Даже если бы удар такого рода был возможен, без поддержки единственной западной державы, обладающей финансовым и техническим потенциалом для ведения кибервойны, было бы политически немыслимо нагнетать напряженность до боеготовности второго уровня.
Похоже, что в киберпространстве, ставшем фронтовой линией новой холодной войны, обстановка накаляется. Я говорю «похоже», потому что надо с толикой скептицизма воспринимать попытки напугать врага, которые предпринимают спецслужбы страны, зациклившейся на показухе и внешнем эффекте, но действующей с позиции слабости.
Тем не менее, сегодняшняя «Санди таймс» выплеснула на нас будоражащую новость о том, что Британия провела военную игру по сценарию кибератаки на Москву, цель которой «выключить свет в Кремле».
Трудно сказать, насколько она ужаснула Владимира Путина. Может, он начал нюхать нашатырный спирт, а потом отправил лучших парней из ГРУ (не тех, кого разоблачили в Солсбери или поймали в Нидерландах) в подвал проверить дизельный генератор.
Эта громкая англо-российская ссора похожа на драку за наследство и этакую стилизованную пантомиму боя за былую славу, которую показывают для разогрева зала перед главным поединком за мировую корону между настоящими соперниками США и Китаем.
Никто никогда не говорил о том, что терять империю легко — ведь от этого возникает саднящее ощущение боли в ампутированной конечности и досадное чувство собственной бесполезности. Британия боролась с этим 70 лет — и вот мы снова предпринимаем жалкие попытки предстать в образе непокорного маленького острова, который в 1940-м в одиночку сражался с нацизмом, а сейчас решился на Брексит.
С другой стороны, прошло 30 лет с момента распада СССР, и Россия, чья экономика в два раза меньше британской, вглядывается в свое мрачное будущее, видя там невеселые перспективы для своих запасов нефти и газа, которые испытывают усиливающееся давление возобновляемых источников. Неудивительно, что эта страна возмущается по поводу меркнущего света (не в Кремле) и прибегает к различным приемам партизанской войны, среди которых кибератаки являются самыми эффективными и малозатратными.
И вот, наконец, звучит победное ура. После длительного периода умиротворения, типичным примером которого были действия Терезы Мэй на посту министра внутренних дел, когда она пыталась закрыть расследование по делу о радиоактивной кончине Александра Литвиненко, Британия готова нанести ответный удар (или как минимум притвориться готовой), воспользовавшись теми же методами, что и противник.
Здесь налицо ностальгические нотки из времен холодной войны. Как пишет Джон Ле Карре в своем мастерском произведении «Шпион, пришедший с холода», хотя Запад никогда не станет агрессором, «наши методы и методы наших противников стали практически одинаковыми. Ведь нельзя стать менее жестоким лишь из-за того, что политика твоего государства благожелательная, разве не так?»
Нет, хотя мы можем говорить о благожелательности внешней политики после падения Берлинской стены. Кто-то может унюхать слабый запах беспардонности, когда те, кто говорит о вторжении в Ирак с трогательным налетом гуманной обеспокоенности, вдруг начинают читать России нотации по поводу захвата Крыма и безобразий в Сирии. Кто-то может также спросить, не является ли разжигание вечной российской паранойи по поводу неприкосновенности ее границ привнесенной извне идеей.
Но вне зависимости от нравственных убеждений и стратегической компетентности имеем ли мы технические возможности для того, чтобы быть столь же безжалостными, как противник? И если да, то хватит ли нам политической воли для использования таких возможностей в момент, когда американский президент, с которым нам надо срочно заключить торговую сделку, как будто помешался на драке с Кремлем?
Подозрения в том, что громкие заявления о кибератаке против Москвы являются просто смехотворным позерством, усиливаются из-за одновременного появления новостей о более традиционных военных играх. В эти выходные 5 500 британских военнослужащих проводили в пустынях Омана потешные бои с русскими танками (ну, или с танками, которые их изображали). В этих учениях на 100 миллионов фунтов также принимали участие шесть британских боевых кораблей (но не новый авианосец, на который не могут садиться американские F-35, хотя зацикливаться на таких пустяках не стоит) и восемь истребителей «Тайфун».
Должен сказать, что звучит это просто грандиозно. Полдюжины кораблей и восемь самолетов. Этим можно разгромить Коста-Рику. Правда, у Коста-Рики нет армии.
Просто нелепо думать о том, будто британская армия является ровней российской. Наша армия настолько усохла в размерах после унизительных поражений в Басре и Гильменде, что предлагает взятки уволенным за наркотики солдатам, чтобы те снова поступали на военную службу. Но еще более нелепой кажется идея о том, что две ядерные державы будут вести неядерную войну.
В какой-то момент начинаешь вопреки всему надеяться, что даже такое тупоголовое правительство как наше поймет, какой это идиотизм — играть в великодержавные игры перед аудиторией, тонко чувствующей фальшь.
То же самое можно сказать про угрозу кибератаки. Даже если бы удар такого рода был возможен, без поддержки единственной западной державы, обладающей финансовым и техническим потенциалом для ведения кибервойны, было бы политически немыслимо нагнетать напряженность до боеготовности второго уровня (это уровень Карибского кризиса).
А такой поддержки ждать не приходится. Пока Трамп сидит в Белом доме, а в кремлевских сейфах хранится компромат на него (а может, и не хранится), у Терезы Мэй больше шансов на победу в танцевальном конкурсе в паре с профессиональным танцором Антоном дю Беке — ведь она уже порепетировала в Африке.
А что касается возможностей России провести кибератаку против Британии, которая, как пишет «Санди Таймс», вызовет отключение электроэнергии, хаос на дорогах и паралич в системе здравоохранения, то она окажет нам услугу, поступив таким образом. А как еще, черт возьми, мы сможем смоделировать жизнь после Брексита без соглашения с ЕС?
