СЕУЛ — После десятилетий тупикового состояния на Корейском полуострове, кажется, наконец-то, началось какое-то дипломатическое движение. Июньский саммит Ким Чен Ына и Дональда Трампа — первая встреча лидера Северной Кореи с действующим президентом США — завершился принятием совместного заявления, в котором Ким согласился на полную денуклеаризацию Корейского полуострова в обмен на гарантии безопасности от Трампа.
Одни приветствуют это событие, а другие напоминают о длинной истории нарушенных обещаний КНДР. Но даже если обещание Кима было искренним, его режим сможет выиграть от полученных гарантий — и от отмены парализующих страну международных санкций — только в том случае, если сумеет исправить экономическую ситуацию в Северной Корее. Может ли КНДР воспользоваться опытом Вьетнама в качестве модели?
В 1986 году Вьетнам объявил о начале политики обновления (Đổi Mới) — серии экономических реформ, которые (во многом как и реформы Дэн Сяопина в Китае) были нацелены на создание рыночной экономики под жёстким контролем Коммунистической партии. Правительство распустило колхозы, отменило контроль за ценами на сельхозпродукцию и позволило крестьянам владеть землёй. Кроме того, оно приватизировало многие компании, смягчило регулирование в сфере иностранных инвестиций, создало более благоприятный климат для частного бизнеса, учредило экспортные зоны и стало развивать трудоёмкие отрасли промышленности.
На протяжении последующих 30 лет экономика Вьетнама росла средними темпами 6,7% в год. К 2017 году подушевой ВВП составил $2340, а объёмы экспорта превысили $210 млрд, что почти на уровне Австралии и Бразилии. Иностранные инвесторы, в том числе южнокорейские конгломераты, например Samsung, сыграли ключевую роль в этом процессе.
На саммите двух Корей 27 апреля Ким, согласно сообщениям, заявил об интересе к использованию модели экономических реформ Вьетнама. Госсекретарь США Майк Помпео поддержал эту идею, заявив, что Север мог бы скопировать опыт Вьетнама на пути к экономическому процветанию и нормальным отношениям с США.
Если КНДР — самая изолированная страна в мире — действительно решит заняться такими реформами, она, несомненно, наткнётся на значительные препятствия. Плановая экономика страны давно стагнирует. Согласно оценкам Центрального банка Южной Кореи, средние темпы экономического роста в КНДР на протяжении последнего десятилетия составили менее 1% в год, а подушевой ВВП равняется всего лишь $1300. Санкции ещё сильнее ухудшают экономические показатели: в 2017 году ВВП сократился на 3,5%, а объёмы экспорта упали на 37% до незначительных $1,77 млрд.
Тем не менее, Север обладает сравнительно хорошим экономическим фундаментом — образованной рабочей силой, изобилием природных ресурсов, географическими преимуществами, например, естественными гаванями морских портов. Благодаря всеобъемлющим рыночным реформам, которые откроют двери для масштабных иностранных инвестиций и новых технологий, сценарий повторения вьетнамского экономического «чуда» мог бы стать реальным. В этом сценарии Север получил бы двузначные темпы роста ВВП, что может привести к росту подушевых доходов до $10000 в течение 30 лет. Одна только нормализация отношений с Южной Кореей в сфере торговли и прямых инвестиций позволит повысить годовые темпы роста ВВП на три процентных пункта.
Следовательно, реальный вопрос заключается в том, насколько Север готов пойти по этому пути. Здесь есть определённые причины для надежды, поскольку Ким выглядит более реформаторски настроенным, чем его предшественники. Провозглашённый им внутриполитический курс «бёнчин» (byungjin) предполагал параллельную работу над ядерной программой и повышением темпов экономического роста, что стало новшеством по сравнению с политикой его отца — «сонгун» (songun), то есть «армия на первом месте». В рамках этой программы Ким предоставил больше самостоятельности фермам и заводам, открыл некоторые рынки.
В апреле Ким объявил об окончании политики byungjin, заявив на пленуме ЦК Трудовой партии, что пришло время сосредоточить ресурсы страны на перестройке экономики. Впрочем, масштабы этих изменений остаются неясными, в том числе и потому, что нет никакой достоверной информации об экономической ситуации в этой стране.
В отличие от Вьетнама, где требования общества мотивировали действия коллективного руководства страны, в КНДР один непредсказуемый тиран принимает все важнейшие решения. Это не исключает возможности проведения экономических реформ. Но если Север действительно хочет идти по пути Вьетнама, ему будет нужна уверенная политическая и экономическая стабильность в тот момент, когда он займётся масштабной приватизацией и либерализацией.
Впрочем, сначала КНДР нужно будет сделать существенные и убедительные шаги на пути к денуклеаризации. Это обязательное условие смягчения экономических санкций. Как только санкции будут ослаблены, две Кореи смогут расширить сотрудничество в гуманитарной, медицинской и экологической сферах, а также обсудить возможность возобновления работы промышленного комплекса Кэсон.
Санкции будут полностью отменены лишь после полного ядерного разоружения. В этот момент у Севера появится возможность создать реальные торговые и инвестиционные партнёрства с другими странами мира и — потенциально — получить финансовую помощь от многосторонних кредитных организаций, таких как Всемирный банк и Азиатский банк развития, а также соседних стран, прежде всего, Южной Кореи. Среди прочего южнокорейское правительство могло бы построить железные и автомобильные дороги, а также энергосети, связывающие две Кореи.
Нормализация отношений КНДР с Южной Кореей и другими странами Азиатско-Тихоокеанского региона, включая Японию и США, стимулирует процесс глубокой экономической трансформации. Это позволит значительно улучшить благосостояние северокорейского народа, страдающего в нынешней закрытой системе.
Конечно, учитывая «систематические, широко распространённые и грубые» нарушения прав человека режимом Кима, пройдёт ещё много времени, прежде чем Северная Корея сможет хотя бы мечтать о том, чтобы международное сообщество стало относиться к ней как к нормальной стране. Но нет причин ждать; наоборот, это означает, что нужно срочно действовать с целью направить страну на новый путь — и не только путь денуклеаризации, но и путь умных, настойчивых реформ. Для успеха необходимо, прежде всего, смягчение негативного эффекта экономической и дипломатической изоляции (во многом схожей с ситуацией во Вьетнаме в начале 1980-х), которая может привести к исчерпанию немногих ресурсов, ещё остающихся у Северной Кореи.
То, что будет происходить дальше на Корейском полуострове, повлияет на всех. Именно поэтому международное сообщество должно подтолкнуть КНДР воспользоваться моментом, прекратить впустую тратить ресурсы на создание ядерного оружия и ракет, начать реализацию всеобъемлющей программы экономических реформ. Вьетнам должен стать для Северной Кореи моделью.
