Его открытие западными кораблями в 1853 году спровоцировало в Японии волну ксенофобии. В 1862 году самураи убили одного британского коммерсанта. Месть королевских ВМС была чудовищной.
Вообще-то Чарльз Леннокс Ричардсон (Charles Lennox Richardson) и его спутники собирались просто посетить один храм, когда 14 сентября 1862 года в деревне Намамуги неподалеку от Кавасаки им повстречалась колонна японцев в нарядной одежде. Как обычно поступают туристы, британцы посмотрели на представление, но не обратили внимания на действия и жестикуляцию японцев, в частности на то, что всадники спешились. Участниками этого представления были Симадзу Хисамицу (Shimazu Hisamitsu), князь Сацумы, и его свита, состоявшая из примерно тысячи человек. А потом самураи достали из ножен мечи и убили Ричардсона и тяжело ранили двух его спутников.
Это происшествие, вошедшее в историю как «дело Ричардсона» или «инцидент в Намамуги», было далеко не единичным. С тех пор как американская эскадра командора Мэттью Перри (Matthew Perry) в 1853 году нарушила вековую самоизоляцию Японской империи и под угрозой насилия навязала ее жителям так называемый «Договор о мире и дружбе», за которым последовали аналогичные соглашения с Великобританией, Россией и Нидерландами, западным странам, с одной стороны, было дозволено более-менее свободно перемещаться по территории страны, но, с другой стороны, многим из них была уготована судьба Чарльза Ричардсона, сколотившего состояние, ведя торговые дела в Шанхае: они погибли от рук жестоких самураев.
Потому что покладистость, с которой правительство сёгуна, верховного главнокомандующего, с конца XII века фактически определявшего политику Японии, согласилось на условия чужаков, разозлила многочисленных представителей дворянства, а также их воинственных сторонников — самураев. Одним из главных девизов того времени стал призыв «Гоните варваров!» В этом смысле многочисленные самураи попросили своих господ предоставить им «вольную», чтобы они, став свободными ронинами, лично боролись против чужаков, которых считали агентами нового времени и презирали.
Сёгун действительно быстро понял, что едва ли мог что-то противопоставить современным орудиям западных завоевателей. Готовые к реформам круги при дворе императора, а также в провинции, узрели, кроме того, шанс освободиться от бремени устаревших традиций и, наконец, открыть Японию для современных достижений. Осознание факта, что речь при этом идет, в частности, о внедрении военных инноваций, благодаря которым Япония могла бы вернуть себе утерянный статус великой державы, значительно ускорило воплощение реформ в жизнь. Был провозглашен девиз: «Восточные добродетели, западная наука».
Впрочем, в провинции люди видели ситуацию иначе. Тамошние князья правили так же, как и на протяжении минувших столетий. А их гвардейцы-самураи были довольны принадлежностью к высшим слоям общества. Однако после заключения первого торгового соглашения с США в 1858 году многим японцам, жившим за пределами крупных портов, стало понятно, что настали новые времена.
Многие самураи и ронины считали себя «шиши» (амбициозными воинами), «которым надлежало стремиться к своим националистическим целям путем „прямых действий", то есть, в частности, прибегая к террору», писал живущий и преподающий в Осаке историк культуры Вольфганг Швенткер (Wolfgang Schwentker). Некоторые из них «документировали» свои действия путем производивших сильное впечатление на публику самоубийств, другие нападали на иностранцев — своих деловых партнеров или сотрудничавших с ними японцев. Впрочем, то, что многие шиши трактовали как собственную честь и честь Японии, на самом деле отчасти было восстанием переживавшего стремительный закат класса, представителям которого было практически нечего терять, кроме собственной жизни.
Убийство Ричардсона вызвало мощную антибританскую волну, апогеем которой стал поджог британского посольства в Йокогаме. В международном квартале этого города поднялась паника. Демарши западных правительств оказали значительное влияние на японское руководство, но едва ли могли что-то изменить в сложившейся ситуации, потому что центральное правительство практически не имело влияния на оппозиционных региональных князей. Таким образом, британский королевский флот прибег к доказавшей свою «эффективность» «политике пушек».
Британские военные корабли подошли к Кагосиме и атаковали город. Многие японские суда были при этом потоплены, сотни жилых домов разрушены. Счет беженцев шел на тысячи, хотя потери убитыми оказались не слишком велики. При этом британцам также неожиданно пришлось нести потери. Конструкция новых пушек оказалась несовершенной и недоработанной, и многие орудия разрушались при выстрелах. Так, при 365 залпах 128 пушек вышли из строя.
Через год к берегам Японии подошел объединенный британо-американо-франко-голландский флот, он блокировал пролив Cимоносеки и разрушил японские береговые укрепления. После этого даже наиболее приверженным традициям князьям и самураям стало ясно, что Япония не имеет никаких шансов в борьбе с современным оружием чужаков.
Правительство сёгуна стремительно теряло свой авторитет. Хотя началось воплощение в жизнь первых реформ, оппозиция действовала по принципу «Уважай императора, свергни правительство!» и стремилась к объединению с императором. Когда отдельные феодалы-даймё в январе 1868 года захватили молодого императора Муцихито (Mutsihito) и объявили о «реставрации монархии», сёгуну Токугаве Ёсинобу (Tokugawa Yoshinobu) не оставалось иного выбора, кроме как уйти в отставку.
Однако «реставрация монархии» пошла совсем иначе, чем ее представляли себе князья. Император сделал выбор в пользу мэйдзи («просветленного правления») и незамедлительно объявил об обширных реформах, ключевым элементом которых стало открытие страны для Запада, который Японии необходимо было догонять в развитии. Таким образом возник централизованный стиль управления: власти опирались на современную армию, с помощью которой лишали могущества региональных князей и уничтожали самураев.
Этот период вошел в историю под названием эпохи Мэйдзи, которая заложила фундамент современной Японии.
