Когда чуть больше четырех лет назад Россия аннексировала Крым и напала на Донбасс, многие сочли, что таким образом Владимир Путин создал на Украине современную политическую нацию, которую отличает прозападная и антироссийская ориентация. Украинское общество, как предполагалось, окончательно осознает, что многовековая российская пропаганда о «братском народе» и «восточнославянском православном единстве» была лживой. Крым остается в руках россиян, донбасская война продолжается уже пятый год (она превратилась в конфликт низкой интенсивности, но осталась войной, в которой каждый день кто-то погибает или получает ранения), и можно признать, что предположения в значительной мере подтвердились. Это доказывают социологические исследования: отношение жителей Украины к России резко ухудшилось, а число сторонников интеграции с восточным соседом сократилось до минимума.
Между тем этот процесс, который подкрепляется радикальной риторикой властей, политикой Киева, разрывающего политические, экономические, общественные и религиозные связи с Москвой, а также инициативами занимающегося декоммунизацией украинского Института национальной памяти, еще далек от завершения. Вопросы, могут ли антироссийские настроения стать прочным фундаментом для формирования нового украинского самосознания, а также насколько устойчивыми и глубокими будут эти перемены в разных регионах страны, остаются таким образом открытым.
В разных местах этот процесс проходит по-разному. При этом, как показывают исследования социологов и просто беседы с жителями Донбасса, особенно тяжело он идет в прифронтовых регионах Восточной Украины, то есть тех частях страны, которые видели российскую агрессию вблизи. Парадокс? Отнюдь.
Революция, которой не было
Сложно было не задаваться этими двумя вопросами о переменах и характере процесса формирования самосознания, перемещаясь с северо-востока Украины на юг: из Северодонецка к Азовскому морю — в Мариуполь.
В этих частях страны, где, казалось бы, трансформация самосознания должна быть особенно отчетливой, ее как раз не видно, а условий, которые бы ей способствовали, уже нет. Эти территории находятся в непосредственной близости от двух так называемых народных республик (ЛНР и ДНР), люди там видели действия Россия и ее местных приспешников собственными глазами, а не узнавали о них из сообщений СМИ, так что теоретически разделение на «своих» и «чужих» должно было произойти там раньше, чем в других местах.
В западных районах Луганской и Донецкой областей, которые остаются под контролем украинских сил, жизнь вернулась в норму, хотя рядом продолжаются регулярные военные действия. В городах и селах, находящихся на запад от линии фронта, не слышно выстрелов, не видно наплыва беженцев, там сложно встретить военную технику или перемещающиеся по дорогам (следует отметить, дорогам отличным: в последние годы здесь их в отличие от других регионов регулярно ремонтируют) патрули Национальной гвардии.
Более того, исчезают блокпосты на главных трассах. Еще в 2015 и 2016 годах по пути из Харькова в Краматорск, или на дороге, соединяющей Мариуполь и Днепр (до дерусификации город назывался Днепропетровск) их было больше десяти, а сейчас их осталось всего три. Там сидят скучающие полицейские, которым не хочется даже проверять багажники проезжающих мимо автомобилей. Через некоторые блокпосты можно проехать без документов, подозрений не вызывают даже иностранцы, перемещающиеся на машине с молдавскими номерами.
Украинский проект (пока) не победил
Страх отступил перед прозой жизни, но устойчивой трансформации самосознания жителей этого региона не произошло, хотя еще в 2014 и 2015 годах, в период беспрецедентной массовой мобилизации добровольцев, волонтеров и активистов казалось, что «украинский проект» здесь победит практически наверняка. Носителей украинского и прозападного самосознания, как и перед войной, в Донбассе можно обнаружить только в больших городах или в квартирах и офисах, чьи обитатели поддерживают личные или деловые контакты с внешним миром, например, с западными организациями, распространяющими гуманитарную помощь. В Славянске или Северодонецке, городах, которые правительственные силы отбили у так называемых сепаратистов в ходе летней кампании 2014 года, проукраинский энтузиазм (люди вывешивали украинские флаги, красили в желтый и синий цвет фасады домов) не переродился в сознательный патриотизм. Сейчас, в ситуации вялотекущего конфликта, краски поблекли, а возвышенные порывы забылись. Остались только застой и чувство раздражения.
Киев (вновь) во всем виноват
Причин такой ситуации несколько, но в первую очередь обращает на себя внимание одна: из-за низкого уровня жизни и отсутствия перспектив люди начинают злиться на центральные власти. Во всех неудачах они обвиняют не локальных руководителей (зачастую это те же самые люди, что раньше, которые лишь сменили партийные цвета) и не Россию, а именно киевских функционеров. Агрессивные действия Москвы кажутся местным жителям делом прошлым, а ее опасность сильно преувеличенной, при этом на активно распространяемую в интернете и по телевидению пропаганду внимания они не обращают.
