению» с правилами ЕС в отношении товаров, услуг и цифровых стандартов. Масштаб доступного рынка имеет невероятно большое значение для перспектив роста экономики.
Регулирование может также приносить выгоду экономике, способствуя конкуренции. Это выглядит не вполне очевидным. Да, действительно, некоторые формы регулирования открывают путь к погоне за рентой. В олигополистических отраслях бизнес часто жалуется на бремя регулирования; но при этом он явно пользуется этим регулированием как барьером, мешающим выходу на рынок новых конкурентов. Издержки бремени регулирования — это их плата за рыночную силу.
А в некоторых из подобных отраслей, например, финансовой, регулирование является примером того, как делать не надо. Чиновники полагают, что защита потребителей требует введения нового регулирования каждый раз, когда что-то пошло не так. Это приводит к возникновению целого леса правил, защищающих бизнес, который уже существует, и создающих массу непреднамеренных последствий и осложнений. Когда выясняется, что новое регулирование неэффективно (а это неудивительно на фоне изобилия мошеннических и обманных схем в финансовой отрасли), возникает порочный круг: новое регулирование ведёт к новым провалам — и к появлению нового регулирования.
Именно поэтому умные регуляторы, которым поручено гарантировать здоровую конкуренцию, — такие, как, например, британское Управление по финансовому регулированию и надзору (сокращённо FCA), — используют метод «песочницы». Он позволяет тестировать новые технологии и бизнес-модели, не взваливая на них слишком тяжёлое бремя регулирования. FCA предлагает использовать этот метод «песочницы регулирования» на глобальном уровне.
Кроме того, определённой гарантией против появления сложных дебрей регулирования служит применение анализа «издержки-выгоды» перед принятием новых правил. Впрочем, подобные оценки проводятся лишь от случая к случаю, а нужны периодические оценки всей системы регулирования в целом. Большие катастрофы часто становятся результатом неспособности мыслить в подобных категориях; в Британии трагическими доказательством этого стал фатальный пожар в жилом комплексе «Гренфелл-тауэр».
В новых отраслях или в тех отраслях, где есть реальная возможность появления новых игроков, обладающих новыми технологиями, регулирование может помочь созданию новых рынков. Например, устраняя информационную асимметрию в отношении инновационных продуктов (эта асимметрия возрастает по мере возрастания технологической сложности продуктов), регулирование позволяет создать равные условия как для крупных действующих игроков, так и для новых, способствуя внедрению инноваций. Кроме того, обеспечивая гарантии безопасности или эффективности новых товаров и услуг, а также устанавливая минимальные обязательные стандарты, регулирование придаёт потребителям уверенность и стимулирует у них желание попробовать что-нибудь новенькое.
Третьим направлением, где регулирование приносит пользу экономике, как раз и является защита потребителей. Если это означает, что бизнес получит меньше краткосрочных прибылей, значит, так тому и быть. Благополучие общества не равно прибыльности его бизнеса или темпам роста ВВП. Как выяснила Конфедерация британской промышленности, консультируясь со своими членами по вопросу о регулировании после Брексита, больше всего в отдалении от норм ЕС заинтересованы такие отрасли, как переработка мусора и экологическая утилизация отходов, а также водоснабжение. Жёсткие экологические стандарты ЕС создают высокий уровень издержек для этих видов бизнеса, а это может означать, что они растут медленнее, чем могли бы в ином случае. Однако хорошо известно, что темпы роста ВВП не учитывают внешние экологические факторы.
Всё это подчёркивает важность того, как именно осуществляется регулирование. Действия регуляторов могут (а часто так и бывает) мешать конкуренции и росту, при этом никак не защищая потребителей. Так быть не должно. Если осознать те потенциально большие выгоды, которые регулирование приносит экономике, можно начать вести более содержательные дебаты, которые не будут ограничиваться политической пантомимой, а сосредоточат внимание на ключевых вопросах разработки норм регулирования.
