Знакомый рев толпы на трибунах, когда команда хозяев поля перехватывают инициативу. Возбужденные и подбадривающие вопли комментатора. Большие экраны, на которых показывают разные подробности и статистику. Просто очередное спортивное мероприятие. Только в этот раз команда состоит трех российских солдат, в качестве экипажа танка T-72B3 выступающих на матче по танковому биатлону против соперников из Китая, Казахстана и Белоруссии.
Эта российская комбинация спорта, войны, приемов мягкой силы и зрелищности — прекрасное развлечение для общественности. Но не только. Благодаря этим соревнованиям мы можем понять, что Кремль относится к своим вооруженным силам как к швейцарскому армейскому ножу — инструменту на все случаи жизни.
Благодаря любезности HBO Sports мне посчастливилось стоять в зоне для прессы во время финального этапа испытаний на территории полигона российской армии в Алабино. Хотя танковый биатлон — только часть более масштабных Армейских международных игр, куда входят также состязания беспилотников «Соколиная охота» и командные соревнования собак «Верный друг», он — все-таки случай особенно показательный. Финальный этап соревнований организовывал Сергей Шойгу — покровитель и спонсор этого мероприятия. Его посетили многие военные атташе, приглашенные генералы и представители других стран. Ходили даже слухи, что приедет сам президент Владимир Путин.
Первое соревнование по танковому биатлону состоялось в 2013 году, и в нем участвовали всего четыре команды (Армения, Белоруссия, Казахстан и Россия), но собственно Армейские международные игры начались в 2015 на фоне случившегося в связи с Крымом охлаждения. С того времени они разрослись: если вначале это были 14 отдельных мероприятий с участниками из 17 стран, то сейчас эти цифры составляют 28 и 32 соответственно. Хотя большинство участников вполне ожидаемы — партнеры по БРИКС, такие как Китай и Индия, и союзники России или ее клиенты вроде Сербии и Венесуэлы — но в этом году в трех состязаниях участвовал также Израиль (военное ралли, а также соревнования по полевой медицине и полевой кулинарии), а к одному даже присоединилась Греция, входящая в НАТО.
Хотя армейские игры — это ежегодная спортивная традиция, и их проводят не только в Алабино, но и в других российских городах, а также в Азербайджане, Армении, Белоруссии, Китае, Иране и Казахстане, за организацию отвечает и платит в основном Москва. В связи с этим возникает вопрос, какова ее мотивация. Учитывая, что сейчас Кремль открыто тратит деньги на ведение войны в Сирии и тайно финансирует другую войну на Украине, навешивая ярмо непопулярной пенсионной реформы на шею своего народа, непонятно, зачем выбрасывать пусть и неизвестную общественности, но явно существенную сумму на армейский джамбори?
Отчасти причина в том, что эти игры — одновременно и ярмарка оружия. В курилке человек в сербском зеленом камуфляже стоит возле китайца в голубом, а российский танкист просит зажигалку у нигерийца. Но самые важные встречи, на которых российские хозяева кормят и поят своих гостей в атмосфере праздника и веселья, — не такие спонтанные и демократичные. Некоторые из них касаются продаж оружия. Например, сразу же после игр 2015 года, во время которых команда Никарагуа выступала на предоставленных Россией танках T-72, эта страна начала переговоры и в результате заявила, что готова купить 50 танков за 80 миллионов долларов.
На карту поставлены и более масштабные политические цели. Как и на недавнем Чемпионате мира по футболу, Россия хочет выиграть, но не менее важно для нее не остаться в международной изоляции вопреки всем усилиям Запада. Для этого Россия пытается привлечь как можно больше стран на эти мероприятия и позаботиться о том, чтобы каждый участник чувствовал, что соревнования проводятся честно (хотя почти всегда побеждает сама Россия). Может, обычные российские спортивные соревнования и погрязли в допинговых скандалах, но на последних Армейских играх не было и намека на подобную грязную игру — по крайней мере со стороны русских. В какой-то момент чуть не дисквалифицировали китайцев, которых на соревновании по Авиадартсу заподозрили в том, что они модифицировали используемую в состязании железную бомбу. Хотя в прошлые годы участники соревнований, которым не удавалось привезти собственные танки, были вынуждены довольствоваться более старыми версиями российских, в этот раз все желающие получили те же Т-72Б3, что и сами россияне. Китай, однако, все равно счет нужным привезти собственный вариант танка «Тип 96», а Белоруссия вывела на поле свою версию T-72.
