В прошлом месяце российский президент Владимир Путин отвечал на вопросы степенных ученых, когда из толпы темных костюмов вдруг вынырнула голова Олега Сироты с пышной копной непослушных темно-русых волос.
«Я фермер и сыродел из Московской области, — объявил Сирота на все национальное телевидение. — И я хотел поблагодарить вас за санкции».
Путин попытался поправить Сироту, сказав, что благодарить ему следует американцев, однако бородатый сыродел от избытка чувств даже не обратил внимания на слова президента. Вместо этого он пригласил Путина на свою сыроварню и поднял вверх головку сыра, сделанного на манер швейцарского. Этот сыр вызревал четыре года специально для президента.
Те санкции, которым радовался Сирота, являются составной частью российского эмбарго на поставки европейских и американских продовольственных товаров. Правительство Путина в 2014 году запретило их импорт в ответ на западные санкции, призванные покарать Россию за аннексию Крыма и за поддержку вооруженного восстания на востоке Украины.
В те времена Россия очень сильно зависела от продовольственного импорта, особенно из стран Евпросоюза. Полки московских супермаркетов прогибались под тяжестью итальянских копченых колбас, голландских томатов, ирландского масла и французского картофеля. Российские фермеры, на собственной шкуре ощутившие трудности перехода от коммунизма к капитализму, практически не могли конкурировать с мощным сельским хозяйством Евросоюза, получавшим серьезные субсидии.
«Но в 2014 году Путину удалось полностью изменить курс развития нашей страны, — рассказывает 30-летний Сирота корреспонденту НПР (NPR, Национальное общественное радио), который приехал на его сыроварню, находящуюся менее чем в 80 километрах от Кремля. — Работать по старинке стало невозможно, и правительство поняло, что мы должны все делать сами: тракторы, комбайны, автомобили, сыр, хлеб — все».
Сирота говорит, что сельским хозяйством он заинтересовался еще в детстве и поэтому поступил в сельскохозяйственный вуз. Но вскоре он ушел оттуда и занялся информационными технологиями, не видя перспектив для фермерства в России.
А потом началась путинская военная интервенция на Украине, за которой последовала международная изоляция России. Сирота увидел в этом благоприятные возможности для бизнеса. В 2015 году он открыл в деревне Дубровское сыроварню «Русский пармезан».
«Я все бросил, — говорит он. — Продал квартиру, машину, бизнес и поселился в трейлере прямо в поле, чтобы открыть сыроварню и жить русской мечтой».
Свое дело он начинал всего с одним партнером, которого зовут Сергей Недорезов. Этот россиянин научился делать сыр в Германии.
Как и большинство других стартапов, их сыроварня имела шаткое финансовое основание, но по словам Сироты, ему помогла та широкая поддержка, которой пользуются продовольственные товары местного производства. Случайно он нашел в соседней области владельца молочной фермы из Швейцарии, который начал поставлять ему высококачественное молоко. А потом российское Министерство сельского хозяйства стало предлагать субсидии таким фермерам, как он. По словам Сироты, государство выделило ему около 350 тысяч долларов на строительство нового коровника.
«Государство купило для меня каждую вторую корову», — говорит Сирота, демонстрируя новое помещение для коров. Сейчас у него 40 голов, но в будущем году он планирует купить еще 60.
По его словам, он не в состоянии производить молоко в нужных объемах, но по крайней мере, ему хватает его для изготовления пармезана, который зреет всего полтора года. Головка этого твердого сыра весит 30 килограммов и стоит 40 тысяч рублей (около 600 долларов).
Производство молочных продуктов в стране на подъеме. Сирота рассказывает, что до введения санкций в России было всего шесть предприятий по производству сыров. Сейчас их 400. На предприятии «Русский пармезан» работают 50 человек, и в основном они занимаются продажей продукции.
Сельское хозяйство России в целом тоже бурно развивается с тех пор, как были введены контрсанкции. Экспорт пшеницы достиг рекордных объемов, составив серьезную конкуренцию американским фермерам. За первые три года эмбарго производство мяса увеличилось на 14%, а за счет российской молочной продукции сегодня удается на 82% удовлетворять внутренний спрос.
Бренд Сироты неразрывно связан с политикой, которая, по его словам, неотделима от сельского хозяйства. У входа на его предприятие висит табличка, на которой написано, что сыроварня была открыта в первую годовщину введения Россией контрмер в ответ на западные санкции. Над зданием сыроварни развевается флаг прокремлевских сепаратистов, воюющих на востоке Украины. У Сироты даже есть коза, названная в честь канцлера Германии Ангелы Меркель, активно поддержавшей антироссийские санкции.
Разговорчивый и ироничный Сирота не собирается оправдываться за свои поступки.
«Русские, они как пружина. Чем больше на них давить, тем сильнее они распрямляются, — говорит он. — Быстрее всего мы развивались тогда, когда понимали, что окружены врагами и можем рассчитывать только на собственные силы».
Сирота хвастается, что почти все оборудование на его содержащемся в идеальном порядке предприятии сделано в России, за исключением нескольких насосов, шлангов для дойки коров и швабр. Покупатели, придя в молочный магазин при заводе, через большие окна могут наблюдать, как рабочие делают сыр в огромных емкостях из нержавеющей стали.
«Конечно, французский сыр вкусный, — говорит приехавший в магазин московский бизнесмен Владислав Кудинов, у которого собственный дом неподалеку. — Но сделанный здесь сыр тоже хорош. Сыры как люди: в основе своей они похожи, но у них разные лица и характеры».
Наряду с пармезаном Сирота делает и другие сыры с такими названиями как «Тирольский» и «Губернаторский». У них такая же текстура, как у твердых швейцарских сыров, и мягкий аромат с ноткой ореха.
Сирота хочет вернуться к традициям, существовавшим до большевистской революции, когда Российская империя продавала сыр и масло в Западную Европу. Он пытается опередить конкурентов и начать экспорт своей продукции в Австрию, Германию и Францию.
Но есть в России один потребитель, за которым он гоняется без видимого успеха.
«У меня есть такое хобби. Нормальные люди коллекционируют марки, а я пытаюсь передать свой сыр Путину, — говорит Сирота. — Я знаю около сотни способов, как попасть на мероприятие с участием Путина, но всякий раз его охрана отбирает мой сыр».
После того, как Сирота в прошлом месяце на всю страну предложил президенту попотчевать его своим сыром, к нему приехал визитер, заявивший, что он представляет «сами знаете, кого».
Сирота радостно загрузил в машину таинственного гостя полцентнера своего лучшего сыра и помахал ему рукой на прощанье.
«Теперь я сижу здесь и думаю, действительно ли он приехал от Владимира Путина, или это был какой-то розыгрыш, — говорит Сирота. — Моя жена говорит, что я идиот».
Сирота громко хохочет. Похоже, случившееся ничуть его не беспокоит.
