В Киеве можно подняться по лестнице из метро на площадь, где за 30 лет произошли три революции, и сколько угодно протестов, больших и малых. Киевский Майдан Незалежности (Площадь Независимости — прим. автора) с его мемориалами, памятниками и несколькими людьми в костюмах панд стал синонимом современной Украины.
«Для меня это Иерусалим, — говорит активист Святослав Юраш, работавший в составе международной группы по связям с общественностью для демонстрантов во время революции 2013-2014 годов, в ходе которой был свергнут тогдашний президент Виктор Янукович, клиент Пола Манафорта. — Это место, которое изменило все для меня и для Украины».
Пять лет назад в этом же месяце на Майдане началась серия протестов, вызванных тем, что Янукович отказался от соглашения между Украиной и Европейским Союзом. Спустя почти четыре месяца, после более чем сотни смертей, Янукович бежал в Россию, а вскоре последовала аннексия Владимиром Путиным Крыма и вторжение его людей на Восточную Украину. Сегодня война с возглавляемыми Россией силами на востоке Украины затягивается, что служит кровавым фоном для подготовки Украины к президентским и парламентским выборам в следующем году.
Для пущего эффекта, просто пройдите по улице Институтской, которая проходит вдоль площади перед украинским парламентом. Вдоль мощеной булыжником дороги установлены памятники протестующим. Цветы и красные свечи обрамляют лица и имена убитых правительственными снайперами из близлежащих зданий 20 февраля 2014 года — в самый кровавый день революции. После этого улица была названа в их честь и закрыта для движения.
Вероятно, к вам обратится продавец браслетов, чтобы собрать деньги для солдат, все еще сражающихся с поддерживаемыми Россией силами на востоке страны в конфликте, который с 2014 года унес более десяти тысяч жизней.
31-летний Алексей является одним из таких продавцов. Адвокат по профессии, он как волонтер продает браслеты, чтобы собрать деньги для лечения раненых солдат в местной больнице. За исключением случайного солдата в форме, на самом Майдане и вокруг него немного видимых глазу напоминаний о том, что идет война. Но Алексея не волнует, что украинцы вот-вот забудут о конфликте в 400 милях к востоку отсюда.
«Люди просто устали от всей этой ситуации», — говорит он. Сразу после мемориалов вы окажетесь в тени гостиницы «Украина» — громадного здания советской эпохи, которое первоначально называлось отель «Москва». 20 февраля 2014 года его лобби было превращено в импровизированный травмпункт — и морг — для протестующих.
Вы также окажетесь на крыше торгового центра, который был построен под Майданом в 2000-х годах, заменив собой холм, где с конца 1970-х по 1991 год находилась гранитная статуя Владимира Ленина, который смотрел на площадь.
И именно здесь вы найдете ту сторону новой Украины, о которой, в зависимости от того, кого вы спрашиваете, говорят либо слишком мало, либо слишком много: украинские ультраправые. Повсюду наклейки ультраправого «Национального корпуса», политической партии украинского полка Национальной гвардии, известного как «Азов». Наряду с несколькими стикерами футбольных хулиганов и экстремистскими граффити, здесь можно увидеть стикеры «Национального корпуса», которые призывают молодых людей «вступать в ряды», пропагандируя всем, чем можно, от слова «братство» до фразы «одной крови». И все это с логотипом партии.
«Азов» был образован в 2014 году для борьбы с пророссийскими силами на востоке Украины, быстро заработав репутацию одной из самых яростных антироссийских сил в стране. Но также он, не скрывая, принимал в свои ряды открытых неонацистов, что сделало его легкой мишенью для кремлевской пропаганды, которая пытается (некорректно — прим. автора) утверждать, что Украиной управляет фашистская «хунта». В октябре 2016 года «Азов» сформировал «Национальный корпус», а в начале этого года — национальную милицию, уличный патруль, который принимал участие в нападениях на лагеря цыган. В октябре организация также помогла организовать марш с участием более чем десяти тысяч человек, среди которых было несколько неонацистов из Германии.
Иногда отсюда можно посмотреть на Майдан и увидеть, как несколько членов «Национального корпуса» ведут у стенда на тротуаре работу по вербовке и пропаганде, раздавая ежемесячную газету партии. На обложке октябрьского издания был изображен лидер движения Андрей Билецкий, человек, который когда-то писал о «последнем крестовом походе белых рас мира… против семитских недолюдей».