Проблема заключается при этом не в отсутствии преобразований. Большинство жителей региона считают, что реформы, которые обсуждают киевские элиты и мировые державы, обернутся лишь ростом коммунальных платежей, ликвидацией промышленных предприятий и ростом цен на основные товары. Популярно мнение, что «революция достоинства» стала для Донбасса губительным событием, а ответственность за развязывание войны несут те, кто эту революцию начал.
Игорь, который работает сейчас водителем, а в советские времена был высококвалифицированным рабочим и трудился за Полярным кругом, предлагает вполне логичную версию развития событий. «Президенту Януковичу следовало задушить Майдан, показать силу. Сколько людей там погибло? Сто, „небесная сотня"? Да пусть хоть триста, но тогда не было бы войны на востоке и не погибли бы тысячи людей, а миллионам не пришлось бы оставлять свои дома. Промышленность бы работала, Крым остался бы нашим, — подчеркивает он и добавляет, кто еще виноват в развязывании войны. — Это киевские олигархи, которые свергли Януковича, потому что его сын Александр начал слишком нахраписто вести себя в бизнесе».
Конечно, можно сказать, что простые люди не видят реформ, решение о проведении которых под давлением западных кредиторов пришлось принять парламенту, что они не понимают логики трансформации и не осознают, какие условия нужны для эффективного внедрения нововведений. Это, однако, не меняет того факта, что виноватыми во всем они считают оторванные от реальной жизни и сосредоточившиеся на межклановой борьбе киевские элиты.
«К черту всех этих политиков и олигархов, только крадут, а людей не слушают. Приходят новые на четыре, на пять лет, набивают карманы и уходят, а потом все снова. Как так можно жить?» — сетует Игорь, паркуя старый «шевроле» в грязи у полуразвалившегося автовокзала в Лимане (до декоммунизации — Красный Лиман).
Можно было бы сказать, что в этом нет ничего нового. Донбасс никогда не любил столицу. Даже при Януковиче отношение этого региона к остальной Украине было с одной стороны, презрительным, с другой — пропитанным предрассудками: так человек, занимающийся физическим трудом, относится к интеллигенту. Но речь здесь не о любви. Во время войны на первое место выходит лояльность государству, а с ней дело обстоит не лучшим образом.
Россия — это (все еще) один из вариантов
То, что жители региона негативно относятся к Киеву, не означает автоматически, что они испытывают симпатии к сепаратистам или по крайней мере к их непризнанным государствам. Люди увидели, к чему привела война и работа марионеточного проросийского руководства в Донецке и Луганске, получив прививку от сепаратизма в духе ЛНР и ДНР, а интенсивные контакты между обитателями двух сторон «линии разграничения» позволили им понять, что их жизнь выглядит лучше.
Однако главным конкурентом «украинского проекта» выступают здесь не самопровозглашенные республики, а Россия, и ситуация будет усугубляться, пока в Славянске, Покровске или Волновахе не станут заметны осязаемые результаты политики постреволюционных киевских властей, то есть не появятся новые рабочие места, инфраструктура или хотя бы новые стандарты в управлении. Для жителей нового приграничного района жизнь в украинском государстве — это вовсе не сама собой разумеющаяся данность: одним из вариантов остается Россия, несмотря на то что она выступила в роли агрессора.
Это связано с будничными потребностями. До войны люди часто ездили работать в Россию, после весны 2014 года в этой сфере появились некоторые ограничения, но сейчас люди отправляются туда за работой так же часто, как в Польшу или другие страны ЕС. Местные жители не считают аморальными поездки на территорию северного соседа (в том числе в Крым) за покупками или на отдых, их интересует только баланс конкретных плюсов и минусов.
«Сознательные» (и живущие в достатке) украинцы из Киева, Львова или даже Днепра и Харькова презрительно называют таких людей «ватниками» (намекая, что вместо мозга у них вата). Но если, как объясняет Сергей из прифронтового Краматорска, зимой ему в 40-метровой квартире приходится отдавать за воду, электричество и отопление 2 тысячи гривен (примерно 4 800 рублей, — прим.ред.), а приличной зарплатой считается 3 тысячи гривен, то все мысли сосредотачиваются не на войне и сепаратистах, а на вопросе, как выжить.
В итоге ностальгия по Советскому Союзу, которая всегда была в Донбассе сильной, никуда не пропадает, а ненависть к России не зарождается. Отчетливо чувствуется, что все задаются вопросами: кто даст больше, где живется лучше? ЛНР и ДНР в этом соревновании заведомо проигрывают, но Украина тоже уступает России.
