Смерть донецкой марионетки Александра Захарченко оказалась чрезвычайно удобным событием для его российских хозяев. Потому что после устранения Захарченко появилась не просто возможность замены окончательно проворовавшегося «руководства ДНР», но и возможность очередной проверки западных партнеров и Украины на готовность соглашаться с любыми выходками Кремля.
Пока Захарченко был жив, не было никакой возможности обосновать необходимость проведения «выборов» на оккупированных территориях. «Глава республики» уже есть, он же поставил свою подпись в Минске, давайте исполнять соглашения и уже потом проводить выборы так, как в этих соглашениях написано — по закону Украины.
Но смерть Захарченко позволила говорить о необходимости легитимизации «нового руководства» республики. Так называемый «народный совет ДНР» не просто устроил на оккупированной территории очередной переворотик и передал власть от соратников Захарченко его конкуренту Денису Пушилину. Он еще и назначил выборы «руководства ДНР».
Это и есть самое настоящее нарушение Минских соглашений — причём не нарушение бездействием, а нарушение прямым действием. Если выборы нового «руководства» так называемых народных республик состоятся, Россия фактически выйдет из Минских соглашений.
Так вот, это и есть самая настоящая российская провокация. Сергей Лавров может утверждать, что после ликвидации Захарченко, которая с высокой долей вероятности осуществлена российскими чекистами, встречаться в «нормандском формате» кощунственно.
«Народный совет ДНР» может назначать незаконные «выборы». А в Париже, Берлине и Киеве должны делать вид, что ничего не происходит. Что Минские соглашения действуют, что Москва их не растоптала. И что их нужно исполнять в одностороннем порядке. И мечтать о том, что Путин согласится на миротворцев ООН — почему бы и не помечтать?
Нужно набраться смелости и сказать себе, что если Москву не удастся заставить отказаться от проведения фейковых «выборов» на Донбассе, значит, никаких Минских соглашений больше нет. А есть территория, фактически оккупированная и аннексированная Россией. И для преодоления последствий этой оккупации нужно будет искать новые правовые механизмы — но уже тогда, когда у Кремля возникнет реальная заинтересованность в прекращении оккупации.
