Мы уже привыкли шумно отмечать кровавое поражение казацкого войска под Берестечком (сражение между армией Речи Посполитой и казацко-крымским войском, произошедшее 18 июня — 30 июня 1651 года у села Берестечко. После бегства крымского войска вместе с Богданом Хмельницким, победу одержала польско-литовская армия. Следствием битвы стало Белоцерковское перемирие, — прим. ред.), которая была лишь досадным эпизодом Национально-освободительной войны 1648-1657 годов. Зато далеко не каждый украинец сможет хоть что-то рассказать о победах казаков под Желтыми Водами, Корсунем и Пилявцами. Все они добыты в 1648 году, когда только вспыхнуло всенародное восстание против шляхетской эксплуатации и национального угнетения украинцев. И если поражение поляков в первом из названных сражений еще можно объяснить самоуверенностью их полководцев, которые собирались «разогнать холопов плетьми», то под Пилявцами обе стороны противостояния уже четко осознавали силу друг друга.
Кстати, даже после разгрома казаков под Берестечком в 1651-м уже в следующем году Хмельницкий получил сатисфакцию под Батогом (Объединенная армия запорожских казаков под предводительством Богдана Хмельницкого и крымских татар хана Исляма III Герая нанесла в двухдневной битве 1 и 2 июня 1652 года разгромное поражение войску Речи Посполитой, несколько тысяч польских пленников были казнены, — прим. ред.), где полякам снова пришлось в панике спасаться бегством от украинцев. Однако не громкие победы 1648 года, в результате которых все Приднепровье стала свободным, и не успех казаков под Зборовом (1649) и Батогом (1652), а именно разгром под Берестечком впервые торжественно отметили еще в 1914 году.
Царская Россия, где украинский язык и памятники Шевченко были под запретом, не пожалела средств для сооружения величественного мемориального комплекса на поле Берестецкой битвы, который, в отличие от аналогичного на поле Полтавской битвы, должен был напоминать не о победе, а о поражении. Тем самым в 260-ю годовщину Переяславской рады преданных и угнетенных «младших братьев» попытались убедить, что именно «старший брат» — Московия — является спасителем неудачников Хмельницкого и Украины от шляхтичей-победителей.
Давние победы — не столько повод для гордости за славное прошлое, сколько стимул к новым свершениям и предостережения от повторения некогда совершенных ошибок.
История повторилась уже после смерти Хмельницкого, когда, убедившись в коварстве и подлости Московии, гетман Иван Выговский в 1658 году заключил с поляками Гадячский трактат. Согласно его положениям, Гетманщина-Украина становилась такой же частью Речи Посполитой, как Великое Княжество Литовское — с определением границ и гарантиями свобод, к которым украинцы внесли защиту православной веры и свободное пользование родным языком. Однако польский Сейм решил, что то, что можно литовскому господину, не разрешено украинскому старшине-казаку. В результате Гадячский трактат во время ратификации урезали так, что Польша снова потеряла Украину, а вместе с ней — собственную независимость на несколько веков.
Самое страшное, что россияне с шулерской ловкостью переписали историю. Из нее исчезли упоминания об украинско-российских войнах и польско-украинском военном сотрудничестве, благодаря которому наши союзные войска стояли в Кремле, а [гетман] Сагайдачный диктовал свою волю московитам. Зато написаны горы псевдонаучной литературы, убеждающей, что Национально-освободительная война 1648-1657 годов была не за свободу украинцев и Украины, а ради «воссоединения» с убогой и коварной Россией, к которой казацкая держава могла только «присоединиться», а не «воссоединиться».
Парадоксальным образом татары, которые были союзниками Хмельницкого в войне против поляков, в русской интерпретации стали не меньшими врагами украинцев, чем ляхи. На деле даже привычные нам «есаул», «шаровары», «булава», «бунчук», «шалаш» и тому подобное — чисто татарские слова, а настоящий казак-сечевик свободно владел языком крымчаков. Причем не только для того, чтобы успешно воевать с ними, но и потому чумаки веками возили соль на Украину отнюдь не с вражеской стороны, которой якобы всегда были татарские земли. Зато для общения с московитами Хмельницкий вынужден был держать переводчиков, ибо гордую Россию современному русскому языку лишь впоследствии научили книжные люди из Киева.
И мы по сей день смотрим на прошлое чужими глазами, уже привычно не замечая этого. Именно через это поражение под Берестечком, которое якобы для нас важнее, чем победа под Пилявцами, а российский «брат» роднее, чем поляки и крымские татары, которые ничем не хуже и не лучше, чем соседи из Московии.
