Что меня угнетает в венесуэльском кризисе, так это масштабы бедности. Я выросла в бедной семье, в сравнительно небольшой деревеньке штата Яракуй, где почти у всех были одинаковые возможности. Благодаря участию в танцевальном ансамбле мне посчастливилось побывать во всех уголках штата.
В те годы (2001-2005) мы посещали сельскую местность, приходящие в упадок поселения, но я никогда не видела того, с чем сталкиваюсь сейчас. В Гуаме, Урачиче, Чивакоа, Яритагуе, Аристидес Бастидас и других местах я видела детей с кишечными заболеваниями, водянкой головного мозга, истощением. Но это были единичные случаи.
Я никогда не видела такой нищеты, таких страданий, такого количества голодных детей, сколько я вижу сейчас на улицах Каракаса. То, что они страдают от недоедания, видно по желтоватому цвету их волос.
Я вспоминаю питание в моей школьной столовой (1996-1998). Оно было обильным, здоровым, регулярным. Не было ни одного дня, чтобы столовая не работала. Это была государственная школа. Был случай, когда ребенок не приносил с собой завтрак. Мы узнали об этом, потому что однажды он упал в обморок. В этот же день я рассказала об этом маме. Она вместе с другими родителями неоднократно посылала ему еду вместе с нами. У этого мальчика умерла мать, у него был еще брат, а дела у его отца шли не очень хорошо. Я не знаю, что с ними дальше произошло, но эту историю я помнила всегда.
Мама внушила мне, что школу необходимо посещать, даже если у тебя рваная обувь. Несмотря на небольшие доходы, у меня всегда были ранец, карандаши, тетради. Будущее не казалось столь далеким. В той Венесуэле в высшее учебное заведение можно было поступить и без Чавеса.
Я бросаю взгляд в прошлое и вижу девочку, которая идет в свою школу в Яракуе, которая сумела поступить в вуз, получить профессию и вырваться из бедности.
Я смотрю на то, что происходит сегодня, и вижу, что у детей из бедных семей вроде моей не будет еды ни в школе, ни дома. Что у них не будет ни ранцев, ни карандашей, ни тетрадей, ни уж тем более ботинок. У них нет сейчас возможностей, которые были у нас. Более того, они в школу даже не ходят. Потому что не могут. Они стоят в длинных очередях за продуктами, чтобы наполнить свои трехцветные рюкзаки. Какие уж тут занятия. Обучение, воспитание, образование не являются приоритетами для революции.