Страна с двумя самосознаниями
Если взглянуть на всю Украину в целом, можно обнаружить, что с 2014 года там наблюдается следующая тенденция: ее жители все хуже относятся к России и к концепции ее интеграции со своей страной, а одновременно все активнее поддерживают идею интеграции с Западом (ЕС и НАТО). Особенно заметной эта тенденция стала в период эскалации военных действий в Донбассе. Однако это палка о двух концах: когда конфликт переходит в менее интенсивную фазу (это произошло в феврале 2015 года после битвы за Дебальцево), настроения в обществе становятся менее радикальными. В июле 2018 года людей, которые считают, что единственная организация, с которой следует интегрироваться Украине, — это ЕС, стало на 17% меньше (!), чем в 2014 году (данные украинской Социологической группы «Рейтинг»). Оказывается, что прозападная трансформация самосознания украинцев отнюдь не завершилась. Об этом свидетельствуют как субъективные впечатления от поездки по Украине, так и исследования социологов, проведенные в ее восточных регионах.
Как показывают результаты майского опроса Международного республиканского института, меньше всего одобряют действия постреволюционных властей жители южной и восточной части страны в возрасте старше 51 года (то есть люди, которые активнее всего ходят на выборы) и сторонники бывшей Партии регионов (сейчас она функционирует под названием Оппозиционный блок). Более того, жителей востока Украины больше тревожат не военные действия в Донбассе, а такие проблемы, как рост цен на товары и услуги.
Именно в этом регионе живет меньше всего сторонников интеграции Украины с ЕС (их там 28%) и больше всего людей, считающих, что ей следует присоединиться к Таможенному союзу России, Белоруссии и Казахстана (34%). Такую позицию занимают респонденты старшего возраста, заявляющие, что они собираются идти на выборы, то есть электорат в большей или меньшей степени пророссийских партий (в первую очередь вышеупомянутого Оппозиционного блока).
Аналогично выглядит ситуация, когда появляется вопрос об интеграции с НАТО: на востоке ее поддерживают только 20% опрошенных. При этом 49% респондентов говорят о своем положительном отношении к России, а 50% считают, что Украина в большинстве сфер жизни больше похожа на российское государство, чем на Европу.
Пророссийская фракция (вновь) возвращается в игру
Эти данные четко показывают, что в таких основополагающих вопросах, как интеграция с НАТО и ЕС или отношение к России, мнения украинцев продолжают отличаться в зависимости от региона их проживания. Несмотря на то, что Украина фактически лишилась части Донбасса и утратила Крым, восток и в значительной мере юг страны остаются бастионами, мягко говоря, евроскептических настроений.
Какой вывод можно сделать из всего этого в контексте запланированных на март и октябрь 2019 года президентских и парламентских выборов? В первую очередь такой, что продолжатели дела Виктора Януковича и Партии регионов остаются ключевыми игроками на украинской политической сцене. У «кандидата юга и востока» (например, Юрия Бойко из Оппозиционного блока) есть все шансы выйти во второй тур президентских выборов (неважно, что он вряд ли одержит победу), в особенности если прозападно-патриотический электорат будет голосовать за разных кандидатов: борющегося за переизбрание Петра Порошенко, Анатолия Гриценко и Юлию Тимошенко (они обращаются к одной и той же группе избирателей).
В такой ситуации пророссийский кандидат сможет успешно возглавить список Оппозиционного блока (который, возможно, вступит в альянс с менее крупными пророссийскими движениями) на выборах в Верховную раду, а потом создать крупную парламентскую фракцию. Таким образом эта сила вернется в большую политику в роли коалиционного партнера или мощного оппозиционного объединения.
Процесс консолидации в пророссийском лагере уже начался. Кроме того, если, как ожидается, Константинопольский патриарх даст согласие на создание независимой от Москвы Украинской православной церкви, это послужит толчком для мобилизации сторонников РПЦ.
Результат под вопросом
Спустя четыре года после «революции достоинства», аннексии Крыма и российского нападения на Донбасс будущее Украины остается под вопросом. Говорить о произошедшем в сознании украинцев прозападном перевороте, который некоторые называют неоспоримым фактом, еще, несомненно, рано (по крайней мере в масштабе всей страны).
Процесс формирования самосознания будет долгим, и чем он закончится, сейчас непонятно. Он может стать необратимым, если киевские власти не дискредитируют идею движения украинского государства на Запад, отказавшись от проведения реформ, и не заставят разочароваться в ней не только жителей Донбасса, но и остальных украинцев.
Тадеуш Иваньский — сотрудник варшавского Центра восточных исследований, специализирующийся на украинской тематике.
