Моя позиция однозначна: героизм не может снять ответственность за участие в преступлениях против человечества. В противном случае — статус героя дискредитируется. В данном случае я говорю о партизане послевоенных лет Йонасе Норейке. Несколько второстепенных вопросов, но по теме: неужели в Литве во время июньского восстания 1941 г. было отменено христианство? Нет. Поэтому и 10 заповедей никто не отзывал. Помнят ли те, кто пытается вывести пятно с мундира: «Не убивай», «Не кради», «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего»? Видно, не помнят.
Есть ли прямые доказательства участия Норейки в убийствах евреев? Нет. Но есть рассказы о том, что он в них участвовал. Так в чем проблема? Проблема в том, что Центру исследования геноцида и резистенции жителей Литвы как ведомству, кажется, важно только ответить на один вопрос: убивал Норейка или нет. Однако Литва подписала международные конвенции, запрещающие геноцид и наказывающие за него, ЦИГРЖЛ это хорошо известно.
Известно, что есть разные степени участия в геноциде. Прекрасно известно, что в Литве преступлением против человечества считаются действия людей, сгонявших евреев в гетто, грабивших имущество евреев, содержавших их в нечеловеческих условиях, охранявших их и конвоировавших к местам уничтожения. Это расценивается как участие в геноциде, за это грозит Гаагский трибунал, если это дело не рассмотрели на Нюрнбергском процессе.
Эту трактовку подтверждает и Верховный суд Литвы, неоднократно принимавший решение об отмене постановлений судов низшей инстанции, в которых с лиц, грабивших евреев и конвоировавших их к местам работы или к месту уничтожения, снималась ответственность. Повторяю: прямых доказательств личного участия Норейки в убийствах евреев нет.
Между тем глава ЦИГРЖЛ Тересе-Бируте Бураускайте не отрицает, что Норейка в течение определенного времени был пособником нацистов. Не оспаривает и содержание документов, в которых сказано, что Норейка в то время был назначен начальником Шяуляйского округа, что он отвечал за Шяуляйское гетто. Не оспаривает, что «деятельность Норейки не может оцениваться однозначно». Так сказано в документе, датированном 2015 годом. Косвенные вопросы на самом деле — вопросы по теме.
Неужели Норейка будучи офицером ничего не знал о 3 тысячах евреев, защищавших независимость Литвы в 1919-1923 гг? О героизме еврейских военных? Знал. Заставило ли это его отказаться от написания антисемитской книжонки «Подними голову, литовец»? Нет. Знал ли он, что во время июньского восстания, в котором он участвовал, по приказу ЛФА уничтожали евреев? Да. Добровольно ли он решил сотрудничать с нацистами? Да. Был ли он комендантом Шяуляйского гетто? Да. Знал ли он, что согнанных в гетто евреев планируют уничтожить? Да. Подписывал ли он акты правил о расхищении и разделе чужого имущества? Да. Доказательства есть. Так почему же этот молодой и красивый офицер все еще остается эталоном героя?
Молодость и красота — это не то, за что его стоит защищать когтями и рогами. Я только что представил читателю юридическую сторону дела, аргументы которого вряд ли кто-то может оспорить. Представлю несколько мыслей о моральной стороне дела. Вы помните замученного партизана Адольфаса Раманаускаса-Ванагаса? Для меня он — герой высшей пробы с безупречной репутацией. Это офицер, пример с которого должны брать литовские военные, молодежь, политики. Только что-то нехорошее происходит с некоторыми литовскими ведомствами, поскольку их не волнует репутация их руководителей, работников.
Согласитесь, сегодня стало как бы модным плевать на репутацию, поскольку таких плюющих полные парламенты, министерства, мэрии. Является ли Норейка, если сравнивать его с Раманаускасом-Ванагасом, человеком с безупречной репутацией? Нет. Это подтвержденный факт. Так почему с него не снят ореол героя? Далее. Какими аргументами подтверждается героизм Норейки и настолько ли он геройский, чтобы этот героизм как волшебная палочка снимал с него вину за преступления против человечества? (Знаю, мертвых не судят, но ВСЛ его оправдал, поскольку его не судили за преступления против человечности. Однако этот абзац посвящен моральной оценке, а это законом не запрещено).
Итак, Норейка плюнул на нацистов и стал оказывать им сопротивление, вероятно, действовал вместе с генералом Плехавичюсом, может, и с его подачи, пытался помешать немцам организовать литовский батальон СС. В отличие от латышей, литовцы могут этим гордиться. Норейка был арестован, отбыл срок в Штуттгофе, остался жив. (Многие из оказавшихся там литовских евреев и цыган не выжили). После войны Норейка не испугался и вернулся домой, чтобы оказывать сопротивление коммунистам-оккупантам. Его поймали (видно, его сдал рядовой литовский стукач, может, Маркулис?) и замучили в подвале НКВД. Все это реальные факты.
Но вдруг появляется внучка Норейки Сильвия Фоти, которая утверждает, что ее дедушка никакой не герой, наоборот, он — пособник нацистов, который к тому же убивал евреев. Она утверждает, что ее бабушка, жена Норейки, перед смертью просила не писать о нем книгу. Наконец, Сильвия Фоти, по ее словам, поняла почему. Есть и другие странные вещи, о которых молчали. Вопрос: зачем внучке клеветать на покойного деда-героя?
Не знаю, но когда есть неоспоримые документы, доказывающие участие Норейки в Холокосте (директор ЦИГРЖЛ ведет себя честно и это не отрицает), нельзя не обращать внимания на слова близких ему членов семьи, не говоря уже о рассказах других людей. Одним словом, перед нами противоречивая личность, настолько обосновано противоречивая, что аргумент будто он был всего лишь небольшим винтиком в большом преступлении уже не кажется смешным.
Я не вижу никакого юридического и морального основания однозначно считать Норейку героем настолько, чтобы называть его именем школы, ученики которых не поймут, зачем школу назвали именем человека, способствовавшего грабежам и подготовке к уничтожению их сверстников. Разве что им учителя истории будут лгать или умалять его участие в Холокосте. А то, что он выполнял указания нацистов, фашистских оккупантов — неоспоримый факт.
Неужели, если бы он выполнял указания коммунистов-оккупантов, а потом раскаялся в этом, он стал бы героем в сегодняшней Литве? Не думаю. Так почему Норейку все еще представляют героем? Могу лишь спекулировать на этой теме: может, это мелкие политические, личные интересы тех, у кого есть власть, но нет совести, у кого нет четких моральных принципов. Защищая сегодня одного героя, завтра — исполнителя Холокоста, они не хотят, чтобы наши дети и их родители научились чтить закон и моральные принципы. Не хотят учить их различать добро и зло, плохую репутацию от хорошей, настоящих героев от запятнавших себя. Литве запятнавшие себя герои не нужны.