На другом конце площади, в переулке, они создали многоцелевой молодежный центр, где подростки могут, среди прочего, тренироваться и посещать лекции фигур европейского ультраправого движения.
Часто указывается, что ультраправые силы имеют минимальную общественную поддержку — «Национальный корпус» даже получил комичные 0,1 процента в одном из недавних опросов. В настоящее время у них мало шансов пройти в украинский парламент на выборах в следующем году.
Но то, что эти периферийные силы проникли в правоохранительные органы — в некоторых городах, включая Киев, они принимали участие операциях и были в составе полицейских патрулей — опасно, и этому оказывается противодействие. Социолог и преподаватель Киевского политехнического института Владимир Ищенко говорит, что ультраправые силы, такие как движение «Азов», воспользовались слабостью украинского государства: они действуют на Украине относительно безнаказанно и угрожают правам меньшинств, таким как цыгане и представители ЛГБТ. Хуже того, говорит Ищенко, многие внутренние и международные сторонники пытаются преуменьшить значение этого вопроса, потому что беспокоятся, что его будет использовать в пропагандистских целях Кремль, рассказывая об управляемой фашистами и ультраправыми Украине.
Если это выглядит, словно большинство прохожих не волнуют эти подростки и бесплатные газеты ультраправых, то лишь потому, что есть много других вещей, о которых они беспокоятся. Такие люди, как бабушка, фотографирующая свою внучку, которая карабкается вверх по статуе украинского народного героя — воина-защитника казака Мамая, больше озабочены коррупцией, пенсиями и ростом цен. Последние опросы показывают, что в сознании граждан эти вопросы вплотную приблизились к теме завершения войны на востоке Украины, как самой большой проблеме, стоящей перед страной.
Коррупция, как подчеркивают подобные Юрашу активисты, по-прежнему является на Украине хронической проблемой. Несмотря на международное давление в вопросе борьбы с разгулом коррупции в стране, украинцы в одном из недавних опросов говорят, что сталкиваются с взяточничеством чаще, чем в 2015 году. Для Юраша украинские политики согрешили тем, что не стали всерьез бороться с коррупцией — не смогли построить новую Украину, на что надеялись он и другие участники революции.
«Эти люди имели шанс стать украинскими Джорджами Вашингтонами, — говорит Юраш. — А они его упустили».
К тому же, несмотря на некоторый прогресс, экономика Украины остается слабой. Недавнее исследование, опубликованное «Credit Suisse», говорит о том, что Украина входит в число наихудших стран с точки зрения размера медианного чистого дохода своих граждан.
Многие украинцы, особенно молодые, уезжают из страны на заработки за границу; согласно опросу, проведенному в начале этого года, менее одного из пяти украинцев в возрасте до 35 лет чувствуют, что у них есть хорошее будущее на Украине.
«Я хочу, чтобы на Украине была хорошая экономика», — говорит 20-летняя Мария, которая на Майдане продает кофе на улице. Пестрая команда из других молодых украинцев в костюмах панд и мультяшных персонажей пристает к туристам, надеясь получить немного денег за селфи.
Может показаться, как будто надежды мало, но и критики, такие как Юраш, говорят, что они сохраняют оптимизм, даже если сердятся. «Мои друзья и коллеги за пять лет никуда не делись, — говорит он, обращаясь к собратьям-активистам, которые были на Майдане рядом с ним. — Они все еще сражаются».
27-летняя Катерина Крук провела на Майдане более трех месяцев — ровно 93 дня, рассказывает она. Она сделала себе имя, работая в прямом эфире и освещая в «Твиттере» то, как проходили протесты.
Крук откровенно рассказывает о том, как она и другие украинцы боролись после революции 2014 года и в ходе продолжающейся войны на Восточной Украине. Она говорит о том, как иногда чувствовала, будто «тонет в воспоминаниях… в темных водах». О том, что она видела и испытала, посмотрев на трупы на улицах. О том, каково это, когда друзья погибают от рук пророссийских сил на востоке Украины.
Но даже когда новая Украина, за которую она и другие люди сражались, иногда кажется мечтой — и когда ее друзья продолжают сражаться на войне — такие активисты как Крук, не собираются сдаваться. Пять лет спустя революция далека от неудачи и еще не закончилась, говорит она.
«Я не разочарована, — говорит Крук, отвечая на вопрос об успехе революции — или его отсутствии — пять лет спустя. — Я никогда не буду разочарована».
