Произошла серьезная смена курса Японии в территориальных переговорах с Россией. Я хочу отметить основные проблемные места.
Но сначала несколько слов о премьере Абэ и его отце Синтаро. Перед тем, как Синтаро должен был отправиться в СССР в качестве министра иностранных дел, я пришел к нему в кабинет и обсудил советскую проблему. При этом присутствовал Синдзо, который тогда работал секретарем у отца. После этого я несколько раз обменивался мнениями с Синдзо, и я не знаю других японских политиков, которые проявляли бы такой сильный энтузиазм в отношении подписания мирного договора, как Синтаро и его сын.
«Несоответствие основной политике»
Итак, в сентябре президент Путин предложил подписать мирный договор в этом году без предварительных условий. В свою очередь, в ходе переговоров 14 ноября премьер Абэ заявил об ускорении переговоров по мирному договору на основе советско-японской декларации 1956 года, по которой после заключения мира Японии должны быть переданы Хабомаи и Шикотан. В связи с этим я хочу отметить несколько серьезных проблемных мест.
(1) На протяжении многих лет наши премьеры, министры иностранных дел, генеральные секретари кабмина и так далее поддерживали следующую позицию: «решить проблему принадлежности четырех островов и заключить мирный договор». Это — фраза из Токийской декларации 1993 года. Она представляет собой основной курс политики в отношении России.
В Иркутской декларации 2001 года и Японо-российском плане действий 2003 года сам президент Путин признал, что Токийская декларация — важный документ для заключения мирного договора, несмотря на то, что она не была ратифицирована парламентами (аналогичных важных международных соглашений очень много).
И после сентябрьского заявления Путина, и после слов о «новом подходе», произнесенных в Сочи в мае 2016 года, правительство Японии и премьер Абэ объявляли народу, что в основной политике не произошло никаких изменений.
Это означает, что заявление Абэ о том, что он будет придерживаться основных положений декларации 1956 года, еще сильнее смещает «новый подход» с основного курса. Путин подчеркнул, что декларация 1956 года не касается островов Кунашира и Итурупа. Нас не устраивает, что между политикой, проводимой Японией ранее, которую мы воспринимали, в качестве основного курса правительства, не изменившегося после сентября этого года, и нынешними заявлениями возникло несоответствие. Премьер и правительство Японии должны разъяснить это своему народу.
«Россия также признавала, что вопрос четырех островов не решен»
(2) Не только российская, но и японская сторона неоднократно заявляли, что первоначальный закостенелый подход (основанный на Токийской декларации) не сдвинет территориальную проблему с мертвой точки. Это серьезное заблуждение. Фраза о решении проблемы принадлежности четырех островов — не закостенелая идея, не затрагивающая вопрос суверенитета. Именно поэтому Путин также одобрил Токийскую декларацию.
В ходе заседания бюджетной комиссии палаты представителей 3 октября 2016 года депутат от оппозиционной партии Сэйдзи Маэхара (Seiji Maehara) спросил у министра иностранных дел Фумио Кисида (Fumio Kishida): «Слово „принадлежность" означает принадлежность Японии?». Кисида замешкался с ответом. Скорее всего, он хотел сказать: «Естественно, принадлежность Японии», однако это проблема правил и принципов, поэтому если бы имелся в виду японский суверенитет, Россия не села бы за стол переговоров.
Следовательно, чтобы не дать России повод отказаться от переговоров, японская сторона также выбрала нейтральное выражение, хотя это было рискованно, и подготовила запасной план, разграничив его со своими правилами и принципами.
Итак, в чем же суть Токийской декларации? Она означает, что стороны признают существование нерешенной территориальной проблемы, касающейся четырех островов, и это важно.
«Для японцев нет убедительных аргументов»
(3) Не является ли намерение премьера Абэ ускорить переговоры по мирному договору на основе декларации 1956 года исключительно иллюзией японской стороны? Абэ не коснулся Токийской декларации, подчеркнув важность соглашения 1956 года, и, на мой взгляд, это односторонний компромисс Японии или же преклонение перед Россией.
Путин подчеркивал, что даже если Хабомаи и Шикотан будут переданы Японии на основе декларации 1956 года, в ней не указано, под чьим суверенитетом они окажутся, и на каких условиях произойдет передача.
Другими словами, он намекнул на возможность того, что острова останутся под российским суверенитетом, несмотря на то, что их передадут Японии. Кстати, большинство российских специалистов по Японии не согласны с этими заявлениями Путина.
Кроме того, по словам Путина, передача зависит от определенных условий, однако условие четко прописано в декларации 1956 года: заключение мирного договора.
27 сентября 2005 года в телевизионной программе Путин заявил, что Южные Курилы стали российскими по результатам Второй мировой войны, и это закреплено международным правом. Сейчас он даже утверждает, что предпосылкой для подписания мирного договора является признание Японией этих принципов. В России заговорили о том, что надо прописать это в мирном договоре.
Более того, в последнее время Путин стал связывать проблему «северных территорий» с вопросом американских баз и системой ПВО «Иджис Эшор». После того, как Абэ предложил «новый подход» для того, чтобы развивать территориальные переговоры, позиция России только ужесточается. Также она выражает серьезное недовольство планом экономического сотрудничества из восьми пунктов и совместной хоздеятельностью на Южных Курилах. Есть ли убедительные основания для того, чтобы японцы восприняли идею подписания мирного договора на основе декларации 1956 года? По моему мнению, нужен принципиально другой подход.
