Апостроф: Петр Порошенко во время рабочей поездки в США заявил, что Украина является восточным флангом НАТО. Это заявление нас каким-то образом приближает к альянсу или на сегодня нет реальных оснований для этого?
Николай Маломуж: Это все же имиджевое или популистское заявление в данной ситуации, потому что страны НАТО определяются своими границами, интересами и тому подобное. Мы можем говорить о партнерстве, о союзниках. Но НАТО не хочет себя идентифицировать с любым форматом войны, поэтому они не воспринимают это заявление.
Это было скорее символическое заявление для имиджа Порошенко, чтобы поднять его личный авторитет. Но все понимают реалии — что НАТО сегодня не готова иметь формат реального фланга или форпоста, который находится в стадии боевых действий, как сегодня у нас на востоке страны.
В данной ситуации мы продолжаем трезвое, нормальное сотрудничество с НАТО в рамках соответствующих программ партнерства. Но американские и европейские представители НАТО, с которыми я часто общаюсь, неоднократно говорили, что не видят себя участниками войны или сценария, который мы сейчас имеем на Донбассе.
Да, НАТО — это наши союзники по интересам, они поддерживают разрешение конфликта дипломатическим путем. Но если агрессия России будет масштабной, они будут готовы включить все ресурсы.
— Что касается помощи НАТО в борьбе с Россией. Что они делают сегодня?
Здесь задействуются уже другие игроки — первые лица стран «двадцатки». Они решают проблемы, которые их интересуют — недопущение глобальных и локальных войн. В частности, решение точечных и острых проблем — здесь и Украина, и Сирия, и Иран, и Северная Корея, и «Исламское государство». Это не аналитика, а реальные позиции Трампа, Пенса, Помпео, Метисса, а также представителей Франции, Германии, Японии. То есть они предусматривают реальный путь урегулирования многих проблем на стратегическом уровне. Условно говоря, это Хельсинкские соглашения-2. А решение конкретных реальных проблем, в частности в Украине, ведется по отдельным дорожными картам под эгидой мощных игроков.
— Однако ситуация сейчас не решается…
— И результатов реальных не будет. Возможно, что-то будет делаться на отдельных участках. Например, частичный обмен пленными, частичные мониторинги. Даже в определенной степени, это может быть ограниченный контингент с ограниченными миротворческими функциями, которые не будут решать глобальную проблему. Но это будет движение к замораживанию конфликта.
— А что должна сделать Россия, чтобы НАТО вмешалась в конфликт на Донбассе военным образом?
— Если войска Путина начнут широкомасштабное наступление на Украину, тогда уже НАТО разблокирует свой условный нейтралитет невмешательства военным образом — и я могу утверждать об этом официально. Ведь это будет реальная угроза странам НАТО и они применят фактор сдерживания России. Именно поэтому Путин не пойдет на широкомасштабные наступления, потому что он прекрасно понимает, каким будет ответ НАТО.
— И возникает патовая ситуация…
— Действительно. И пока мощные игроки не включатся в конфликт, даже пусть ради своих интересов по недопущению глобальной войны, эту войну на Донбассе не удастся прекратить. И именно поэтому западные лидеры встречаются с Путиным, чтобы довести до него позицию крупных стран по новому миропорядку, включая жесткие требования по болезненным темам, в частности по Украине.
Да, у Путина есть много противоречий. Но наблюдается постепенное движение к определению новых моделей мира. По моим данным, сдвиг по этому вопросу может быть до конца года, если все пойдет положительно. В том числе, может быть составлена новая дорожная карта по Украине.