Также Россия решила приглашать страны, которые находятся в конфликте друг с другом — Армению и Азербайджан, Индию и Пакистан, Израиль и Иран и так далее — чтобы представать в роли независимого международного арбитра. Конечно, на Армейских играх заключается больше сделок по оружию, чем по каким-то мирным вопросам, но, как сказал мне один западный дипломат: «Принимать все эти команды здесь — уже само по себе победа».
Пусть даже Армейские игры — это упражнение в дипломатии, их основная аудитория — все-таки россияне. Прежде всего, эти Игры дают российским военным возможность контакта с общественностью. Это мероприятие — бесстыдный праздник в честь военной жизни, ее ценностей и атрибутов. Алабино превратили в военный тематический парк развлечений для всей семьи, где родители могут сделать фото своих семилетних сыновей, гордо позирующих с АК-74, которые почти с них величиной, где девочки играют в догонялки среди самых современных самоходных гаубиц, а влюбленные парочки примеряют мужской и женский варианты камуфляжа и так называемые пилотки- военный головной убор. Там есть палатки военного магазина «Военторг», где продаются сувениры и фирменные бутылки воды, лазертаг для детей и серо-оливковые тенты, под которыми можно пообедать.
И, конечно, повсюду мобильные рекрутинговые пункты на случай, если кто-то будет очарован романтикой армейской жизни. Российские вооруженные силы стремятся завербовать побольше так называемых контрактников, которые служат добровольно, не в последнюю очередь потому, что системы нового поколения вроде знаменитого (и очень дорогого) танка Т-14 «Армата» требуют больше навыков, чем есть у среднестатистического призывника, проходящего двенадцатимесячную службу (спросите российских офицеров, и они вам расскажут, что из 12 месяцев, в течение которых призывники получают базовую подготовку и проходят обучение в своих подразделениях, по-настоящему эффективны они лишь месяца три в конце).
Конечная общественная цель этих игр состоит в том, чтобы нормализовать военную сферу как часть российского общества, представить россиянам мачистский образ места их страны в мире и подспудно поддержать один из центральных элементов легитимизирующей аргументации Путина. В то время на Западе как полный переход к армии, состоящей исключительно из добровольцев, способствовал образованию «касты воинов», которые служат из поколения в поколение, в России сознательно было принято решение глубже внедрить военную сферу в гражданское общество. Эти усилия включают, например, программы ДОСААФ, которые предлагают молодым юношам и девушкам после школы возможность научиться прыгать с парашютом или стрелять из автомата Калашникова, вещание телеканала «Звезда» и неуклюжие мемориальные мероприятия в честь «Великой отечественной войны» (Второй мировой войны), предназначенные для всей семьи.
Армейские игры не просто помогают в вербовке, они — часть целенаправленных попыток путинского режима усилить связь между армией и обществом. Кремль все больше полагается на эту связь, чтобы утвердить собственную законность. Экономические санкции (и экономические приоритеты, такие как «покупка» друзей и субсидирование Крыма и Чечни) лишили Путина возможности заслуживать лояльность российского населения, постоянно улучшая качество его жизни. Вместо этого он начал взывать к липкому российскому патриотизму и его извращенному брату-близнецу — ксенофобскому мировоззрению, согласно которому мир — это опасное и враждебное место. Такое мировоззрение предполагает, что Россия должна все время кому-то давать отпор и что она нуждается в опытном и сильном защитнике в Кремле. Таком, как, например, Путин.
Эти усилия по воздействию на общественность — по сути, оборонительного характера и порождены неуверенностью. Мало что указывает на то, что у России есть серьезные территориальные амбиции помимо Крыма — даже Донбасс на самом деле рассматривался как средство воздействия на Киев. Да и рядовые россияне вовсе не хотят, чтобы их сыновья возвращались домой в гробах, пав жертвами войны. Кампания в Сирии тоже не особенно популярна, хотя россиянам ее и преподнесли, как, по сути, бескровную высокотехнологичную войну. Москва по-прежнему отказывается признать, что проводит боевые операции на Донбассе уже не столько для того, чтобы убедить Запад (этот поезд давно ушел), а для того, чтобы не вызывать неудовольствие собственного населения.
Кремль хочет, чтобы русские видели в своих военных гарантию безопасности и независимости России, защитников ее статуса, чтобы они почувствовали, что страна встала с колен. Танковый биатлон, при всей его пыльной и оглушительной театральности, — отличный символ этого: военные могут развернуться не для того, чтобы вести войну, а для того, чтобы продемонстрировать, что Путин действительно сделал Россию вновь великой. И неважно, что Россия все время выигрывает. Циник предположил бы, что ее команды проводят весь год в тренировках, готовясь именно к этому мероприятию, как когда-то советские «любители»-олимпийцы. Ведь все-таки было бы глупо тратить столько денег и при этом не выигрывать. Русские не такие дураки.
